Мыслимость зомби и различие познавательных установок
Разговор о мыслимости зомби может сводится к двум вопросам – мыслимы ли зомби (1), в каком именно смысле они мыслимы, если это так (2) и как именно они мыслимы (3) (последний вопрос касается источников мыслимости, но может не отделяться от второго). Но что вообще имеется в виду под предикатом «мыслимый»? На самом общем уровне можно сказать, что для того, чтобы быть мыслимым, объект должен хотя бы быть непротиворечивым (можно пойти еще дальше и сказать, что они должны быть внутренне непротиворечивыми). Мне кажется, мыслимость, понимаемая таким образом, мало что дает. В частности, она не касается семантики аскрипций этого свойства. В принципе, в других контекстах можно было бы оставить ее за скобками, но философский зомби – это не тот случай. Приписывая свойства, скажем, камню, мы делаем это исходя исключительно из «установки третьего лица» - то есть приписываем только те свойства, наличие или отсутствие которых можно проверить (хотя бы теоретически – не обязательно за счет имеющихся у нас сейчас средств), во-первых, интерсубъективно (так, что эти процедуры могут воспроизвести разные агенты), - и, во-вторых – независимо от перспективы объекта, которому мы приписываем свойства. Отказ от рассмотрения перспективы камней связан, по-видимому, с тем, что у них нет перспективы или же с тем, что у нас нет каких-то достаточных оснований считать, что камни ей обладают (в этом случае возможны три опции: то ли камни ею обладают, но никак не могут нам об этом рассказать, то ли успешно скрывают ее от нас, то ли нужно быть панпсихистом, чтобы распознать ее). Описывая предполагаемого агента как философского зомби, мы неявно предполагаем, что – теоретически – если он и не обладает перспективой, то неотличим от того, у кого она есть. Соответственно, уместно предположить, что зомби мы можем рассматривать при помощи двух установок – «от третьего лица» и перспективно – «от первого лица». Это различие установок хорошо выражается различием двух высказываний «Я – зомби» и «Этот человек – зомби». Первое приписывает свойство «быть зомби» тому, кто его высказывает, второе – кому-то другому. Я исхожу из того допущения – с которым кто-то может не согласиться – что эти два высказывания обладают разным значением (meaning), а не просто разной прагматикой.
Мыслимость зомби и различие познавательных установок
Разговор о мыслимости зомби может сводится к двум вопросам – мыслимы ли зомби (1), в каком именно смысле они мыслимы, если это так (2) и как именно они мыслимы (3) (последний вопрос касается источников мыслимости, но может не отделяться от второго). Но что вообще имеется в виду под предикатом «мыслимый»? На самом общем уровне можно сказать, что для того, чтобы быть мыслимым, объект должен хотя бы быть непротиворечивым (можно пойти еще дальше и сказать, что они должны быть внутренне непротиворечивыми). Мне кажется, мыслимость, понимаемая таким образом, мало что дает. В частности, она не касается семантики аскрипций этого свойства. В принципе, в других контекстах можно было бы оставить ее за скобками, но философский зомби – это не тот случай. Приписывая свойства, скажем, камню, мы делаем это исходя исключительно из «установки третьего лица» - то есть приписываем только те свойства, наличие или отсутствие которых можно проверить (хотя бы теоретически – не обязательно за счет имеющихся у нас сейчас средств), во-первых, интерсубъективно (так, что эти процедуры могут воспроизвести разные агенты), - и, во-вторых – независимо от перспективы объекта, которому мы приписываем свойства. Отказ от рассмотрения перспективы камней связан, по-видимому, с тем, что у них нет перспективы или же с тем, что у нас нет каких-то достаточных оснований считать, что камни ей обладают (в этом случае возможны три опции: то ли камни ею обладают, но никак не могут нам об этом рассказать, то ли успешно скрывают ее от нас, то ли нужно быть панпсихистом, чтобы распознать ее). Описывая предполагаемого агента как философского зомби, мы неявно предполагаем, что – теоретически – если он и не обладает перспективой, то неотличим от того, у кого она есть. Соответственно, уместно предположить, что зомби мы можем рассматривать при помощи двух установок – «от третьего лица» и перспективно – «от первого лица». Это различие установок хорошо выражается различием двух высказываний «Я – зомби» и «Этот человек – зомби». Первое приписывает свойство «быть зомби» тому, кто его высказывает, второе – кому-то другому. Я исхожу из того допущения – с которым кто-то может не согласиться – что эти два высказывания обладают разным значением (meaning), а не просто разной прагматикой.
BY Skepticfallacy
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from ye
