#декабрьские_луки

Красно-зелёное и блестящее для «Щелкунчика» и ужина в новой китайской закусочной «Пища династии Минь».

Бойфренд поддержал красными ботинками и зелёной водолазкой.

Про «Пищу династии Минь» должна вам рассказать подробнее. Давно хотела побывать.

Этот ресторан открылся в Петербурге летом в доме Мурузи, где когда-то жил Иосиф Бродский и где расположен теперь музей «Полторы комнаты».

(Кстати большая часть музея - в квартире, где ещё недавно жила семья одной из участниц нашего сообщества - чего не сделаешь ради мировой культуры - даже от любимых стен откажешься).

Сайт ресторана говорит, что это совместный гастрономический проект команд музея и El Copitas Bar - бара с тайным входом и мексиканскими коктейлями на основе текилы. Он входит в какие-то топ-10 мировых рейтингов, пускают туда по записи. Я жила на Колокольной напротив и ходила несколько раз. Вкусно, атмосферно, но почему рейтинг так высок, не поняла.

Хотя сертификат в виде фарфоровой тарелки от журнала «Собака», гордо размещённый при входе в «закусочную», уверяет, что здесь подают лучшую утку по-пекински в СПб, считаю - нагло льстят. Мне вообще всё было невкусно - слишком жирно и солёно. Исключение - баклажаны в кисло-сладком соусе. Они были хороши. Неделю назад намного вкуснее поели в Москве в ресторане «Старый Сычуань», которому более 20 лет.

Но мне страшно понравилась многоуровневая организация пространства от архитектора Александра Бродского, (не родственник, но однофамилец поэта). С красным столом-солнцем - ярким цветовым пятном посреди монохромного фанерного зала, где большинство столиков рассчитаны на двоих, а от соседей можно отгородиться, опустив соломенную шторку.

Музей «Полторы комнаты» тоже Александр Бродский делал. А ещё парк в «Веретьево», ротонду в Никола-Ленивце, бар Proliv в Москве, который мы с друзьями очень любим за ассортимент настоек и нижегородские наличники с русалками.

Название заведения — аллюзия на стихотворение Бродского «Письма династии Минь» (1977 год). Опубликую в вечерней рубрике.

А вы как себя наряжали?

#стихи_на_ночь

Письма династии Минь
I
Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса.

II
Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, — гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от «о».
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли —
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, — туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя.

Иосиф Бродский

P.S. Поэт вырос в окружении вещей, привезённых его отцом из Китая. Даже знаменитый кожаный чемодан, с которым уезжал из России, имеет китайской происхождение. Читала об этом тут.