The Гращенков

Путин против идеи «осажденной крепости»? Сегодня на экономическом форуме «Россия зовет» президент Владимир Путин заявил, что: «мы не стремимся жить «за крепостными стенами», мы повышаем уровень своего суверенитета, в том числе экономического». Собственно, уровень этого суверенитета вырос настолько, что страна вышла из многих европейских советов, расторгла ряд договоренностей и даже поправки в Конституцию закрепили главенство внутреннего права над международным. Многие восприняли эту тенденцию как идеологическую победу блока «охранителей» над «западниками», схватка между которыми сегодня в самом разгаре. Но президент Путин по-прежнему предлагает выдерживать баланс и окончательно не закрываться от внешнего мира.

О том, что «идет война ментальная», которую против России развязал коллективный Запад во главе с США, ранее говорили представители армии. Тогда же были предложены первоочередные меры противодействия: суверенизация интернета, подготовка кадров по информационному противодействию для силовой и гражданской сфер, перезагрузка молодежной политики, возобновление активного и широкого диалога с консервативным большинством — опорным электоратом действующей власти. Ранее о противодействии попыткам внедрения западных идеалов, угрожающих общественному согласию и политической стабильности, высказывался член Совбеза Николай Патрушев. Для внешнего мира, как и для внутренней политики, эта концепция имеет однозначный сценарий: максимальное закручивание гаек внутри страны и переход к т.н. «политике маккартизма», т.е. не только выявления «агентов запада», но и их устранение из общественной жизни.

Сторонники «закрепощения» понимают, что для простоты управления страной нужно изолироваться от внешних источников информации и законсервировать политическую систему, но зато они не очень понимают, как в таких условиях зарабатывать деньги и поддерживать экономику . Вопрос, конечно, еще и в том, каким образом может быть применена эта идеология. От мягкого варианта «театрального изоляционизма» до вполне жесткого реального, по типу советского «железного занавеса». К тому же, расклад сил сильно изменила пандемия и идея введения QR-кодов, за которые с «крепостными» теперь бьются гражданские сторонники «цифрового концлагеря». Похоже, что эта равновесная модель теперь доминирует, т.е. вместо включения в глобальную модель цифровизации, Россия создаст свой суверенный цифровой аналог. Как раз эта концепция максимально точно соответствует тому, о чем сегодня говорил Владимир Путин на форуме.

И тут вспоминается один из последних романов Пелевина «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами», где генерал Капустин емко озвучил главную российскую идею: «Мы вовсе не противопоставляем себя Западу. Мы хотим найти свое место. Мы понимаем ваш бизнес и уважаем его, слов нет… Любуемся просто. Величие, что тут скажешь… Но мы хотели бы иметь рядышком свой. Пусть и поменьше… От избытка чувств он приложил руку к груди. – Вот от чистого сердца говорю, мы правда хотим быть партнерами!».

www.group-telegram.com/ye/thegraschenkov.com/2313

20.5K viewsNov 30, 2021 at 12:36

Путин против идеи «осажденной крепости»? Сегодня на экономическом форуме «Россия зовет» президент Владимир Путин заявил, что: «мы не стремимся жить «за крепостными стенами», мы повышаем уровень своего суверенитета, в том числе экономического». Собственно, уровень этого суверенитета вырос настолько, что страна вышла из многих европейских советов, расторгла ряд договоренностей и даже поправки в Конституцию закрепили главенство внутреннего права над международным. Многие восприняли эту тенденцию как идеологическую победу блока «охранителей» над «западниками», схватка между которыми сегодня в самом разгаре. Но президент Путин по-прежнему предлагает выдерживать баланс и окончательно не закрываться от внешнего мира.

О том, что «идет война ментальная», которую против России развязал коллективный Запад во главе с США, ранее говорили представители армии. Тогда же были предложены первоочередные меры противодействия: суверенизация интернета, подготовка кадров по информационному противодействию для силовой и гражданской сфер, перезагрузка молодежной политики, возобновление активного и широкого диалога с консервативным большинством — опорным электоратом действующей власти. Ранее о противодействии попыткам внедрения западных идеалов, угрожающих общественному согласию и политической стабильности, высказывался член Совбеза Николай Патрушев. Для внешнего мира, как и для внутренней политики, эта концепция имеет однозначный сценарий: максимальное закручивание гаек внутри страны и переход к т.н. «политике маккартизма», т.е. не только выявления «агентов запада», но и их устранение из общественной жизни.

Сторонники «закрепощения» понимают, что для простоты управления страной нужно изолироваться от внешних источников информации и законсервировать политическую систему, но зато они не очень понимают, как в таких условиях зарабатывать деньги и поддерживать экономику . Вопрос, конечно, еще и в том, каким образом может быть применена эта идеология. От мягкого варианта «театрального изоляционизма» до вполне жесткого реального, по типу советского «железного занавеса». К тому же, расклад сил сильно изменила пандемия и идея введения QR-кодов, за которые с «крепостными» теперь бьются гражданские сторонники «цифрового концлагеря». Похоже, что эта равновесная модель теперь доминирует, т.е. вместо включения в глобальную модель цифровизации, Россия создаст свой суверенный цифровой аналог. Как раз эта концепция максимально точно соответствует тому, о чем сегодня говорил Владимир Путин на форуме.

И тут вспоминается один из последних романов Пелевина «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами», где генерал Капустин емко озвучил главную российскую идею: «Мы вовсе не противопоставляем себя Западу. Мы хотим найти свое место. Мы понимаем ваш бизнес и уважаем его, слов нет… Любуемся просто. Величие, что тут скажешь… Но мы хотели бы иметь рядышком свой. Пусть и поменьше… От избытка чувств он приложил руку к груди. – Вот от чистого сердца говорю, мы правда хотим быть партнерами!».

BY The Гращенков