Не всегда и не всех из них можно прямо взять за пуговку пиджака и отвести в серые кабинеты – работают довольно тонко. Вот скажем, уже упомянутый Козодой. Он же не пишет прямо, что русские захватчики и поработители, он пишет, что Сибирь – это родина кыргызов. А дальше делайте выводы сами-сами… А что сами? Раз Сибирь – это родина кыргызов, размышляет кыргызский националист и русофоб, коих в республике хватает, стало быть, русские там находятся незаконно, и поэтому – геть! москаляку на гиляку! Ничего не напоминает? Напоминает. Значит, задача выполнена.
Кейс с «Кыргызами» в действительности уникален не тем, что в книге, изданной в России, вдруг нашли русофобский контент – в России таких книг столько, сколько известной субстанции за баней – завались. Он уникален тем, что на подобный кейс в кое-то веки обратили внимание, и вот это может сигнализировать о некоторых изменениях в подходах к практическим и теоретическим практикам российской гуманитарной науки.
Не всегда и не всех из них можно прямо взять за пуговку пиджака и отвести в серые кабинеты – работают довольно тонко. Вот скажем, уже упомянутый Козодой. Он же не пишет прямо, что русские захватчики и поработители, он пишет, что Сибирь – это родина кыргызов. А дальше делайте выводы сами-сами… А что сами? Раз Сибирь – это родина кыргызов, размышляет кыргызский националист и русофоб, коих в республике хватает, стало быть, русские там находятся незаконно, и поэтому – геть! москаляку на гиляку! Ничего не напоминает? Напоминает. Значит, задача выполнена.
Кейс с «Кыргызами» в действительности уникален не тем, что в книге, изданной в России, вдруг нашли русофобский контент – в России таких книг столько, сколько известной субстанции за баней – завались. Он уникален тем, что на подобный кейс в кое-то веки обратили внимание, и вот это может сигнализировать о некоторых изменениях в подходах к практическим и теоретическим практикам российской гуманитарной науки.
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from ye
