В какой-то кафешке в Тель-Авиве нам принесли блюдо первое, блюдо второе и, чтобы жизнь стала раем, но раем отяжеленным, блюдо третье, и все это нужно было съесть. Прекрасно – рядом смеялась моя гурия, всегда юная (мы вместе несколько десятков лет), так же громко смеялись наши гиды, хорошо закусывая, солнце палило за туманным стеклом, и жизнь была длинной, в ней было шагать, как до луны, потому что она была хороша.
Между тем соседям подали нечто другого цвета и даже смысл в их еде был, кажется, другой. «Что это? - громко спросил я на чистом русском языке, -Что они едят?». -Что вы едите? – спросили наши гиды. -Что мы едим? – переспросили соседи, - А вот что! И стали перекладывать с тарелок своих на наши куски и, если не уйти в отказ, кусища – чтобы мы узнали, что они едят, и что есть их плоть, их кровь, их смысл, их – других. -А вы попробуйте, - сказали мы, - от нас! И соседи покорно приняли наш хлеб, всем видом показывая, как он хорош.
-А что это такое? – спросили мы, по-московски акая. -Это наша привычка! – сказали нам гиды. -Мы не знаем, - сказали они, - что это, братство или просто привычка, но вы должны с теми, кто рядом, со всем желанием разделить свой кусок. -Вы должны с ними разделить хлеб, вы должны попробовать их воды, вы должны накормить их тем, что у вас есть, и тогда вы – подумайте только об этом – вы - в безопасности, они – рядом, а вы – их, они – ваши, чтобы, если нужно, спасти.
Такова привычка, и, если она есть в переполненном кафе в центре Тель-Авива, она есть – везде. Вас спасут, вам подадут руку, вы, ваша жизнь – важнее всего, что есть. Даже когда вас больше нет - вы нужны всем. И вы сделаете то, что нужно – для всех, хотя бы по привычке.
В какой-то кафешке в Тель-Авиве нам принесли блюдо первое, блюдо второе и, чтобы жизнь стала раем, но раем отяжеленным, блюдо третье, и все это нужно было съесть. Прекрасно – рядом смеялась моя гурия, всегда юная (мы вместе несколько десятков лет), так же громко смеялись наши гиды, хорошо закусывая, солнце палило за туманным стеклом, и жизнь была длинной, в ней было шагать, как до луны, потому что она была хороша.
Между тем соседям подали нечто другого цвета и даже смысл в их еде был, кажется, другой. «Что это? - громко спросил я на чистом русском языке, -Что они едят?». -Что вы едите? – спросили наши гиды. -Что мы едим? – переспросили соседи, - А вот что! И стали перекладывать с тарелок своих на наши куски и, если не уйти в отказ, кусища – чтобы мы узнали, что они едят, и что есть их плоть, их кровь, их смысл, их – других. -А вы попробуйте, - сказали мы, - от нас! И соседи покорно приняли наш хлеб, всем видом показывая, как он хорош.
-А что это такое? – спросили мы, по-московски акая. -Это наша привычка! – сказали нам гиды. -Мы не знаем, - сказали они, - что это, братство или просто привычка, но вы должны с теми, кто рядом, со всем желанием разделить свой кусок. -Вы должны с ними разделить хлеб, вы должны попробовать их воды, вы должны накормить их тем, что у вас есть, и тогда вы – подумайте только об этом – вы - в безопасности, они – рядом, а вы – их, они – ваши, чтобы, если нужно, спасти.
Такова привычка, и, если она есть в переполненном кафе в центре Тель-Авива, она есть – везде. Вас спасут, вам подадут руку, вы, ваша жизнь – важнее всего, что есть. Даже когда вас больше нет - вы нужны всем. И вы сделаете то, что нужно – для всех, хотя бы по привычке.
BY Яков Миркин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War."
from us
