«Вот это лучше руками не трогать!» — сказал смотритель музея, указывая на странный объект в углу. Присмотревшись, я мысленно хмыкнула: «Да я и не собиралась».
Постсоветское воспитание в принципе не позволяет мне покушаться на музейные экспонаты, да и этот случай был явно не из тех, когда стоило рисковать. В тёмном закутке у туалета, под бдительным оком прожектора, покоилось нечто, напоминающее трон Виолетты Борегард из «Чарли и шоколадная фабрика» — стул сверху до низу облепленный жевательной резинкой.
Изначально арт-объект представлял собой дуэт из невинного стула и автомата с жвачкой в форме снежного шара, где вместо снега красовались огромные круглые жвачки. В далёком 1999 году посетителям музея предлагалось купить одну, пожевать её во время выставки, а затем приклеить к тому самому трону. Быстро покрывшись разноцветными жевательными сталактитами, скромный предмет мебели превратился в произведение искусства — Bubble Gum Chair #3.
Оказывается, все эти жвачки под школьными партами никакой не вандализм, а вклад в современное искусство!
«Вот это лучше руками не трогать!» — сказал смотритель музея, указывая на странный объект в углу. Присмотревшись, я мысленно хмыкнула: «Да я и не собиралась».
Постсоветское воспитание в принципе не позволяет мне покушаться на музейные экспонаты, да и этот случай был явно не из тех, когда стоило рисковать. В тёмном закутке у туалета, под бдительным оком прожектора, покоилось нечто, напоминающее трон Виолетты Борегард из «Чарли и шоколадная фабрика» — стул сверху до низу облепленный жевательной резинкой.
Изначально арт-объект представлял собой дуэт из невинного стула и автомата с жвачкой в форме снежного шара, где вместо снега красовались огромные круглые жвачки. В далёком 1999 году посетителям музея предлагалось купить одну, пожевать её во время выставки, а затем приклеить к тому самому трону. Быстро покрывшись разноцветными жевательными сталактитами, скромный предмет мебели превратился в произведение искусства — Bubble Gum Chair #3.
Оказывается, все эти жвачки под школьными партами никакой не вандализм, а вклад в современное искусство!
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp.
from ye
