прочитал «гостеприимство матрицы» философки ирины аристарховой, такая прям книга-бомба. в оригинале вышла на англе в 2012 и в 2017 перевели на русский в изд. лимбаха
это такой феминисткий пересмотр философии биотехнологий и новых репродуктивных технологий, а также новый подход к философии эктогенеза (вынашивания и рождения в искусственной матке) и мужской беременности.
она начинает с того, что описывает два концепта — матрицу и гостеприимство. с матрицей у нее основной пойнт в том, что изначально у матрицы было одно из понятий — «живородящая самка», матрица в языке стояла рядом с «материнским», но затем это размылось в пользу понятия матрицы как некоего универсального места появления всего. и она это увязывает с тем, что в культуре и науке растворена роль материнской практики и конкретного труда женщин по вынашиванию, рождению и заботе. рождение в культуре и философии науки стало само собой разумеющимся без женщины («отец породил сына»). а гостеприимство — это то, что дает матрице возможность быть местом рождения, набор конкретных практик и некая интенциональная предзаданность, располагающая место к гостям, к другим и к заботе о них.
она пишет, что в иммунологии и эмбриологии из более древних представлений о войне всех против всех сформировалось понятие об отношениях матери и зародыша как враждебных, милитантных; такое же — об иммунитете человека, по сути определяющего его как Я-против-враждебной-внешней-среды. и она предлагает переосмыслить эти отношения с точки зрения гостеприимства, а не вражды. с одной стороны, у нее оч хайлевел философия, с другой, она приземляет это на биологические исследования трофобласта, барьера между матерью и зародышем, то, как зародыш не просто плавает в матке, а имплантируется в ткани, как между ними происходит клеточный обмен и тд.
очень интересно про эктогенез и мужскую беременность, она пишет, что и среди критиков и среди апологетов экспериментального репротеха вопрос о рождении это вопрос «где», типа где будет расти ребёнок — в искусственной матке, в брюшной полости, есть примеры внематочных беременностей и беременностей трансмужчин, люди разрабатывают искусственные матки, как будто это самое главное. но аристархова объясняет, что главное не «где», а практики заботы и гостеприимства, которыми сопровождается вынашивание; подачи питательных веществ недостаточно для появления полноценного ребенка. ну и там у нее привязано про заботу нянек и сиделок, что мать всегда больше чем одна.
с одной стороны это оч высокоуровневая работа по переопределению понятий о рождении и об отношениях организма с окружающей средой. с другой — у книжки политическая феминистская задача по реанимации роли матери не как-уже-всегда-готовой-к-рождению, а с вниманием к конкретным практикам материнства конкретных тел (при этом, конечно, с разрушением эссенциалистского понятия о материнстве и женского как «по природе» гостеприимного). она оч круто пишет, что женское тело не является изначально в лучшей степени подготовленным для вынашивания, чем тело мужчины, машины или животного.
вообще это такой текст которым напиться, очень много плотных идей и местами взрывает воображение. оригинал есть на либгене, на русском есть в магазах, оч советую читать в комплекте с biological relatives сары франклин и full surrogacy now софи льюис.
прочитал «гостеприимство матрицы» философки ирины аристарховой, такая прям книга-бомба. в оригинале вышла на англе в 2012 и в 2017 перевели на русский в изд. лимбаха
это такой феминисткий пересмотр философии биотехнологий и новых репродуктивных технологий, а также новый подход к философии эктогенеза (вынашивания и рождения в искусственной матке) и мужской беременности.
она начинает с того, что описывает два концепта — матрицу и гостеприимство. с матрицей у нее основной пойнт в том, что изначально у матрицы было одно из понятий — «живородящая самка», матрица в языке стояла рядом с «материнским», но затем это размылось в пользу понятия матрицы как некоего универсального места появления всего. и она это увязывает с тем, что в культуре и науке растворена роль материнской практики и конкретного труда женщин по вынашиванию, рождению и заботе. рождение в культуре и философии науки стало само собой разумеющимся без женщины («отец породил сына»). а гостеприимство — это то, что дает матрице возможность быть местом рождения, набор конкретных практик и некая интенциональная предзаданность, располагающая место к гостям, к другим и к заботе о них.
она пишет, что в иммунологии и эмбриологии из более древних представлений о войне всех против всех сформировалось понятие об отношениях матери и зародыша как враждебных, милитантных; такое же — об иммунитете человека, по сути определяющего его как Я-против-враждебной-внешней-среды. и она предлагает переосмыслить эти отношения с точки зрения гостеприимства, а не вражды. с одной стороны, у нее оч хайлевел философия, с другой, она приземляет это на биологические исследования трофобласта, барьера между матерью и зародышем, то, как зародыш не просто плавает в матке, а имплантируется в ткани, как между ними происходит клеточный обмен и тд.
очень интересно про эктогенез и мужскую беременность, она пишет, что и среди критиков и среди апологетов экспериментального репротеха вопрос о рождении это вопрос «где», типа где будет расти ребёнок — в искусственной матке, в брюшной полости, есть примеры внематочных беременностей и беременностей трансмужчин, люди разрабатывают искусственные матки, как будто это самое главное. но аристархова объясняет, что главное не «где», а практики заботы и гостеприимства, которыми сопровождается вынашивание; подачи питательных веществ недостаточно для появления полноценного ребенка. ну и там у нее привязано про заботу нянек и сиделок, что мать всегда больше чем одна.
с одной стороны это оч высокоуровневая работа по переопределению понятий о рождении и об отношениях организма с окружающей средой. с другой — у книжки политическая феминистская задача по реанимации роли матери не как-уже-всегда-готовой-к-рождению, а с вниманием к конкретным практикам материнства конкретных тел (при этом, конечно, с разрушением эссенциалистского понятия о материнстве и женского как «по природе» гостеприимного). она оч круто пишет, что женское тело не является изначально в лучшей степени подготовленным для вынашивания, чем тело мужчины, машины или животного.
вообще это такой текст которым напиться, очень много плотных идей и местами взрывает воображение. оригинал есть на либгене, на русском есть в магазах, оч советую читать в комплекте с biological relatives сары франклин и full surrogacy now софи льюис.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ye
