Яков Миркин

А. П. (не торопясь): «Писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий… признак: они куда-то идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель.... У одних, смотря по калибру, цели ближайшие — крепостное право, освобождение родины, политика, красота или просто водка, как у Дениса Давыдова, у других цели отдаленные — бог, загробная жизнь, счастье человечества и т. п. Лучшие из них реальны и пишут жизнь такою, какая она есть, но оттого, что каждая строчка пропитана, как соком, сознанием цели, Вы, кроме жизни, какая есть, чувствуете еще ту жизнь, какая должна быть, и это пленяет Вас. А мы? Мы! … У нас нет ни ближайших, ни отдаленных целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас нет, в революцию мы не верим, бога нет, привидений не боимся, а я лично даже смерти и слепоты не боюсь» (5, 133).
- Вы говорите, что у большинства нет отдаленных целей? Что-то в них не так?
А. П. (иронически): «Хорош божий свет. Одно только не хорошо: мы. Как мало в нас справедливости и смирения, как дурно понимаем мы патриотизм! Пьяный, истасканный забулдыга муж любит свою жену и детей, но что толку от этой любви? Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний — нахальство и самомнение паче меры, вместо труда — лень и свинство, справедливости нет, понятие о чести не идет дальше «чести мундира», мундира, который служит обыденным украшением наших скамей для подсудимых. Работать надо, а всё остальное к чёрту!» (4, 140).
- Работать! А всё остальное – к чёрту? Так и сейчас многие говорят. Но все-таки вернитесь, пожалуйста, к целям! Как жить? Даже понятия о нравственности – разные.
А.П. (пожимает плечами): «Нет ни низших, ни высших, ни средних нравственностей, а есть только одна, а именно та, которая дала нам во время оно Иисуса Христа и которая теперь… мешает красть, оскорблять, лгать и проч. Я… во всю мою жизнь, если верить покою своей совести, ни словом, ни делом, ни помышлением… не пожелал жены ближнего моего, ни раба его, ни вола его, ни всякого скота его, не крал, не лицемерил, не льстил сильным и не искал у них, не шантажировал и не жил на содержании... Ни подвигов, ни подлостей — такой же я, как большинство» (4, 44 - 45).
- Позвольте подвести черту под тем, что Вы сегодня сказали. Должны быть свои идеи, высокие цели. Хоть какие-то, без них никак. Нужно работать. В работе наша высшая связь с обществом. Жить по-евангельски. Со всем этим трудно спорить, но как это скучно! Полетать не хочется?
А.П. (усмехается): «Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки» (5,78).
- Подождите! Рубли? Что называется, приехали!
А.П. (перебивает): «Я того мнения, что истинное счастье невозможно без праздности. Мой идеал: быть праздным и любить полную девушку. Для меня высшее наслаждение — ходить или сидеть и ничего не делать; любимое мое занятие — собирать то, что не нужно (листки, солому и проч.), и делать бесполезное» (5, 281).
(Насмешливо). «Я думаю, что близость к природе и праздность составляют необходимые элементы счастья, без них оно невозможно» (5, 296).
-Добрейший А.П., Вы нас запутали. И высокое, и низкое, и полезное, и бесполезное, и общественный долг, работать надо, и праздность, ничего не делать. Рубли! К тому же жизнь – и сумрак, а в ней - восторг. Как всё это соединить одному человеку?
А.П. (отмахиваясь): «Я не знаю, почему нельзя гнаться за двумя зайцами даже в буквальном значении этих слов? Были бы гончие, а гнаться можно» (2, 326).
- Мы, значит, гончие. Гнаться за всем, что любишь, и желательно – за всем сразу? Были бы силы… Тогда прощайте, идем гнаться! А что-нибудь пожелать?
А.П. (улыбаясь): «Желаю Вам двести тысяч дохода в неделю. А главное, желаю того, что Вы забыли пожелать мне… —желания жить… Слушайте звон и наслаждайтесь жизнью, как говорится, вовсю» (6, 260).
- Вот в этом месте, поподробнее, пожалуйста!

www.group-telegram.com/us/ymirkin.com/2144

2.0K viewsNov 22 at 04:22

А. П. (не торопясь): «Писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий… признак: они куда-то идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель.... У одних, смотря по калибру, цели ближайшие — крепостное право, освобождение родины, политика, красота или просто водка, как у Дениса Давыдова, у других цели отдаленные — бог, загробная жизнь, счастье человечества и т. п. Лучшие из них реальны и пишут жизнь такою, какая она есть, но оттого, что каждая строчка пропитана, как соком, сознанием цели, Вы, кроме жизни, какая есть, чувствуете еще ту жизнь, какая должна быть, и это пленяет Вас. А мы? Мы! … У нас нет ни ближайших, ни отдаленных целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас нет, в революцию мы не верим, бога нет, привидений не боимся, а я лично даже смерти и слепоты не боюсь» (5, 133).
- Вы говорите, что у большинства нет отдаленных целей? Что-то в них не так?
А. П. (иронически): «Хорош божий свет. Одно только не хорошо: мы. Как мало в нас справедливости и смирения, как дурно понимаем мы патриотизм! Пьяный, истасканный забулдыга муж любит свою жену и детей, но что толку от этой любви? Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний — нахальство и самомнение паче меры, вместо труда — лень и свинство, справедливости нет, понятие о чести не идет дальше «чести мундира», мундира, который служит обыденным украшением наших скамей для подсудимых. Работать надо, а всё остальное к чёрту!» (4, 140).
- Работать! А всё остальное – к чёрту? Так и сейчас многие говорят. Но все-таки вернитесь, пожалуйста, к целям! Как жить? Даже понятия о нравственности – разные.
А.П. (пожимает плечами): «Нет ни низших, ни высших, ни средних нравственностей, а есть только одна, а именно та, которая дала нам во время оно Иисуса Христа и которая теперь… мешает красть, оскорблять, лгать и проч. Я… во всю мою жизнь, если верить покою своей совести, ни словом, ни делом, ни помышлением… не пожелал жены ближнего моего, ни раба его, ни вола его, ни всякого скота его, не крал, не лицемерил, не льстил сильным и не искал у них, не шантажировал и не жил на содержании... Ни подвигов, ни подлостей — такой же я, как большинство» (4, 44 - 45).
- Позвольте подвести черту под тем, что Вы сегодня сказали. Должны быть свои идеи, высокие цели. Хоть какие-то, без них никак. Нужно работать. В работе наша высшая связь с обществом. Жить по-евангельски. Со всем этим трудно спорить, но как это скучно! Полетать не хочется?
А.П. (усмехается): «Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки» (5,78).
- Подождите! Рубли? Что называется, приехали!
А.П. (перебивает): «Я того мнения, что истинное счастье невозможно без праздности. Мой идеал: быть праздным и любить полную девушку. Для меня высшее наслаждение — ходить или сидеть и ничего не делать; любимое мое занятие — собирать то, что не нужно (листки, солому и проч.), и делать бесполезное» (5, 281).
(Насмешливо). «Я думаю, что близость к природе и праздность составляют необходимые элементы счастья, без них оно невозможно» (5, 296).
-Добрейший А.П., Вы нас запутали. И высокое, и низкое, и полезное, и бесполезное, и общественный долг, работать надо, и праздность, ничего не делать. Рубли! К тому же жизнь – и сумрак, а в ней - восторг. Как всё это соединить одному человеку?
А.П. (отмахиваясь): «Я не знаю, почему нельзя гнаться за двумя зайцами даже в буквальном значении этих слов? Были бы гончие, а гнаться можно» (2, 326).
- Мы, значит, гончие. Гнаться за всем, что любишь, и желательно – за всем сразу? Были бы силы… Тогда прощайте, идем гнаться! А что-нибудь пожелать?
А.П. (улыбаясь): «Желаю Вам двести тысяч дохода в неделю. А главное, желаю того, что Вы забыли пожелать мне… —желания жить… Слушайте звон и наслаждайтесь жизнью, как говорится, вовсю» (6, 260).
- Вот в этом месте, поподробнее, пожалуйста!

BY Яков Миркин