Виталий Лейбин

Про Игоря Найденова (для друзей и коллег). Его перевели из реанимации в хоспис на Савеловской (очень хороший). Конечно, мы бы предпочли не хоспис, а клинику, где бы пытались его лечить и реабилитировать, но пока федеральные центры ссылаются на “слабый реабилитационный потенциал” и не берут, обещают передумать, если будут улучшения. Некоторые улучшения уже есть - у него больше нет пневмонии, он не на ИВЛ, дышит почти сам (есть кислородная трубка). Игорь может двигать глазами, мышцами лица, чуть пальцами и руками, его жене Лене и мне кажется, что на нас узнает и пытается коммуницировать. Врачи, впрочем, говорят, что это нам может казаться, хотя невролог вот недавно признал, что, по крайней мере, рефлексы и есть и что “будем лечить”. В любом случае ему полезно общение. В хоспис доступ круглосуточный, если вы захотите Игоря навестить, согласуйте визиты с Леной (можно через личку, дам контакт), она делает что-то вроде графика посещений. Я вот был пару-тройку раз на прошлой неделе, читал Игорю его стихи (он скрывал, что пишет стихи, а они очень остроумные, веселые, и часто очень хорошие, там целая книга накопилась), и на стихотворении “Немец”, он направленно и даже устремлено стал на меня смотреть и, такое чувство, что попытался что-то сказать, и потом на его лице оставалось какое-то время что-то вроде полуулыбки. Вот этот стих (написан в пневмонию):

Немцы

Когда бы в нас стреляли немцы,
а мы стреляли им в ответ,
я б вышел к немцам с полотенцем
на несгибаемых коленцах:
«Эй, немцы, гутен таг, привет!»

Не с полотенцем, так с портянкой -
пускай бы я всю ногу стёр.
Ну, типа, я к ним - не с подлянкой,
не в результате русской пьянки,
а типа, я парламентёр.

И я сказал бы немцам: «Немцы,
давайте я начистоту:
конечно, вы крутые перцы,
с амбицией и интервенцией,
но вы в страну зашли не ту,

нет упоенья в нашей пашне
без малого уж тыщу лет.
Поймите немцы, это важно:
у нас тут и без вас так страшно,
что страха нет.

Никто больнее, чем мы сами,
нам не способен навредить.
И если вы в ладу с мозгами,
то вам полями и лесами
пора валить».

Вот так я обратился к ним бы,
как начинающий святой -
отважный, но такой ранимый, -
воображаемые нимбы
своей сверяя головой,

а также - лавры миротворца.
Но промечтаться до конца
не дали б - выстрел комсомольца
какого-то и одна из порций
летучего свинца.

И прилетела б мне в затылок
та пуля - анекдот какой! -
и изумлённо кровь застыла б
(хоть я по психотипу пылок),
ведь пуля бы была шальной.

И немцы б замерли: сермяга -
и этот страх, и эта боль.
И кончилась бы передряга
войны. И я - такой: «Прилягу,
а то - мозоль».

www.group-telegram.com/ye/vleibin.com/182

2.3K viewsMar 26 at 06:44

Про Игоря Найденова (для друзей и коллег). Его перевели из реанимации в хоспис на Савеловской (очень хороший). Конечно, мы бы предпочли не хоспис, а клинику, где бы пытались его лечить и реабилитировать, но пока федеральные центры ссылаются на “слабый реабилитационный потенциал” и не берут, обещают передумать, если будут улучшения. Некоторые улучшения уже есть - у него больше нет пневмонии, он не на ИВЛ, дышит почти сам (есть кислородная трубка). Игорь может двигать глазами, мышцами лица, чуть пальцами и руками, его жене Лене и мне кажется, что на нас узнает и пытается коммуницировать. Врачи, впрочем, говорят, что это нам может казаться, хотя невролог вот недавно признал, что, по крайней мере, рефлексы и есть и что “будем лечить”. В любом случае ему полезно общение. В хоспис доступ круглосуточный, если вы захотите Игоря навестить, согласуйте визиты с Леной (можно через личку, дам контакт), она делает что-то вроде графика посещений. Я вот был пару-тройку раз на прошлой неделе, читал Игорю его стихи (он скрывал, что пишет стихи, а они очень остроумные, веселые, и часто очень хорошие, там целая книга накопилась), и на стихотворении “Немец”, он направленно и даже устремлено стал на меня смотреть и, такое чувство, что попытался что-то сказать, и потом на его лице оставалось какое-то время что-то вроде полуулыбки. Вот этот стих (написан в пневмонию):

Немцы

Когда бы в нас стреляли немцы,
а мы стреляли им в ответ,
я б вышел к немцам с полотенцем
на несгибаемых коленцах:
«Эй, немцы, гутен таг, привет!»

Не с полотенцем, так с портянкой -
пускай бы я всю ногу стёр.
Ну, типа, я к ним - не с подлянкой,
не в результате русской пьянки,
а типа, я парламентёр.

И я сказал бы немцам: «Немцы,
давайте я начистоту:
конечно, вы крутые перцы,
с амбицией и интервенцией,
но вы в страну зашли не ту,

нет упоенья в нашей пашне
без малого уж тыщу лет.
Поймите немцы, это важно:
у нас тут и без вас так страшно,
что страха нет.

Никто больнее, чем мы сами,
нам не способен навредить.
И если вы в ладу с мозгами,
то вам полями и лесами
пора валить».

Вот так я обратился к ним бы,
как начинающий святой -
отважный, но такой ранимый, -
воображаемые нимбы
своей сверяя головой,

а также - лавры миротворца.
Но промечтаться до конца
не дали б - выстрел комсомольца
какого-то и одна из порций
летучего свинца.

И прилетела б мне в затылок
та пуля - анекдот какой! -
и изумлённо кровь застыла б
(хоть я по психотипу пылок),
ведь пуля бы была шальной.

И немцы б замерли: сермяга -
и этот страх, и эта боль.
И кончилась бы передряга
войны. И я - такой: «Прилягу,
а то - мозоль».

BY Виталий Лейбин