#МНЕНИЕ Налоговая амнистия: будут ли показательные порки для тех, кто решил не обеляться?
Существует поверье, что налоговые амнистии должны заканчиваться карами для тех, кто отказался в них участвовать. Именно так проводилась первая подобная амнистия в России.
В 1992 году в молодой стране появились новые налоги, но мало кто о них знал и еще меньше их платили. Согласно президентскому указу, опубликованному 2 ноября 1993 г. в малоизвестной газете (а цифровая эпоха еще не наступила), до 30 ноября надо было задекларировать и заплатить все недоимки, чтобы освободиться от драконовских санкций (признанных, кстати, в 1999 году неконституционными). Разумеется, воспользоваться таким шансом практически никто не мог, даже если бы узнал и захотел. Зато налоговые органы, когда потом находили нарушения за 1992 – 1993 годы, на основании Указа увеличивали размер штрафов в три (!) раза.
С тех пор налоговая система повзрослела на три десятка лет, наше понимание важности личной мотивации налогоплательщиков преумножилось, и рецепт успешного налогового мероприятия – уже не секрет. Правила амнистии должны быть понятные, простые, безопасные и выгодные. Соблюдаются ли они в ходе нынешней промоакции?
Понятными их нельзя признать, так как ясности в том, что такое дробление бизнеса, не прибавилось, несмотря на законодательное определение. Соответственно, не появилось и ясности в том, что такое отказ от дробления, дарующий прощение. Как говорят юристы, это оценочная категория, то есть на усмотрение правоприменителя – налогового органа и суда.
Наиболее простая по механизму реализации амнистия – уголовная. Сел за нетяжкое преступление, ранее не привлекался и т.п. – решением уполномоченного лица на выход. В ходе амнистии 2006 года надо было совершить конкретное действие: уплатить декларационный платеж. В недавней амнистии капиталов – подать спецдекларацию. А сейчас просто отказаться от использования спецрежима часто недостаточно, особенно в условиях заметного повышения налогов с 2025 года: надо провести реорганизацию группы или даже поменять бизнес-модель, иначе можно оказаться нерентабельным и неконкурентоспособным.
Имеет ли место отказ от дробления, будет решать инспектор в меру своего понимания, поскольку, как отмечено выше, четких критериев искусственного бизнес-разделения и ухода от него не существует. Поэтому с точки зрения гарантий безопасности бездекларационный порядок амнистии – это не плюс, а скорее наоборот. Неслыханное дело: мы всерьез ожидаем судебных споров о праве на амнистию.
В ряде случаев консолидация действительно позволяет повысить эффективность владения активами и управления бизнесом, устранить барьеры для роста, получить эффект объема, избежать налоговых рисков, исключить потерю активов. Но в большинстве случаев налоговая экономия, на взгляд предпринимателя, все же перевешивает. К тому же преференции полагаются как субъекту МСП. Опять же пока ты вроде небольшой, ты мало кому интересен…
Скепсис предпринимателей понятен, ведь, как мы видим, ни одно из условий эффективности любой амнистии не выполняется. Но от массового состояния раздробленности российскому бизнесу надо избавляться – задача не случайно поставлена на самом высшем уровне. Значит, нужны дополнительные стимулы. Вместо очередных рейдов на рассвете и акций устрашения лучше обдумать подготовку нового этапа амнистии с более привлекательными и проработанными параметрами. Тем более, что на практике уже происходит ползучее ужесточение: понятие дробления бизнеса в глазах инспекторов и судей расширяется, то есть под дробление подпадают все новые ситуации, которые ранее таковыми не считались.
#МНЕНИЕ Налоговая амнистия: будут ли показательные порки для тех, кто решил не обеляться?
Существует поверье, что налоговые амнистии должны заканчиваться карами для тех, кто отказался в них участвовать. Именно так проводилась первая подобная амнистия в России.
В 1992 году в молодой стране появились новые налоги, но мало кто о них знал и еще меньше их платили. Согласно президентскому указу, опубликованному 2 ноября 1993 г. в малоизвестной газете (а цифровая эпоха еще не наступила), до 30 ноября надо было задекларировать и заплатить все недоимки, чтобы освободиться от драконовских санкций (признанных, кстати, в 1999 году неконституционными). Разумеется, воспользоваться таким шансом практически никто не мог, даже если бы узнал и захотел. Зато налоговые органы, когда потом находили нарушения за 1992 – 1993 годы, на основании Указа увеличивали размер штрафов в три (!) раза.
С тех пор налоговая система повзрослела на три десятка лет, наше понимание важности личной мотивации налогоплательщиков преумножилось, и рецепт успешного налогового мероприятия – уже не секрет. Правила амнистии должны быть понятные, простые, безопасные и выгодные. Соблюдаются ли они в ходе нынешней промоакции?
Понятными их нельзя признать, так как ясности в том, что такое дробление бизнеса, не прибавилось, несмотря на законодательное определение. Соответственно, не появилось и ясности в том, что такое отказ от дробления, дарующий прощение. Как говорят юристы, это оценочная категория, то есть на усмотрение правоприменителя – налогового органа и суда.
Наиболее простая по механизму реализации амнистия – уголовная. Сел за нетяжкое преступление, ранее не привлекался и т.п. – решением уполномоченного лица на выход. В ходе амнистии 2006 года надо было совершить конкретное действие: уплатить декларационный платеж. В недавней амнистии капиталов – подать спецдекларацию. А сейчас просто отказаться от использования спецрежима часто недостаточно, особенно в условиях заметного повышения налогов с 2025 года: надо провести реорганизацию группы или даже поменять бизнес-модель, иначе можно оказаться нерентабельным и неконкурентоспособным.
Имеет ли место отказ от дробления, будет решать инспектор в меру своего понимания, поскольку, как отмечено выше, четких критериев искусственного бизнес-разделения и ухода от него не существует. Поэтому с точки зрения гарантий безопасности бездекларационный порядок амнистии – это не плюс, а скорее наоборот. Неслыханное дело: мы всерьез ожидаем судебных споров о праве на амнистию.
В ряде случаев консолидация действительно позволяет повысить эффективность владения активами и управления бизнесом, устранить барьеры для роста, получить эффект объема, избежать налоговых рисков, исключить потерю активов. Но в большинстве случаев налоговая экономия, на взгляд предпринимателя, все же перевешивает. К тому же преференции полагаются как субъекту МСП. Опять же пока ты вроде небольшой, ты мало кому интересен…
Скепсис предпринимателей понятен, ведь, как мы видим, ни одно из условий эффективности любой амнистии не выполняется. Но от массового состояния раздробленности российскому бизнесу надо избавляться – задача не случайно поставлена на самом высшем уровне. Значит, нужны дополнительные стимулы. Вместо очередных рейдов на рассвете и акций устрашения лучше обдумать подготовку нового этапа амнистии с более привлекательными и проработанными параметрами. Тем более, что на практике уже происходит ползучее ужесточение: понятие дробления бизнеса в глазах инспекторов и судей расширяется, то есть под дробление подпадают все новые ситуации, которые ранее таковыми не считались.
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from ye
