🌐🌑 В своем заявлении 21 ноября Владимир Путин отметил, что применение украинской стороной западных систем дальнобойного высокоточного оружия по территории России с учетом невозможности его использования без участия военных специалистов стран-производителей придает продолжающемуся конфликту «элементы глобального характера». То есть к идущим боевым действиям уже нельзя относиться как к столкновению России и Украины или даже как к крупному региональному европейскому конфликту. Перейдя очередную «красную черту», Запад в лице администрации Джо Байдена встал на путь глобализации военного противостояния с Россией.
Что эта глобализация означает на практике? Прежде всего то, что теперь уже никому из прямых или опосредованных участников конфликта не удастся отсидеться в безопасности, по своему усмотрению дозируя дистанционную военную поддержку одной из сторон. Это принципиально новая реальность по сравнению с региональными конфликтами, в которых великие державы участвовали раньше. В XXI столетии география перестала играть ту определяющую роль в военном деле, которую она играла в прошлые исторические эпохи; одним из пока не вполне осознанных последствий процессов глобализации стало окончательное стирание грани между региональным и глобальным конфликтами.
Если в сферах экономики, финансов и даже культуры процессы глобализации хотя бы частично обратимы, то в военно-технической и военно-политической области убедительного варианта «деглобализации» просто не существует — с каждым прошедшим годом географическая неделимость международной безопасности становится всё более явственной и бесспорной.
🌐🌑 В своем заявлении 21 ноября Владимир Путин отметил, что применение украинской стороной западных систем дальнобойного высокоточного оружия по территории России с учетом невозможности его использования без участия военных специалистов стран-производителей придает продолжающемуся конфликту «элементы глобального характера». То есть к идущим боевым действиям уже нельзя относиться как к столкновению России и Украины или даже как к крупному региональному европейскому конфликту. Перейдя очередную «красную черту», Запад в лице администрации Джо Байдена встал на путь глобализации военного противостояния с Россией.
Что эта глобализация означает на практике? Прежде всего то, что теперь уже никому из прямых или опосредованных участников конфликта не удастся отсидеться в безопасности, по своему усмотрению дозируя дистанционную военную поддержку одной из сторон. Это принципиально новая реальность по сравнению с региональными конфликтами, в которых великие державы участвовали раньше. В XXI столетии география перестала играть ту определяющую роль в военном деле, которую она играла в прошлые исторические эпохи; одним из пока не вполне осознанных последствий процессов глобализации стало окончательное стирание грани между региональным и глобальным конфликтами.
Если в сферах экономики, финансов и даже культуры процессы глобализации хотя бы частично обратимы, то в военно-технической и военно-политической области убедительного варианта «деглобализации» просто не существует — с каждым прошедшим годом географическая неделимость международной безопасности становится всё более явственной и бесспорной.
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from ye
