Мы наблюдаем как российское либеральное движение превращается в терпящий бедствие корабль, который уже давно потерял курс. Он ещё дрейфует по волнам политической эмиграции, но вот-вот развалится вдали от родных берегов. На борту — склоки, борьба за влияние и стремительно утекающие сквозь трещины в трюме ресурсы. Невольно вспоминается Тойнби, чья теория «вызова и ответа» помогает понять, как цивилизации сталкиваются с испытаниями. Способность найти адекватный ответ на угрозу определяет, выживут они или утонут в глубинах истории. К нашей либеральной эмиграции применима та же логика. Вызовов было много, а вот с ответами что-то не срослось.
Когда элита теряет способность генерировать адекватные ответы на вызовы времени, наступает этап надлома. Противоречия в обществе усиливаются, а правящее меньшинство начинает разлагаться. Распад после надлома сопровождают моральная деградация, внутренние конфликты, утрата легитимности — и длиться это может довольно продолжительное время. Либеральная эмигрантская тусовка находится именно на этой стадии — стадии распада, за которым мы можем следить в твиттере в режиме реального времени: постоянные разборки, кто тут настоящая оппозиция, кто хороший русский, а кто не очень, кому дозволено мечтать вслух о прекрасной России будущего, а кому нет.
Но упадок начался гораздо раньше, ещё тогда, в 2011–2013 годах, когда на митингах было тесно и казалось, что вот-вот всё изменится. Болотная, выборы мэра Москвы — моменты, которые могли бы стать переломными. Но нет, власть показала, что адекватный ответ на вызов ей-то как раз вполне по плечу, а оппозиция захлебнулась в собственных амбициях и частных интересах. Что мы имеем сейчас? «Творческое меньшинство» деградировало, перестав быть движущей силой. Вместо ожидаемого «дворцового переворота» мы получили только «дворцовые интриги» внутри самой оппозиции.
А после февраля 2022 началась стадия окончательного распада — не системы, как мечтали либеральные пророки в очередном агитационном видео о крахе российской экономики, а самого либерального движения. И это не просто внутренние конфликты — это демонтаж всего здания, когда-то казавшегося крепким. Смерть Навального, который до последнего мужественно удерживал этот ветхий каркас (как оказалось, практически в одиночку), ускорила процесс. Физический разрыв между «оставшимися» и «уехавшими» превратил борьбу за ограниченные ресурсы в чужих юрисдикциях в единственный смысл существования оппозиции в изгнании, лишив большинство представителей политической эмиграции самого дорогого — какой-либо когнитивной свободы. И вот они уже хотят быть большими украинцами, чем сами украинцы, или хлопают в ладоши аресту Дурова, потому что «это законное требование государства». Но где здесь та свобода мысли, о которой они когда-то много говорили? К сожалению, лозунг «не врать и не воровать» теперь звучит не менее фальшиво, чем патриотическая пропаганда на госканалах.
Мы наблюдаем финал либерального движения в его привычной, так называемой «болотной» (насколько красноречив топоним, столь важный для политической истории последних десятилетий) ипостаси. Положение дел напоминает начало нулевых, когда на либеральные митинги выходил десяток интеллигентствующих бабушек вместе с кучкой вечно недовольных «очкариков».
Но конец одной истории всегда означает начало другой, что бы там ни рассказывал Фукуяма. Кризис — штука и неприятная, и неизбежная. Но он не просто разрушает, он очищает и готовит почву для нового. Если мы действительно стремимся к переменам, устаревшие структуры должны быть разобраны до основания. Освальд Шпенглер писал: «Закат — это не конец, это завершение естественного цикла развития культуры». И это не просто угасание, это переход к новому дню — добавим мы.
Мы наблюдаем как российское либеральное движение превращается в терпящий бедствие корабль, который уже давно потерял курс. Он ещё дрейфует по волнам политической эмиграции, но вот-вот развалится вдали от родных берегов. На борту — склоки, борьба за влияние и стремительно утекающие сквозь трещины в трюме ресурсы. Невольно вспоминается Тойнби, чья теория «вызова и ответа» помогает понять, как цивилизации сталкиваются с испытаниями. Способность найти адекватный ответ на угрозу определяет, выживут они или утонут в глубинах истории. К нашей либеральной эмиграции применима та же логика. Вызовов было много, а вот с ответами что-то не срослось.
Когда элита теряет способность генерировать адекватные ответы на вызовы времени, наступает этап надлома. Противоречия в обществе усиливаются, а правящее меньшинство начинает разлагаться. Распад после надлома сопровождают моральная деградация, внутренние конфликты, утрата легитимности — и длиться это может довольно продолжительное время. Либеральная эмигрантская тусовка находится именно на этой стадии — стадии распада, за которым мы можем следить в твиттере в режиме реального времени: постоянные разборки, кто тут настоящая оппозиция, кто хороший русский, а кто не очень, кому дозволено мечтать вслух о прекрасной России будущего, а кому нет.
Но упадок начался гораздо раньше, ещё тогда, в 2011–2013 годах, когда на митингах было тесно и казалось, что вот-вот всё изменится. Болотная, выборы мэра Москвы — моменты, которые могли бы стать переломными. Но нет, власть показала, что адекватный ответ на вызов ей-то как раз вполне по плечу, а оппозиция захлебнулась в собственных амбициях и частных интересах. Что мы имеем сейчас? «Творческое меньшинство» деградировало, перестав быть движущей силой. Вместо ожидаемого «дворцового переворота» мы получили только «дворцовые интриги» внутри самой оппозиции.
А после февраля 2022 началась стадия окончательного распада — не системы, как мечтали либеральные пророки в очередном агитационном видео о крахе российской экономики, а самого либерального движения. И это не просто внутренние конфликты — это демонтаж всего здания, когда-то казавшегося крепким. Смерть Навального, который до последнего мужественно удерживал этот ветхий каркас (как оказалось, практически в одиночку), ускорила процесс. Физический разрыв между «оставшимися» и «уехавшими» превратил борьбу за ограниченные ресурсы в чужих юрисдикциях в единственный смысл существования оппозиции в изгнании, лишив большинство представителей политической эмиграции самого дорогого — какой-либо когнитивной свободы. И вот они уже хотят быть большими украинцами, чем сами украинцы, или хлопают в ладоши аресту Дурова, потому что «это законное требование государства». Но где здесь та свобода мысли, о которой они когда-то много говорили? К сожалению, лозунг «не врать и не воровать» теперь звучит не менее фальшиво, чем патриотическая пропаганда на госканалах.
Мы наблюдаем финал либерального движения в его привычной, так называемой «болотной» (насколько красноречив топоним, столь важный для политической истории последних десятилетий) ипостаси. Положение дел напоминает начало нулевых, когда на либеральные митинги выходил десяток интеллигентствующих бабушек вместе с кучкой вечно недовольных «очкариков».
Но конец одной истории всегда означает начало другой, что бы там ни рассказывал Фукуяма. Кризис — штука и неприятная, и неизбежная. Но он не просто разрушает, он очищает и готовит почву для нового. Если мы действительно стремимся к переменам, устаревшие структуры должны быть разобраны до основания. Освальд Шпенглер писал: «Закат — это не конец, это завершение естественного цикла развития культуры». И это не просто угасание, это переход к новому дню — добавим мы.
BY Сон Сципиона | ЦРИ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from ye
