1. Сирийские боевики широким фронтом начали наступление на Алеппо, тем самым выведя боевые действия на пик впервые с 2020 года;
2. Киевский режим сорвал предлагаемый крупный обмен военнопленными (не "всех на всех", разумеется, но речь шла о сотнях), снизив квоту до нескольких десятков, а потом и вовсе отказавшись согласовывать обменный процесс.
Какая связь между этими двумя новостями? А такая, что если пытаться "договориться" в различных форматах с западными прокси (сирийские джихадисты — это прокси, и украинские нацисты — это прокси), то в конечном итоге ничего не выйдет, а результатом станет утрата территорий, потеря людей и времени. Так же и тут. Никакие договоренности джихадисты выполнять не планировали, а просто копили силы и ждали отмашки от Турции. Украина так же никаких договоренностей выполнять никогда не планировала и не планирует, ну благо им их уже никто и не предлагает, и сейчас вопрос стоит о полной потере 4 регионов, а весной уже будет стоять о значительно большем количестве.
1. Сирийские боевики широким фронтом начали наступление на Алеппо, тем самым выведя боевые действия на пик впервые с 2020 года;
2. Киевский режим сорвал предлагаемый крупный обмен военнопленными (не "всех на всех", разумеется, но речь шла о сотнях), снизив квоту до нескольких десятков, а потом и вовсе отказавшись согласовывать обменный процесс.
Какая связь между этими двумя новостями? А такая, что если пытаться "договориться" в различных форматах с западными прокси (сирийские джихадисты — это прокси, и украинские нацисты — это прокси), то в конечном итоге ничего не выйдет, а результатом станет утрата территорий, потеря людей и времени. Так же и тут. Никакие договоренности джихадисты выполнять не планировали, а просто копили силы и ждали отмашки от Турции. Украина так же никаких договоренностей выполнять никогда не планировала и не планирует, ну благо им их уже никто и не предлагает, и сейчас вопрос стоит о полной потере 4 регионов, а весной уже будет стоять о значительно большем количестве.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from ye
