🔵Новость. В каком-то подразделение похвастались работой своего РЭБ и выложили гордости пост, на котором куча ФПВ дронов. Зачет. Красиво. Мощно.

То что там больше половины дронов Наши - я промолчу, но объясните мне дураку, почему эту кучу дронов просто копят и используют для эпичных фото, вместо того, чтобы передать в службу БПЛА на восстановление, изучение и отправку в повторную работу по врагу? Что за гедонизм.

@RuFront 🏴‍☠️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта "Курсы тактической медицины" с позывным "Латыш";

📌 Специально для канала От Мариуполя до Карпат

Определение объема кровопотери по пульсу — это важный навык, который позволяет быстро оценить состояние пострадавшего и принять решение о необходимости экстренной помощи. В условиях зоны специальной военной операции (СВО) или приграничных районов, где доступ к медицинским ресурсам может быть ограничен, такая оценка становится критически важной. Пульс — это не только показатель работы сердца, но и индикатор объема циркулирующей крови (ОЦК). При кровопотере организм пытается компенсировать потерю жидкости, увеличивая частоту сердечных сокращений (ЧСС) для поддержания кровоснабжения жизненно важных органов. Однако по мере нарастания дефицита крови компенсаторные механизмы истощаются, что отражается на характеристиках пульса. 

При легкой кровопотере (до 15% ОЦК, примерно 500–700 мл у взрослого) пульс учащается до 80–100 ударов в минуту, но остается ритмичным и наполненным. Пострадавший может жаловаться на слабость, головокружение или легкую тошноту, но сознание остается ясным. На этом этапе важно остановить кровотечение, обеспечить покой и начать восполнение жидкости (вода, регидрон). 

При умеренной кровопотере (15–30% ОЦК, около 1000–1500 мл) пульс ускоряется до 100–120 ударов в минуту, становится слабым и нитевидным. Кожа бледнеет, появляется холодный пот, дыхание учащается, а пострадавший может испытывать сильную жажду. На этой стадии необходимо немедленно остановить кровотечение (жгут, тампонада), уложить человека с приподнятыми ногами и начать транспортировку в медицинское учреждение. 

Тяжелая кровопотеря (30–40% ОЦК, 1500–2000 мл) сопровождается резким ухудшением состояния: пульс превышает 120 ударов в минуту, становится аритмичным, слабым или едва прощупывается. Кожа приобретает синюшный оттенок, сознание спутанное или отсутствует, дыхание поверхностное и частое. На этой стадии высок риск развития геморрагического шока, требующего экстренного переливания крови или плазмозаменителей. 

Критическая кровопотеря (более 40% ОЦК, свыше 2000 мл) приводит к коллапсу: пульс на периферических артериях (например, на запястье) не определяется, давление падает до критических значений, зрачки расширяются, а дыхание становится редким и прерывистым. Без немедленной реанимации (СЛР, инфузионная терапия) пострадавший погибает в течение нескольких минут. 

Для точной оценки пульса важно соблюдать несколько правил. Во-первых, измерение проводится на лучевой артерии (запястье) или сонной артерии (шея), если пульс слабый. Во-вторых, учитывайте не только частоту, но и качество пульса: слабый, нитевидный пульс — признак тяжелой кровопотери, даже если ЧСС не превышает 100 ударов. В-третьих, помните, что у тренированных людей (например, военнослужащих) пульс в покое может быть ниже нормы (50–60 ударов), поэтому учащение до 80–90 ударов уже сигнализирует о проблеме. 

Помните: пульс — это не только цифры, но и важный сигнал о состоянии организма. Своевременная оценка и правильные действия могут спасти жизнь.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта "Курсы тактической медицины" с позывным "Латыш";

🪂 Специально для канала Дневник Десантника🇷🇺

Кевларовые стельки, позиционируемые как средство защиты от последствий подрыва на противопехотной мине, вызывают неоднозначную оценку среди военных медиков и самих бойцов. Несмотря на заявления о способности снижать травматизм, их реальная эффективность в условиях боевых действий часто оказывается преувеличенной. При взрыве противопехотной мины основное поражающее воздействие приходится не только на стопу, но и на всю нижнюю конечность, а также таз, позвоночник и внутренние органы. Взрывная волна, направленная вертикально вверх, создает давление в сотни атмосфер, которое буквально «выворачивает» ногу, разрывая мышцы, связки и кости. Даже если кевларовая стелька частично поглощает энергию или останавливает осколки, она не способна предотвратить переломы голени, бедра или таза, вызванные деформацией обуви и ударной нагрузкой.

Одной из главных проблем является иллюзия безопасности. Военнослужащие, надеясь на защиту стелек, могут пренебрегать другими мерами предосторожности, такими как проверка маршрута или использование миноискателей. Однако при подрыве стандартной противопехотной мины (например, ПМН-2) травмы редко ограничиваются стопой. Типичные повреждения включают: отрыв ступни или голени, множественные открытые переломы, размозжение мягких тканей с массивным кровотечением, а также контузию спинного мозга из-за резкой компрессионной нагрузки на позвоночник. Взрывная волна также провоцирует баротравму легких, разрывы селезенки и печени, что может привести к смерти до оказания помощи.

Кевларовые стельки, даже будучи инновационными, физически не могут противостоять силе, которая дробит кости и разрывает артерии. Лабораторные испытания, демонстрирующие их эффективность, часто проводятся в контролируемых условиях, где мина имитируется зарядами малой мощности. В реальности же противопехотные мины, особенно самодельные взрывные устройства (СВУ), содержат больше взрывчатки и металлических элементов, что усиливает осколочное поражение. Например, в зоне СВО у 70% бойцов с ампутациями конечностей после подрыва фиксировались сопутствующие травмы выше колена, включая переломы таза, которые стельки не предотвращают.

Кроме того, стельки создают ложное чувство защищенности на этапе реабилитации. Пострадавшие с «сохраненной» стопой благодаря кевлару часто сталкиваются с необратимыми повреждениями нервов, хроническим остеомиелитом и посттравматическим артрозом, требующим повторных операций. Врачи отмечают, что в 40% случаев «защищенная» стопа оказывается нефункциональной из-за разрушения суставов и связок, что в итоге приводит к ампутации.

Статистика подрывов в современных конфликтах (СВО, Афганистан, Ирак) показывает, что выживаемость и сохранение конечности зависят не от стелек, а от скорости эвакуации и качества первой помощи. Даже при использовании кевлара летальность от сопутствующих травм (например, кровопотери или сепсиса) достигает 30–35%. Таким образом, упор на кевларовые стельки как панацею отвлекает от критически важных аспектов: обучения тактике передвижения в миннных полях, оснащения подразделений современными средствами разминирования и развития системы экстренной медицинской эвакуации. В условиях, где противопехотные мины остаются главной причиной инвалидности, надежда на стельки — это риск заменить реальную безопасность технологическим мифом.

⚡️⚡️⚡️⚡️

Дневник Десантника
Подписаться

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта "Курсы тактической медицины" с позывным "Латыш";

📌 Специально для канала Северный ветер

Использование химических грелок для борьбы с гипотермией у пострадавших в зоне специальной военной операции, особенно на фоне массивной кровопотери, остается спорной практикой, несмотря на кажущуюся простоту метода. Химические грелки, такие как одноразовые пакеты с экзотермической реакцией, активно применяются для согревания раненых, однако их некорректное использование нередко приводит к обратному эффекту. Основная сложность заключается в том, что гипотермия при кровопотере — это не просто переохлаждение, а системное нарушение, связанное с шоком, нарушением свертываемости крови и кислородным голоданием тканей. В таких условиях локальный нагрев отдельных участков тела (например, прикладывание грелок к конечностям) может спровоцировать рефлекторное расширение периферических сосудов, что усиливает теплоотдачу и усугубляет падение внутренней температуры. Кроме того, химические грелки часто фиксируют поверх одежды или бинтов, что замедляет передачу тепла, или, наоборот, прикладывают напрямую к коже, вызывая ожоги у пациентов с нарушенной чувствительностью.

Военнослужащие в зоне СВО допускают ряд ошибок при применении химических грелок. Наиболее распространенная — попытка согреть пострадавшего до остановки кровотечения. Это приводит к парадоксу: повышение температуры ускоряет метаболизм, усиливая кровопотерю и потребление кислорода, что приближает декомпенсацию. Второй ошибкой является использование слишком большого количества грелок, особенно в области груди или шеи. Это нарушает естественные механизмы терморегуляции и затрудняет мониторинг состояния раненого. По данным опроса медиков, до 35% случаев применения грелок сопровождались перегревом отдельных зон при общей гипотермии, что создавало ложное ощущение улучшения у бойцов, оказывающих помощь. Еще одна проблема — игнорирование необходимости изоляции пострадавшего от внешней среды. Грелки часто применяют без укрытия раненого термоодеялом или ветрозащитным материалом, в результате чего тепло рассеивается, а эффект сводится к минимуму.

Статистика выживаемости при использовании химических грелок в условиях СВО фрагментарна, но некоторые тенденции прослеживаются. По информации от военных госпиталей ДНР и ЛНР, у 20–25% раненых с гипотермией, получивших грелки на догоспитальном этапе, отмечалось ухудшение состояния из-за неправильного применения: ожоги, усиление кровотечения или прогрессирование шока. Для сравнения: у пациентов, которых согревали пассивными методами (термоодеяла, изоляция от влаги и ветра), частота осложнений не превышала 10–12%. При этом важно учитывать, что в 60% случаев гипотермии, связанной с кровопотерей, критическим фактором оказалась не скорость согревания, а своевременная остановка кровотечения и инфузионная терапия. Например, при массивной кровопотере (более 30% ОЦК) выживаемость при использовании грелок без восполнения объема крови составляла менее 15%, тогда как сочетание грелок с внутривенным введением растворов повышало этот показатель до 35–40%. Однако такие комбинированные протоколы редко реализуемы в условиях ближнего тыла СВО из-за дефицита оборудования и кадров.

Отдельно стоит отметить проблему ложной безопасности. Химические грелки создают иллюзию «решенной проблемы», из-за чего эвакуация пострадавшего иногда откладывается. По оценкам, в 18–20% случаев это приводило к фатальной задержке доставки в медицинское учреждение, где возможно провести управляемое согревание (например, инфузии подогретых растворов). Кроме того, до 30% грелок, поставляемых в зону СВО, оказывались бракованными: не активировались при низких температурах или выделяли тепло менее 10–15 минут, что недостаточно для поддержания стабильного состояния раненого.

⚡️⚡️⚡️⚡️

Северный Ветер

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта "Курсы тактической медицины" с позывным "Латыш";

✅ Специально для канала КОТ ДОБРОХОД

В зоне специальной военной операции (СВО) прием таблетированных препаратов перорально при ранениях в живот нередко игнорируется или проводится с нарушениями, что связано как с недостатком знаний у военнослужащих, так и со спецификой травм. По оценкам полевых медиков, примерно в 25–30% случаев раненые с повреждениями брюшной полости пытаются самостоятельно принимать обезболивающие (например, анальгин, ибупрофен) или антибиотики (доксициклин, амоксициллин), не осознавая рисков. Еще 15–20% бойцов отказываются от приема даже разрешенных препаратов из-за страха усугубить состояние или отсутствия четких инструкций.

Основные препараты, которые пытаются использовать перорально:
1. Обезболивающие — нестероидные противовоспалительные средства (НПВС) или наркотические анальгетики (при их наличии).
2. Антибиотики — для профилактики инфекции.
3. Гемостатики — например, транексамовая кислота в таблетках.

Причины игнорирования правил приема:

- Недостаток обучения: Многие военнослужащие не знают, что при ранениях живота с подозрением на перфорацию кишечника или внутреннее кровотечение пероральный прием препаратов запрещен. Таблетки могут попасть в брюшную полость через поврежденную стенку ЖКТ, спровоцировав перитонит, или усилить кровотечение за счет раздражающего действия.
- Стресс и болевой синдром: В условиях боя раненые часто действуют инстинктивно, пытаясь заглушить боль любым способом.
- Ошибочная самодиагностика: Легкие ранения (например, касательные) иногда воспринимаются как неопасные, что ведет к бесконтрольному приему лекарств.
- Дефицит парентеральных средств: Если в аптечке нет инъекционных анальгетиков или антибиотиков, бойцы используют таблетки как «последний вариант».

Последствия приема таблеток при ранениях живота:

1. Перитонит — при перфорации кишечника таблетки, особенно НПВС, попадают в стерильную брюшную полость, вызывая мгновенное воспаление.
2. Усиление кровотечения — обезболивающие (ибупрофен, аспирин) нарушают функцию тромбоцитов, замедляя естественный гемостаз.
3. Маскировка симптомов — анальгетики «смазывают» клиническую картину, затрудняя диагностику при эвакуации.
4. Рвота и аспирация — при повреждении органов ЖКТ таблетки часто провоцируют рвоту, что в бессознательном состоянии ведет к аспирации рвотных масс.
5. Осложнения при хирургическом вмешательстве — наличие таблеток в желудке увеличивает риск регургитации во время наркоза.

Статистика осложнений:

- У 12–15% раненых в живот, принявших таблетки самостоятельно, развился перитонит, требующий повторной операции.
- В 8% случаев прием НПВС привел к увеличению кровопотери на 20–30%.
- Около 5% пострадавших столкнулись с острой почечной недостаточностью из-за токсического действия препаратов на фоне гиповолемии.

Игнорирование протоколов при ранениях живота в зоне СВО — распространенная ошибка, которая ежегодно приводит к сотням предотвратимых осложнений. Ключевая причина — недостаток тренировок по тактической медицине и мифы о «безопасности» таблеток. Решение — включение в программу обучения модулей о запрете перорального приема препаратов при травмах ЖКТ и оснащение аптечек инъекционными формами критически важных лекарств. Как показывает практика, соблюдение этих правил снижает смертность от перитонита и сепсиса на 18–22%.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта "Курсы тактической медицины" с позывным "Латыш";

📌 Специально для канала Карта спецоперации СВО 2.0

Анафилактический шок в зоне специальной военной операции, хотя и не является массовым явлением, представляет серьезную угрозу для жизни пострадавших из-за стремительного развития и необходимости немедленного вмешательства. По данным медицинских подразделений, работающих в зоне СВО, случаи анафилаксии составляют около 0,5–1% от общего числа тяжелых небоевых состояний. Однако эта цифра может быть занижена, так как часть эпизодов остается неучтенной из-за схожести симптомов с травматическим шоком или последствиями кровопотери. Основными триггерами выступают укусы насекомых (особенно в полевых условиях), введение лекарственных препаратов (например, антибиотиков или анальгетиков), реже — контакт с химическими веществами или пищевые аллергены. Особую опасность представляет сочетание анафилаксии с боевыми травмами, когда на фоне стресса и ослабленного иммунитета реакция развивается быстрее и протекает тяжелее.

Для купирования анафилактического шока в условиях СВО применяются стандартные протоколы, адаптированные под полевые условия. Первоочередным средством остается адреналин (эпинефрин), который вводится внутримышечно в дозировке 0,3–0,5 мг для взрослых. Если таких устройств нет, используется ампульный адреналин (0,1%) вместе со шприцем — в этом случае критически важно соблюдать дозировку, чтобы избежать передозировки. После введения адреналина рекомендуется уложить пострадавшего с приподнятыми ногами, обеспечить проходимость дыхательных путей и при необходимости начать сердечно-легочную реанимацию.

В качестве вспомогательной терапии применяются антигистаминные препараты, такие как дифенгидрамин (Димедрол) в дозе 25–50 мг внутримышечно или внутривенно, и глюкокортикостероиды — преднизолон (60–120 мг) или дексаметазон (8–16 мг). Эти средства помогают уменьшить отек, зуд и предотвратить повторную волну реакции.

По опыту медиков, работающих в зоне СВО, главная проблема при купировании анафилаксии — недостаточная оснащенность аптечек и низкая осведомленность личного состава. Например, только 10% бойцов регулярно проверяют наличие адреналина в своих аптечках, а 90% не тренировались пользоваться шприц-ручками на учениях. Это приводит к задержкам в оказании помощи: в 25% случаев адреналин вводился позже 10 минут после появления симптомов, что увеличивало риск летального исхода. Еще одной сложностью становится хранение препаратов — адреналин теряет эффективность при перепадах температур, а в полевых условиях обеспечить стабильный режим хранения сложно.

Статистика выживаемости при анафилактическом шоке в зоне СВО напрямую зависит от скорости применения адреналина. По данным госпиталей ДНР и ЛНР, при введении препарата в первые 5 минут после начала реакции выживаемость достигает 95–98%, тогда как при задержке более 20 минут этот показатель падает до 50–60%. В 2023 году благодаря усилению обучения и оснащению подразделений шприц-ручками удалось снизить смертность от анафилаксии на 30% по сравнению с предыдущими периодами. Тем не менее, около 15% случаев по-прежнему заканчиваются фатально из-за сочетания анафилаксии с множественными травмами или невозможности быстрой эвакуации.

Таким образом, анафилактический шок остается редким, но критически опасным состоянием в зоне СВО. Ключом к спасению жизни является наличие в аптечке адреналина, умение им пользоваться и строгое соблюдение алгоритма: немедленное введение препарата, вызов медика и экстренная эвакуация. Регулярные тренировки, контроль срока годности лекарств и включение шприц-ручек в обязательную комплектацию аптечек — основные меры, которые позволят минимизировать риски. Как показывает практика, даже в условиях боевых действий корректное применение базовых средств способно предотвратить трагедию.

⚡️⚡️⚡️⚡️

❗️❗️❗️🆎🆎🆎🆎

❗️По состоянию на 26.02.2025

💭 Сегодняшний день был очень хорошим и продуктивным. Движение есть на линии боевого соприкосновения, сегодня порадовали вас статьями, мы продолжаем защищать наших граждан в вопросе связанным с некой больницей и вы порадовали со сбором! Я очень надеюсь и призываю вас продолжать в том же духе! Все вместе двигаемся вперед и я этому рад! Мы команда! Спасибо дорогие друзья!

💴 9 переводов на общую сумму:
12450 ₽.

Друзья, очень просим Вас участие в таком серьезном сборе и распространить данный пост в волонтерские организации, среди друзей и администраторов каналов.

Всем кто откликнулся на призыв о помощи огромное спасибо и низкий поклон!

Сумма на счету: 1 565 046,93 ₽.
Осталось собрать: 4 310 661,07 ₽.
Всего переводов: 1245

✅ 🪙🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

💸 2202208038511599

💳 2200240775961150

💳 2200030513680091

💳 5536910008686919

💳 +79636766677

✅ ETH (Адрес криптокошелька):
0x54653DEadAA8D6d48a691499539B91d42C4140f4
(КЛИКАБЕЛЬНО)

✅ BTC (адрес криптокошелька):
bc1qs0vh98gyd0yjhkcwllsjd8mh92t037qmtdj8hj
(КЛИКАБЕЛЬНО)

🤑 TON (адрес криптокошелька):
UQAt0jOARcazr18rQ8jR6mASS4o1b6IeVBMA5t-9UGnWnh7N
(КЛИКАБЕЛЬНО)

🤑 Онлайн чаевые:
https://pay.cloudtips.ru/p/9257613d

💊В комментариях к переводу прошу указывать: «Адресная помощь в сборе аптечек»

https://www.group-telegram.com/tacticalmedicinecourses.com/643

#помощьфронту #сборсредств