В декабре прошлого года стало известно, что «Сахалин-1», возглавляемый дочерней структурой «Роснефти», наконец-то погряз в работе: с 15 мая проект простаивал. Валерий Лимаренко отметил, что отгрузки и добыча уже начались, но полгода простаивания ударят по бюджету будущего года.
Накануне главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин объявил о возобновлении добычи и отгрузки нефти: «Мы оперируем, все хорошо. Работаем со всеми стандартами промышленной безопасности, которые соответствуют характеристикам этого проекта. Проект, конечно, технически сложный - это шельф. Работа ведется и на берегу, и на платформах».
«Добыча идет. Продажи идут», - также подчеркнул Сечин. Нефтегазовый проект, оказавшись под руководством операторов в российской юрисдикции показывает хорошие результаты. Тем не менее, компания еще не вышла на плановые объемы добычи. Будем надеяться, что «Сахалин-1» сможет быстро и эффективно восстановиться после ухода американского оператораExxon Neftegas Limited, которому, к слову, не дают так просто покинуть Россию.
В декабре прошлого года стало известно, что «Сахалин-1», возглавляемый дочерней структурой «Роснефти», наконец-то погряз в работе: с 15 мая проект простаивал. Валерий Лимаренко отметил, что отгрузки и добыча уже начались, но полгода простаивания ударят по бюджету будущего года.
Накануне главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин объявил о возобновлении добычи и отгрузки нефти: «Мы оперируем, все хорошо. Работаем со всеми стандартами промышленной безопасности, которые соответствуют характеристикам этого проекта. Проект, конечно, технически сложный - это шельф. Работа ведется и на берегу, и на платформах».
«Добыча идет. Продажи идут», - также подчеркнул Сечин. Нефтегазовый проект, оказавшись под руководством операторов в российской юрисдикции показывает хорошие результаты. Тем не менее, компания еще не вышла на плановые объемы добычи. Будем надеяться, что «Сахалин-1» сможет быстро и эффективно восстановиться после ухода американского оператораExxon Neftegas Limited, которому, к слову, не дают так просто покинуть Россию.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. I want a secure messaging app, should I use Telegram?
from ye
