💥 В главном здании Российской национальной библиотеки состоялось открытие Мемориального кабинета востоковеда и исламоведа, одного из создателей советской школы арабистики и академика Игнатия Юлиановича Крачковского (1883–1951).
Это пространство станет площадкой для работы Центра востоковедческих исследований, цель которого – развитие сотрудничества библиотеки с академическими учреждениями в России и за рубежом, а также станет частью экскурсионного пространства библиотеки наравне с «Кабинетом Фауста» и «Кабинетом Вольтера».
💬 Первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, директор Центра исламских исследований СПбГУ Дамир Мухетдинов: «Игнатий Юлианович Крачковский — фигура знаковая в контексте российской науки и для российского мусульманства, поскольку он был автором первого академического перевода Корана – священной книги мусульман на русский язык. В условиях государственного атеизма советского времени, оторванности от религиозного наследия и далее в годы постперестроечного становления, его перевод стал всеми любимой книгой в миллионах семей русскоговорящих мусульман от Прибалтики до Владивостока».
💥 В главном здании Российской национальной библиотеки состоялось открытие Мемориального кабинета востоковеда и исламоведа, одного из создателей советской школы арабистики и академика Игнатия Юлиановича Крачковского (1883–1951).
Это пространство станет площадкой для работы Центра востоковедческих исследований, цель которого – развитие сотрудничества библиотеки с академическими учреждениями в России и за рубежом, а также станет частью экскурсионного пространства библиотеки наравне с «Кабинетом Фауста» и «Кабинетом Вольтера».
💬 Первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, директор Центра исламских исследований СПбГУ Дамир Мухетдинов: «Игнатий Юлианович Крачковский — фигура знаковая в контексте российской науки и для российского мусульманства, поскольку он был автором первого академического перевода Корана – священной книги мусульман на русский язык. В условиях государственного атеизма советского времени, оторванности от религиозного наследия и далее в годы постперестроечного становления, его перевод стал всеми любимой книгой в миллионах семей русскоговорящих мусульман от Прибалтики до Владивостока».
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ye