Есть злая и пророческая ирония в том, что в альбом Рича «Ополченский романс» в силу известным известных обстоятельств не вошла кавер-версия «Как листовки» Егора Летова.
С «Листовкой» альбом бы, конечно, звучал гуще и басовитей, что ли, ближе к первоисточнику - не столько замечательному, первому в своём роде роману Захара Прилепина, сколько к породившему его донбасскому материалу («Новые родятся да командиры/ Это хорошо, это так и надо»). Однако скажу обидную, возможно, для самого Рича и создателей одноимённого сериала вещь - Летов бы сместил центр тяжести альбома на себя - и слишком навязчивы были бы параллели «Ополченского романса» с альбомом «Гражданской обороны» 2002 года «Звездопад», где Егор пропел экзистенциальный реквием советскому проекту, - то был совершенно новый и при том потусторонний уже песенный переплав лирики и героики.
(Кстати, Егору едва ли приходило в голову интересоваться мнением наследников Окуджавы и Анчарова, и у живых тогда Шаинского и Танича он точно не брал разрешений. Впрочем, когда иные новоявленные летоведы утверждают, что Егор, дескать, не любил каверов, надо возражать не столько на примере «Звездопада», сколько всей многоальбомной и славной истории проекта «Коммунизм», где ярче всего выражена идея о наследстве - наследстве огромном, горьком и всеобщем).
Но вернёмся к альбому Рича, который получился музыкально, поэтически и, главное, эмоционально сбалансированным - на внешнем уровне пять оригинальных авторских вещей миксуются с тремя каверами (народ восторгается неожиданным прочтением ретро-шансона «До тебя сотен шесть километров» и куплетов Айболита, но я бы отметил жёсткую, мрачно-похмельную интерпретацию «Дайте собакам мяса» Высоцкого, как бы продолжающую вечную оппозицию «поэт и царь» актуальнейшей «воин-доброволец и государство»). Ещё принципиальнее внутренний баланс: реквием как жанр прекрасен и героичен, но жизнь требует и берёт своё, а тема наследства становится не только всеобщей, но живой и работающей.
Егор Летов цитировал башлачёвское «Но появится новый мальчик за меня, гада, воевать». И очень сомневался, появится ли.
А вот история ответила, скорее, утвердительно, и «Ополченский романс», становящийся устойчивым фразеологизмом, это процесс фиксирует в разных жанрах. Не благодаря, а вопреки, но это как раз не так и важно.
Есть злая и пророческая ирония в том, что в альбом Рича «Ополченский романс» в силу известным известных обстоятельств не вошла кавер-версия «Как листовки» Егора Летова.
С «Листовкой» альбом бы, конечно, звучал гуще и басовитей, что ли, ближе к первоисточнику - не столько замечательному, первому в своём роде роману Захара Прилепина, сколько к породившему его донбасскому материалу («Новые родятся да командиры/ Это хорошо, это так и надо»). Однако скажу обидную, возможно, для самого Рича и создателей одноимённого сериала вещь - Летов бы сместил центр тяжести альбома на себя - и слишком навязчивы были бы параллели «Ополченского романса» с альбомом «Гражданской обороны» 2002 года «Звездопад», где Егор пропел экзистенциальный реквием советскому проекту, - то был совершенно новый и при том потусторонний уже песенный переплав лирики и героики.
(Кстати, Егору едва ли приходило в голову интересоваться мнением наследников Окуджавы и Анчарова, и у живых тогда Шаинского и Танича он точно не брал разрешений. Впрочем, когда иные новоявленные летоведы утверждают, что Егор, дескать, не любил каверов, надо возражать не столько на примере «Звездопада», сколько всей многоальбомной и славной истории проекта «Коммунизм», где ярче всего выражена идея о наследстве - наследстве огромном, горьком и всеобщем).
Но вернёмся к альбому Рича, который получился музыкально, поэтически и, главное, эмоционально сбалансированным - на внешнем уровне пять оригинальных авторских вещей миксуются с тремя каверами (народ восторгается неожиданным прочтением ретро-шансона «До тебя сотен шесть километров» и куплетов Айболита, но я бы отметил жёсткую, мрачно-похмельную интерпретацию «Дайте собакам мяса» Высоцкого, как бы продолжающую вечную оппозицию «поэт и царь» актуальнейшей «воин-доброволец и государство»). Ещё принципиальнее внутренний баланс: реквием как жанр прекрасен и героичен, но жизнь требует и берёт своё, а тема наследства становится не только всеобщей, но живой и работающей.
Егор Летов цитировал башлачёвское «Но появится новый мальчик за меня, гада, воевать». И очень сомневался, появится ли.
А вот история ответила, скорее, утвердительно, и «Ополченский романс», становящийся устойчивым фразеологизмом, это процесс фиксирует в разных жанрах. Не благодаря, а вопреки, но это как раз не так и важно.
BY Рудалёв
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals.
from ye
