Все запилили — и я запилил: собрал ключевые отсылки из опенинга «Человека-бензопилы», включая гравюру Доре, неслучайного паразита и, конечно, почти всего Тарантино.
Почему так поздно? Каждый пункт сопроводил комментарием, а то большинство подобных материалов почему-то рассчитано на тех, кто все смотрел, все читал и все помнит.
P.S. Особенно радует поклон «Нападению помидоров-убийц» — цитировать Коэнов и j-хоррор может каждый все-таки.
Все запилили — и я запилил: собрал ключевые отсылки из опенинга «Человека-бензопилы», включая гравюру Доре, неслучайного паразита и, конечно, почти всего Тарантино.
Почему так поздно? Каждый пункт сопроводил комментарием, а то большинство подобных материалов почему-то рассчитано на тех, кто все смотрел, все читал и все помнит.
P.S. Особенно радует поклон «Нападению помидоров-убийц» — цитировать Коэнов и j-хоррор может каждый все-таки.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from ye
