Топтыгин

Выйду на улицу, гляну на село

В министерстве сельского хозяйства и продовольствия Кировской области доложили, что «в соответствии с задачами, поставленными губернатором, доля малых агропредприятий в секторе АПК выросла в регионе с 1,8% в 2019 году до 2,1% в 2024-м» – не уточнив, однако же, какие именно «малые агропредприятия» имеются в виду. Дело в том, что под «малыми формами хозяйствования» на селе в отечественной статистике традиционно понимаются личные подсобные хозяйства населения (ЛПХ) и крестьянские (фермерские) хозяйства (К(Ф)Х), а данные по всем сельхозпредприятиям приводятся единым показателем без разбивки на крупные, средние и малые. Так что из какого пальца в министерстве высосали эти 0,3 процентного пункта, нет смысла даже гадать – тем более что отношения к реальной ситуации с «малышами» на вятском селе они всё равно не имеют.

Реальность же, тем временем, такова, что доля малых форм хозяйствования в производстве яиц за указанные пять лет, по данным Росстата, сократилась в Кировской области в 1,3 раза: с 9,6% (9,5% ЛПХ плюс 0,1% К(Ф)Х) по итогам трёх кварталов 2019 года, то есть при Васильеве/Чурине – до 7,35% (7,3% ЛПХ плюс 0,05% К(Ф)Х) по итогам трёх кварталов 2024-го, то есть при Соколове/Соколове. Доля «малышей» в производстве молока упала в полтора раза: с 5,7% (4,5% плюс 1,2%) – до 3,9% (2,5% плюс 1,4%), а в производстве мяса скота и птицы на убой (в живом весе) – и вовсе в 2,8 раза: с 11,6% (10,7% плюс 0,9%) до 4,2% (3,8% плюс 0,4%).

Дальше – больше: при Васильеве/Чурине на суммарную долю ЛПХ и К(Ф)Х приходилось 9,7% поголовья крупного рогатого скота, в том числе 8,3% коров, и 19,9% поголовья птицы. При Соколове/Соколове эти показатели упали до 7,0%, 5,7% и 8,35% соответственно. Не знаем, такую ли динамику имел в виду в своём поручении Александр Валентинович, но иначе как удушением малых форм хозяйствования на селе этот процесс, извините, не назовёшь. Причём удушением со всеми отягчающими: с особым цинизмом, в извращённой форме и по предварительному сговору группы лиц.

Не будем замахиваться на гигантов приволжского агропрома уровня Татарстана или Башкортостана, возьмём для сравнения Удмуртию, которая, с одной стороны, более-менее схожа с нами по населению (1,4 миллиона) и географии (от Омутнинска до Глазова – 65 километров по прямой), но – с другой – уверенно обгоняет нас и по яйцам (в 1,9 раза по итогам трёх кварталов 2024 года), и по мясу (в 1,2 раза), и даже по любимому нашему молоку (в 1,3 раза). При этом доля удмуртских фермеров в валовом объёме производства молока составляет 7,4% (у нас – 1,4%), в производстве яиц – 1,9% (у нас – 0,05%), а в производстве мяса скота и птицы – 1,1% (у нас – 0,4%). Так что уважаемому главе кировского облминсельхозпрода всяко бы лучше съездить уже, ума у успешных соседей набраться, чем народ-то смешить ростом в 0,3 процентного пункта за пять лет – да к тому ж ещё и нагло высосанным из пальца.

www.group-telegram.com/ye/toptygin43.com/1773

2.0K viewsedited  Jan 15 at 09:05

Выйду на улицу, гляну на село

В министерстве сельского хозяйства и продовольствия Кировской области доложили, что «в соответствии с задачами, поставленными губернатором, доля малых агропредприятий в секторе АПК выросла в регионе с 1,8% в 2019 году до 2,1% в 2024-м» – не уточнив, однако же, какие именно «малые агропредприятия» имеются в виду. Дело в том, что под «малыми формами хозяйствования» на селе в отечественной статистике традиционно понимаются личные подсобные хозяйства населения (ЛПХ) и крестьянские (фермерские) хозяйства (К(Ф)Х), а данные по всем сельхозпредприятиям приводятся единым показателем без разбивки на крупные, средние и малые. Так что из какого пальца в министерстве высосали эти 0,3 процентного пункта, нет смысла даже гадать – тем более что отношения к реальной ситуации с «малышами» на вятском селе они всё равно не имеют.

Реальность же, тем временем, такова, что доля малых форм хозяйствования в производстве яиц за указанные пять лет, по данным Росстата, сократилась в Кировской области в 1,3 раза: с 9,6% (9,5% ЛПХ плюс 0,1% К(Ф)Х) по итогам трёх кварталов 2019 года, то есть при Васильеве/Чурине – до 7,35% (7,3% ЛПХ плюс 0,05% К(Ф)Х) по итогам трёх кварталов 2024-го, то есть при Соколове/Соколове. Доля «малышей» в производстве молока упала в полтора раза: с 5,7% (4,5% плюс 1,2%) – до 3,9% (2,5% плюс 1,4%), а в производстве мяса скота и птицы на убой (в живом весе) – и вовсе в 2,8 раза: с 11,6% (10,7% плюс 0,9%) до 4,2% (3,8% плюс 0,4%).

Дальше – больше: при Васильеве/Чурине на суммарную долю ЛПХ и К(Ф)Х приходилось 9,7% поголовья крупного рогатого скота, в том числе 8,3% коров, и 19,9% поголовья птицы. При Соколове/Соколове эти показатели упали до 7,0%, 5,7% и 8,35% соответственно. Не знаем, такую ли динамику имел в виду в своём поручении Александр Валентинович, но иначе как удушением малых форм хозяйствования на селе этот процесс, извините, не назовёшь. Причём удушением со всеми отягчающими: с особым цинизмом, в извращённой форме и по предварительному сговору группы лиц.

Не будем замахиваться на гигантов приволжского агропрома уровня Татарстана или Башкортостана, возьмём для сравнения Удмуртию, которая, с одной стороны, более-менее схожа с нами по населению (1,4 миллиона) и географии (от Омутнинска до Глазова – 65 километров по прямой), но – с другой – уверенно обгоняет нас и по яйцам (в 1,9 раза по итогам трёх кварталов 2024 года), и по мясу (в 1,2 раза), и даже по любимому нашему молоку (в 1,3 раза). При этом доля удмуртских фермеров в валовом объёме производства молока составляет 7,4% (у нас – 1,4%), в производстве яиц – 1,9% (у нас – 0,05%), а в производстве мяса скота и птицы – 1,1% (у нас – 0,4%). Так что уважаемому главе кировского облминсельхозпрода всяко бы лучше съездить уже, ума у успешных соседей набраться, чем народ-то смешить ростом в 0,3 процентного пункта за пять лет – да к тому ж ещё и нагло высосанным из пальца.

BY Топтыгин