Монархическая мысль

Cвящ. Димитрий Познанский. Христианство и демократия

316. Связь правомерности действий государства с формой государственного устройства, в свою очередь соответствующей духовному состоянию народа:

"В Социальной концепции, принятой на Соборе 2000г., говорится, что царская власть остается богоданной, в то время, как «современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут божественной санкции власти. Они представляют из себя форму власти в секулярном обществе, предполагающую право каждого дееспособного гражданина на волеизъявление посредством выборов».

В связи с таким положением, социальная концепция РПЦ отмечает: «По учению Церкви, сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей.

Однако нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной».

Справедливо писал отец Павел Флоренский, что «власть по самой природе своей законно принадлежит только священному, и поскольку нечто понимается как мирское или, в особенности, когда оно себя утверждает таковым, постольку держание им власти есть узурпация и насильничество».

И здесь уместно заметить, что, казалось бы, некоторые внешне совершенно одинаковые действия власти в теократическом государстве и в государстве демократическом нравственно воспринимаются диаметрально противоположно.

Это хорошо видно на примере смертной казни, жаркие споры о необходимости, или же наоборот недопустимости которой постоянно заходят в тупик в силу убедительности аргументов обеих сторон.

Поскольку если вдуматься, становится очевидным, что при демократическом устройстве смертная казнь – это приукрашенный, легитимизированный на государственном уровне суд Линча.

Ведь если власть не носит священного характера, а принадлежит народу, то и смертная казнь при такой власти – есть не Божественный приговор, не высший суд, свершившийся над главою преступника, а расправа толпы, восхитившей себе божественное достоинство.

А что может быть омерзительнее толпы, взявшей на себя право расправы над объявленным ею виновным, и что может быть безысходней этого действа в глазах самого осужденного?

Подобное «разночтение» возникает и при оценке внешней экспансии государства, его стремления расширить свои границы, включить в себя новые народы. В одном случае такая экспансия должна будет рассматриваться, в том числе, в качестве христианской миссии, в другом же с необходимостью будут усматриваться самые сомнительные мотивы. Подобные противоречия можно обнаружить и в других аспектах."

www.group-telegram.com/ye/samoderjavie.com/1359

18 viewsSep 4 at 13:10

Cвящ. Димитрий Познанский. Христианство и демократия

316. Связь правомерности действий государства с формой государственного устройства, в свою очередь соответствующей духовному состоянию народа:

"В Социальной концепции, принятой на Соборе 2000г., говорится, что царская власть остается богоданной, в то время, как «современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут божественной санкции власти. Они представляют из себя форму власти в секулярном обществе, предполагающую право каждого дееспособного гражданина на волеизъявление посредством выборов».

В связи с таким положением, социальная концепция РПЦ отмечает: «По учению Церкви, сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей.

Однако нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной».

Справедливо писал отец Павел Флоренский, что «власть по самой природе своей законно принадлежит только священному, и поскольку нечто понимается как мирское или, в особенности, когда оно себя утверждает таковым, постольку держание им власти есть узурпация и насильничество».

И здесь уместно заметить, что, казалось бы, некоторые внешне совершенно одинаковые действия власти в теократическом государстве и в государстве демократическом нравственно воспринимаются диаметрально противоположно.

Это хорошо видно на примере смертной казни, жаркие споры о необходимости, или же наоборот недопустимости которой постоянно заходят в тупик в силу убедительности аргументов обеих сторон.

Поскольку если вдуматься, становится очевидным, что при демократическом устройстве смертная казнь – это приукрашенный, легитимизированный на государственном уровне суд Линча.

Ведь если власть не носит священного характера, а принадлежит народу, то и смертная казнь при такой власти – есть не Божественный приговор, не высший суд, свершившийся над главою преступника, а расправа толпы, восхитившей себе божественное достоинство.

А что может быть омерзительнее толпы, взявшей на себя право расправы над объявленным ею виновным, и что может быть безысходней этого действа в глазах самого осужденного?

Подобное «разночтение» возникает и при оценке внешней экспансии государства, его стремления расширить свои границы, включить в себя новые народы. В одном случае такая экспансия должна будет рассматриваться, в том числе, в качестве христианской миссии, в другом же с необходимостью будут усматриваться самые сомнительные мотивы. Подобные противоречия можно обнаружить и в других аспектах."

BY Монархическая мысль