Свежие данные портала Единой системы здравоохранения (SNS) дают грустную картину в отделениях неотложной помощи.
Антирекордсменом оказалась больница Портимана — там пациенты с желтым браслетом (urgent) ждут приема в среднем 13 часов. При этом по правилам их должны принимать в течение часа.
В Лиссабонском регионе ситуация чуть лучше, но тоже далека от нормы: — Hospital Fernando da Fonseca — 6 часов ожидания — Hospital Nossa Senhora do Rosário в Баррейру — больше 3 часов — Hospital Espirito Santo в Эворе — 2,5 часа — Hospital Santa Maria — чуть больше часа
Кто не сталкивался: в португальских больницах действует система очереди по срочности в виде браслетов разных цветов. Красный = "немедленно", оранжевый = "очень срочно" (до 10 минут), желтый = "срочно" (до 60 минут), зеленый = "несрочно" (до 120 минут), синий = "идите домой сразу".
Судя по цифрам, обещанные министром здравоохранения "срочные меры" пока не очень срочные или просто не помогают.
Свежие данные портала Единой системы здравоохранения (SNS) дают грустную картину в отделениях неотложной помощи.
Антирекордсменом оказалась больница Портимана — там пациенты с желтым браслетом (urgent) ждут приема в среднем 13 часов. При этом по правилам их должны принимать в течение часа.
В Лиссабонском регионе ситуация чуть лучше, но тоже далека от нормы: — Hospital Fernando da Fonseca — 6 часов ожидания — Hospital Nossa Senhora do Rosário в Баррейру — больше 3 часов — Hospital Espirito Santo в Эворе — 2,5 часа — Hospital Santa Maria — чуть больше часа
Кто не сталкивался: в португальских больницах действует система очереди по срочности в виде браслетов разных цветов. Красный = "немедленно", оранжевый = "очень срочно" (до 10 минут), желтый = "срочно" (до 60 минут), зеленый = "несрочно" (до 120 минут), синий = "идите домой сразу".
Судя по цифрам, обещанные министром здравоохранения "срочные меры" пока не очень срочные или просто не помогают.
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ye
