Обезумев от ярости, бык, как ураган, носится по сцене, бросаясь на меня. Я знал силу моего противника, так как только накануне на этом самом месте справился с ним. А второй раз одного и того же быка положить почти невозможно. Он возбужден, глаза его горят. Мороз пробежал по моей коже. Вот бык, нагнув голову, яростно бросился на меня. Манеж вздрогнул, притих. — А-а-ах! — пронеслось в зале.
Но я сделал шаг в сторону, и острые рога быка вонзились в декорацию. Сверху полетели доски, брусья, обрывки холста. Все это с гулом падало, трещало, поднимая облака пыли. Стараясь отвлечь быка, я забежал вперед и снова начал размахивать перед его мордой своим плащом, но он, вонзая рога в обломки декорации, продолжал свою разрушительную работу до тех пор, пока все не превратилось в кучу мусора. Вдруг он остановился, повернул к зрителям морду, и, дрожа, протяжно заревел. Испуганные лица заулыбались, по рядам прошел вздох облегчения. Умолкнувший было оркестр снова заиграл марш.
Я снова своим плащом привел быка в ярость и, уловив момент, схватил за могучие рога и пригнул его шею. Но он напружинил ее и так мотнул головой, так внезапно тряхнул ею, что я отлетел в сторону.
Восторженный гул и смех прокатились по рядам… Смех зрителей привел меня в бешенство. Ухватившись еще раз за могучие рога быка, упираясь коленом в пол, я так напряг мускулы, что его шея хрустнула. Казалось, вот-вот бык не выдержит и рухнет на помост всей своей огромной тушей. Но могучее животное опять с такой силой рвануло головой, что я, проделав в воздухе сальто, полетел за барьер и упал в ложу. Раздался крик и визг, а вслед за тем оглушительный хохот потряс стены манежа.
…Смущенный и обескураженный, я вышел на сцену... И вдруг мне стало ясно, что моя борьба нелепа, что она никому не нужна... Но… я снова иду на быка, ломаю ему шею, выгибаю морду и чувствую, как мышцы мои предательски устают, слабеют, и от этого прихожу в ужас.
Но и бык тоже утомлен. Он тяжело дышит, от него поднимается облако пара. Еще крепче, насколько хватает сил, сжимаю его рога; бьется в судорогах его взмыленная шея.
Бык задрожал... Наконец-то! Победа близка, она в моих руках. Я уже готов торжествовать, но бык широко расставил ноги, и я еще раз ощутил свое бессилие… Нет, я должен победить! Победить во что бы то ни стало, хотя бы ценой своей жизни!
И я снова напрягаю мускулы и чувствую, как предательски они отекают... Где же выход? Проклятый выход?! Люди кричат, свистят, воют исступленно и бешено… Выход у меня теперь один — смерть. Лучше смерть, чем позор! …И меня обуял такой гнев и вместе с тем я почувствовал такой прилив энергии, что силы мои выросли. Бросившись к быку, я с таким азартом, с такой силой повернул ему шею, что он рухнул и тяжело застонал.
Все смолкло. Манеж замер от неожиданности. Я вскочил на покорно лежащее у моих ног животное и победно поднял руку. Буйный восторг охватил меня. Победа!
…Вначале тихо, потом точно гром ударил, и такой оглушительный поднялся шум, радостный вой и крик, которым, казалось, не будет конца… Люди точно сошли с ума. Лезли на сцену, толкали и опрокидывали друг друга… И, точно по команде, люди, схватив меня, с шумом и гиканьем стали качать»,
Это – счастье. Снова – счастье. Счастье собственной силы, счастье удачи, счастье показать, на что человек способен. Счастье продолжающейся жизни. И счастье смертельного риска, который взят – и уничтожен. Пять тысяч человек наблюдали за ним, пять тысяч как будто сами сделали это.
Он хотел еще бороться со львом. Но ему так и не удалось достать льва. Он очень горевал об этом. А мы – не будем горевать. Мы лучше пожелаем всем, да и себе тоже, такой же силы – любой, и подковы гнуть, и силы душевной, и счастья – сделать то, что хочешь, для себя и для всех. Впереди – новый большой год, новое время, и пусть оно раздает аплодисменты и кричит: «Браво! Бис!» - всем тем, кто сможет добиться пусть с риском, пусть на разрыв, того, что хотел – и испытать счастья: я это сделал, для себя и для всех".
Обезумев от ярости, бык, как ураган, носится по сцене, бросаясь на меня. Я знал силу моего противника, так как только накануне на этом самом месте справился с ним. А второй раз одного и того же быка положить почти невозможно. Он возбужден, глаза его горят. Мороз пробежал по моей коже. Вот бык, нагнув голову, яростно бросился на меня. Манеж вздрогнул, притих. — А-а-ах! — пронеслось в зале.
Но я сделал шаг в сторону, и острые рога быка вонзились в декорацию. Сверху полетели доски, брусья, обрывки холста. Все это с гулом падало, трещало, поднимая облака пыли. Стараясь отвлечь быка, я забежал вперед и снова начал размахивать перед его мордой своим плащом, но он, вонзая рога в обломки декорации, продолжал свою разрушительную работу до тех пор, пока все не превратилось в кучу мусора. Вдруг он остановился, повернул к зрителям морду, и, дрожа, протяжно заревел. Испуганные лица заулыбались, по рядам прошел вздох облегчения. Умолкнувший было оркестр снова заиграл марш.
Я снова своим плащом привел быка в ярость и, уловив момент, схватил за могучие рога и пригнул его шею. Но он напружинил ее и так мотнул головой, так внезапно тряхнул ею, что я отлетел в сторону.
Восторженный гул и смех прокатились по рядам… Смех зрителей привел меня в бешенство. Ухватившись еще раз за могучие рога быка, упираясь коленом в пол, я так напряг мускулы, что его шея хрустнула. Казалось, вот-вот бык не выдержит и рухнет на помост всей своей огромной тушей. Но могучее животное опять с такой силой рвануло головой, что я, проделав в воздухе сальто, полетел за барьер и упал в ложу. Раздался крик и визг, а вслед за тем оглушительный хохот потряс стены манежа.
…Смущенный и обескураженный, я вышел на сцену... И вдруг мне стало ясно, что моя борьба нелепа, что она никому не нужна... Но… я снова иду на быка, ломаю ему шею, выгибаю морду и чувствую, как мышцы мои предательски устают, слабеют, и от этого прихожу в ужас.
Но и бык тоже утомлен. Он тяжело дышит, от него поднимается облако пара. Еще крепче, насколько хватает сил, сжимаю его рога; бьется в судорогах его взмыленная шея.
Бык задрожал... Наконец-то! Победа близка, она в моих руках. Я уже готов торжествовать, но бык широко расставил ноги, и я еще раз ощутил свое бессилие… Нет, я должен победить! Победить во что бы то ни стало, хотя бы ценой своей жизни!
И я снова напрягаю мускулы и чувствую, как предательски они отекают... Где же выход? Проклятый выход?! Люди кричат, свистят, воют исступленно и бешено… Выход у меня теперь один — смерть. Лучше смерть, чем позор! …И меня обуял такой гнев и вместе с тем я почувствовал такой прилив энергии, что силы мои выросли. Бросившись к быку, я с таким азартом, с такой силой повернул ему шею, что он рухнул и тяжело застонал.
Все смолкло. Манеж замер от неожиданности. Я вскочил на покорно лежащее у моих ног животное и победно поднял руку. Буйный восторг охватил меня. Победа!
…Вначале тихо, потом точно гром ударил, и такой оглушительный поднялся шум, радостный вой и крик, которым, казалось, не будет конца… Люди точно сошли с ума. Лезли на сцену, толкали и опрокидывали друг друга… И, точно по команде, люди, схватив меня, с шумом и гиканьем стали качать»,
Это – счастье. Снова – счастье. Счастье собственной силы, счастье удачи, счастье показать, на что человек способен. Счастье продолжающейся жизни. И счастье смертельного риска, который взят – и уничтожен. Пять тысяч человек наблюдали за ним, пять тысяч как будто сами сделали это.
Он хотел еще бороться со львом. Но ему так и не удалось достать льва. Он очень горевал об этом. А мы – не будем горевать. Мы лучше пожелаем всем, да и себе тоже, такой же силы – любой, и подковы гнуть, и силы душевной, и счастья – сделать то, что хочешь, для себя и для всех. Впереди – новый большой год, новое время, и пусть оно раздает аплодисменты и кричит: «Браво! Бис!» - всем тем, кто сможет добиться пусть с риском, пусть на разрыв, того, что хотел – и испытать счастья: я это сделал, для себя и для всех".
Это моя новая колонка в "Неделе"
BY Яков Миркин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from us
