Никто не может отнимать у нас время жизни. Есть масса желающих это сделать - завалить горечью, убить наше время ненавистью, лишить нас самых обычных условий человеческого существования или сделать их такими, что приходится выживать. Мы даже поддаемся этому - слушаем, хватаемся за наушники, пытаясь понять, что будет дальше, мы еле дышим, когда ужас пожаров доносится до нас.
Всё это можно перетерпеть, если помнить со всей очевидностью - мы самоценны, каждый из нас обладает огромной ценностью, и не только для себя.
Каждая минута нашей жизни - хочется сказать торжественно - миг - неповторимы, не воспроизводимы снова, не смогут еще раз физически ощущаться. Какое счастье - быть, слышать ее или его дыханье, быть вместе или даже поодиночке, но все равно быть.
Стоило бы все это назвать "правилами значимости ".
Не дать испортить себе жизнь и даже, если она непоправимо испорчена внешними обстоятельствами, все равно в ней существовать с чувством, огромным чувством самоценности.
Горечь будет. Печаль никуда не денется. Жар, который полыхает у нас в груди - что с ним сделаешь? Кричать: "Что вы делаете?" - все равно придется. Но это - мы, когда каждый из нас - хочется сказать, драгоценен и должен жить - именно так.
Неудача общества – не означает тотальной личной неудачи.
Всё перечеркнуто? Это – не так.
Всё теряет ценность? Это – не так.
Мы не теряем своей ценности.
Жизнь каждого из нас, душа каждого, семья и дети – бесценны.
Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Вот ее предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6hfwexo1c715776614
Всё это можно перетерпеть, если помнить со всей очевидностью - мы самоценны, каждый из нас обладает огромной ценностью, и не только для себя.
Каждая минута нашей жизни - хочется сказать торжественно - миг - неповторимы, не воспроизводимы снова, не смогут еще раз физически ощущаться. Какое счастье - быть, слышать ее или его дыханье, быть вместе или даже поодиночке, но все равно быть.
Стоило бы все это назвать "правилами значимости ".
Не дать испортить себе жизнь и даже, если она непоправимо испорчена внешними обстоятельствами, все равно в ней существовать с чувством, огромным чувством самоценности.
Горечь будет. Печаль никуда не денется. Жар, который полыхает у нас в груди - что с ним сделаешь? Кричать: "Что вы делаете?" - все равно придется. Но это - мы, когда каждый из нас - хочется сказать, драгоценен и должен жить - именно так.
Неудача общества – не означает тотальной личной неудачи.
Всё перечеркнуто? Это – не так.
Всё теряет ценность? Это – не так.
Мы не теряем своей ценности.
Жизнь каждого из нас, душа каждого, семья и дети – бесценны.
Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Вот ее предзаказ
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6hfwexo1c715776614
www.chitai-gorod.ru
Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен (Яков Миркин) 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978-5-389…
Книга Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен (Яков Миркин) (ISBN 978-5-389-24889-2) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого покупателя!
Вчера в "Озоне" по цене чашки кофе - 396 руб. - были куплены для подарков 50 моих книг "Искушение государством. Человек и вертикаль власти в России за 300 лет".
Осталось еще 18 книг по этой цене.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Содержание просто изумительное". Это последний отзыв о книге, за 3 января
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/?__rr=1
Осталось еще 18 книг по этой цене.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Содержание просто изумительное". Это последний отзыв о книге, за 3 января
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/?__rr=1
OZON
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич купить на OZON по низкой цене…
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич – покупайте на OZON по выгодным ценам! Быстрая и бесплатная доставка, большой ассортимент, бонусы, рассрочка и кэшбэк. Распродажи, скидки и акции. Реальные…
Прошу простить, что пока не отвечаю на поздравления с днем рождения. Получил их многие сотни, читаю и отвечаю на каждое. Но мне не по себе, что не успеваю это сделать сразу. Спасибо, огромное спасибо, я счастлив быть в кругу друзей, тех, кого люблю больше всего - думающих, независимых, глубоко чувствующих
Деньги и имущество – это свобода. Быть человеком финансовым, уметь управлять своими активами – такая же привычка, как спортивный образ жизни. Ключевой инстинкт. Бытие включает осознанное управление финансовыми активами семьи. Бытие – это еще взгляд на самого себя как на денежный товар на рынке труда, который нужно холить и лелеять.
Не делать этого – примерно то же, что не понимать, где у тебя находится сердечная мышца. Финансовый успех – это такой же принцип состоявшейся личности, как выдающаяся семья, профессиональная карьера или служение обществу.
Только пять процентов людей всегда нацелены на монетизацию, прибыль, рост имущества, посредничество. Эти финансовые или торговые люди есть всегда, так же как «люди армии», «люди власти», «люди технического склада», «люди спорта» и т.п.
Если это не вы, то беспокоиться нечего. За вас отыграются ваши дети. Первое поколение генерирует собственность, второе – поддерживает, третье-пятое – уничтожает. На смену ушедшим к активам рвутся новые семьи, чтобы потом снова уйти и дать место новым семьям, ищущим пути наверх.
Ни одна семья не смогла обеспечить рост активов в течение столетий. Где вы, старинные патрицианские роды, владевшие безмерной собственностью, венецианские купцы и флорентийские банкиры, аристократические семьи Европы с их огромными поместьями?
Все финансовые продукты рассчитаны на жизнь одного человека. Не дальше, чем на один жизненный цикл (life cycle). Найдите хотя бы один депозит, размещенный пару столетий назад. Все они обрываются с жизнью человека, с завершением поколения. Даже Габсбурги, правившие Европой семь столетий, ушли со сцены.
Но что действительно важно – сделать всё, чтобы следующие поколения в семье не начинали с нуля. Дать им стартовые точки активов, финансов лучше, чем у вас.
В России это сделать особенно тяжело. Всё равно, что жить под Везувием. Рано или поздно.
Но возможно.
Готовимся проявить чудеса изобретательности, если что-то ухудшится. Готовимся думать и строить, если времена начнут улучшаться. Готовимся пытаться управлять рисками, ликвидностью и доходностью имущества семьи на несколько поколений вперед, если, конечно, жизнь и другие обстоятельства это позволят.
Готовимся быть неординарными, изобретательными, мобильными, готовыми к перемене мест и идей. Извернуться, придумать, перевернуться - но сохранить имущество семьи даже в тех обстоятельствах, когда это кажется невозможным.
Но обстоятельства - разные. Нет прямых аналогий. Но есть аналогии - в хитром, творческом мышлении человека, сохраняющего - и охраняющего - свою семью и то, чем она живет.
Не делать этого – примерно то же, что не понимать, где у тебя находится сердечная мышца. Финансовый успех – это такой же принцип состоявшейся личности, как выдающаяся семья, профессиональная карьера или служение обществу.
Только пять процентов людей всегда нацелены на монетизацию, прибыль, рост имущества, посредничество. Эти финансовые или торговые люди есть всегда, так же как «люди армии», «люди власти», «люди технического склада», «люди спорта» и т.п.
Если это не вы, то беспокоиться нечего. За вас отыграются ваши дети. Первое поколение генерирует собственность, второе – поддерживает, третье-пятое – уничтожает. На смену ушедшим к активам рвутся новые семьи, чтобы потом снова уйти и дать место новым семьям, ищущим пути наверх.
Ни одна семья не смогла обеспечить рост активов в течение столетий. Где вы, старинные патрицианские роды, владевшие безмерной собственностью, венецианские купцы и флорентийские банкиры, аристократические семьи Европы с их огромными поместьями?
Все финансовые продукты рассчитаны на жизнь одного человека. Не дальше, чем на один жизненный цикл (life cycle). Найдите хотя бы один депозит, размещенный пару столетий назад. Все они обрываются с жизнью человека, с завершением поколения. Даже Габсбурги, правившие Европой семь столетий, ушли со сцены.
Но что действительно важно – сделать всё, чтобы следующие поколения в семье не начинали с нуля. Дать им стартовые точки активов, финансов лучше, чем у вас.
В России это сделать особенно тяжело. Всё равно, что жить под Везувием. Рано или поздно.
Но возможно.
Готовимся проявить чудеса изобретательности, если что-то ухудшится. Готовимся думать и строить, если времена начнут улучшаться. Готовимся пытаться управлять рисками, ликвидностью и доходностью имущества семьи на несколько поколений вперед, если, конечно, жизнь и другие обстоятельства это позволят.
Готовимся быть неординарными, изобретательными, мобильными, готовыми к перемене мест и идей. Извернуться, придумать, перевернуться - но сохранить имущество семьи даже в тех обстоятельствах, когда это кажется невозможным.
Но обстоятельства - разные. Нет прямых аналогий. Но есть аналогии - в хитром, творческом мышлении человека, сохраняющего - и охраняющего - свою семью и то, чем она живет.
1) Я имею дело с духовными сущностями людей
2) Мы можем никогда не встретиться
3) Я не знаю, как они выглядят на самом деле
4) Но как же они прекрасны
5) Ты имеешь дело с внутренним обликом - и ты сразу понимаешь, кто перед тобой
6) Их коллективный интеллект, их коллективные знания на порядки превосходят мои
7) Но как же я их люблю - независимых, думающих, тех, ,кто пытается быть свободным
8) Люди творящие - не убиваемы. Они появляются вновь и вновь, они есть в каждом поколении, они полны идей и энергии, они влияют, они неизбежно изменят мир
9) Даже если им кажется, что они загнаны в угол
2) Мы можем никогда не встретиться
3) Я не знаю, как они выглядят на самом деле
4) Но как же они прекрасны
5) Ты имеешь дело с внутренним обликом - и ты сразу понимаешь, кто перед тобой
6) Их коллективный интеллект, их коллективные знания на порядки превосходят мои
7) Но как же я их люблю - независимых, думающих, тех, ,кто пытается быть свободным
8) Люди творящие - не убиваемы. Они появляются вновь и вновь, они есть в каждом поколении, они полны идей и энергии, они влияют, они неизбежно изменят мир
9) Даже если им кажется, что они загнаны в угол
"Избрание Трампа может дать шансы для нового либерального поворота в России. Если слова станут делом
1) Президент - "бизнесмен", человек сделок, проще договориться "по бизнесу"
2)Мир - не шахматная доска, а пространство сделок
3) Базовая идея - бум в экономике США, фокус - внутрь США, не разбазариваться по миру
4) Подчинение внешней политики не идеологии, не функции "всемирного полицейского" или "влияния", а интересам роста экономики США, рабочих мест, бизнеса
5) За обеспечение безопасности со стороны США другие страны должны платить, это - сделки
6) Все, что можно делать чужими руками, делать это.
7) Профессионалы - политики, военные - действуя только в своей логике, способны привести мир к катастрофе"
Это мой текст ноября 2016 года. 8+ лет тому назад.
В России никакого поворота не случилось.
Ожидания строились на аналогах (Франко в 1960-х), на том, что внешнее давление при Трампе будет слабее.
Не произошло.
А что случится сейчас?
Общество покроется коркой в том состоянии, в котором сегодня находится, внутри то закипая, то остывая?
Как ему быть сытым и "животворящим", когда всё больше ресурсов уходит на военные цели и сосредотачивается "наверху"?
Как модернизироваться, перестраивать свои поселения повсеместно?
Как ему найти будущее, когда оно повернуто в прошлое?
Всё это вопросы нашей личной судьбы.
1) Президент - "бизнесмен", человек сделок, проще договориться "по бизнесу"
2)Мир - не шахматная доска, а пространство сделок
3) Базовая идея - бум в экономике США, фокус - внутрь США, не разбазариваться по миру
4) Подчинение внешней политики не идеологии, не функции "всемирного полицейского" или "влияния", а интересам роста экономики США, рабочих мест, бизнеса
5) За обеспечение безопасности со стороны США другие страны должны платить, это - сделки
6) Все, что можно делать чужими руками, делать это.
7) Профессионалы - политики, военные - действуя только в своей логике, способны привести мир к катастрофе"
Это мой текст ноября 2016 года. 8+ лет тому назад.
В России никакого поворота не случилось.
Ожидания строились на аналогах (Франко в 1960-х), на том, что внешнее давление при Трампе будет слабее.
Не произошло.
А что случится сейчас?
Общество покроется коркой в том состоянии, в котором сегодня находится, внутри то закипая, то остывая?
Как ему быть сытым и "животворящим", когда всё больше ресурсов уходит на военные цели и сосредотачивается "наверху"?
Как модернизироваться, перестраивать свои поселения повсеместно?
Как ему найти будущее, когда оно повернуто в прошлое?
Всё это вопросы нашей личной судьбы.
Посвящается тем, кто ищет.
Представьте, что в 18 лет вы оказались в Константинополе, без денег, без умений, на дворе - 1920 год, мир заполнен беженцами, а жить, кормиться – надо. Вы – ярки, вы – жизнерадостны, вы - «непростительно молоды», вы – не унываете, вы даже какую-то работенку нашли – сбывать «Брачную Газету» на «пароходиках, снующих через Босфор», но всё это – на раз куснуть. «Нужно быть сумасшедшим: сорок раз в день переезжать на пароходиках из Европы в Азию, с одного берега Босфора на другой, только для того, чтобы заработать четыре лиры!».
Андрей Седых, будущий – писатель, путешественник, секретарь Бунина и проч., и проч., сидел с приятелями в Константинополе, такими же, как он, коих было двое, и кормился в долг у грека Косты. «Швыбзик, говорили они ласковым и поучительным тоном, швыбзик, - ты не уедешь далеко на своей «Брачной Газете», предназначенной для сладострастных турок. Надо проявить игру ума» (А. Седых. «Звездочеты с Босфора»). О, да, конечно, когда на тебе «широкое, непромокаемое пальто» и «котелок, налезавший по самые уши»!
Однажды его приятели приволокли с собой треножник фотографа и старую, потертую подзорную трубу, соединили их кусками проволоки и обрывками бечевки и провозгласили: «Телескоп! Пулковская лаборатория в центре Константинополя… Волшебно!». «Как ни дрянна была наша труба, лунный шар вдруг приблизился, сделался большим и ярким. Очертания материков и морей стали резче, отчетливо обрисовались лунные кратеры».
Тогда они отволокли свой инструмент на площадь, на главную торговую улицу и «через час в хвосте уже стояло два десятка человек» поглядеть на луну за пять пиастров с носа. «Никогда больше в жизни я не чувствовал себя таким безгранично богатым, как в ту ночь… Расходы по оборудованию пулковской лаборатории были полностью покрыты. Мы выручили в первый же раз больше, чем стоила вся подзорная труба и треножник фотографа».
«Мы долго мечтали в ту ночь. Мы мечтали о том, что накопим много денег, купим себе фальшивые паспорта и уедем куда-нибудь подальше из этого проклятого города, переполненного оборванными русскими, от всей нестерпимой константинопольской жизни и невыносимого безделья».
«Стояли безоблачные дни и прозрачные, синие ночи. Мы тихо богатели и даже раздобыли где-то книжку с биографией американских миллионеров… Дела наши шли превосходно. Мы стали своего рода ночной достопримечательностью. Ни один гуляка не проходил мимо телескопа, чтобы не посмотреть на луну и не выслушать оригинальную теорию о будущих межпланетных сношениях, сильно напоминавшую Жюль Верна.
За лето мы отъелись, раздобрели и даже обзавелись имуществом… Я давно расстался с непромокаемым плащом и купил в комиссионном магазине дьявольски элегантное черное пальто с шелковыми отворотами и сфотографировался в этом виде».
«Катастрофа наступила неожиданно. В ноябре начался норд-ост. Задул ледяной, колючий ветер. Небо покрылось тучами. Наступил сезон дождей… На Босфоре густой, белой пеленой стоял туман… Три недели мы ждали конца дождей и чистого неба. Персонал пулковской лаборатории впал в уныние. Капиталы быстро таяли. На четвертую неделю за пятьдесят турецких лир я купил визу в Италию… И еще через два дня я распрощался с компаньонами и, под проливным дождем, сел на судно, шедшее через Пирей в Неаполь.
Под вечер наш пароход вышел из Босфора в Мраморное море. Еще через час ветер спал и дождь прекратился.
Ночью на безоблачном небе сияла полная, великолепная, насмешливая луна» (А. Седых. «Звездочеты с Босфора»).
Так закончилась эта турецкая история, а впереди была долгая – долгая жизнь (90+), полная блужданий по миру, приключений, писательства и, кажется, наслаждения от каждого дня.
Ваше лучшее имущество – мозги, идеи. В самый черный час только они выручат вас.
Представьте, что в 18 лет вы оказались в Константинополе, без денег, без умений, на дворе - 1920 год, мир заполнен беженцами, а жить, кормиться – надо. Вы – ярки, вы – жизнерадостны, вы - «непростительно молоды», вы – не унываете, вы даже какую-то работенку нашли – сбывать «Брачную Газету» на «пароходиках, снующих через Босфор», но всё это – на раз куснуть. «Нужно быть сумасшедшим: сорок раз в день переезжать на пароходиках из Европы в Азию, с одного берега Босфора на другой, только для того, чтобы заработать четыре лиры!».
Андрей Седых, будущий – писатель, путешественник, секретарь Бунина и проч., и проч., сидел с приятелями в Константинополе, такими же, как он, коих было двое, и кормился в долг у грека Косты. «Швыбзик, говорили они ласковым и поучительным тоном, швыбзик, - ты не уедешь далеко на своей «Брачной Газете», предназначенной для сладострастных турок. Надо проявить игру ума» (А. Седых. «Звездочеты с Босфора»). О, да, конечно, когда на тебе «широкое, непромокаемое пальто» и «котелок, налезавший по самые уши»!
Однажды его приятели приволокли с собой треножник фотографа и старую, потертую подзорную трубу, соединили их кусками проволоки и обрывками бечевки и провозгласили: «Телескоп! Пулковская лаборатория в центре Константинополя… Волшебно!». «Как ни дрянна была наша труба, лунный шар вдруг приблизился, сделался большим и ярким. Очертания материков и морей стали резче, отчетливо обрисовались лунные кратеры».
Тогда они отволокли свой инструмент на площадь, на главную торговую улицу и «через час в хвосте уже стояло два десятка человек» поглядеть на луну за пять пиастров с носа. «Никогда больше в жизни я не чувствовал себя таким безгранично богатым, как в ту ночь… Расходы по оборудованию пулковской лаборатории были полностью покрыты. Мы выручили в первый же раз больше, чем стоила вся подзорная труба и треножник фотографа».
«Мы долго мечтали в ту ночь. Мы мечтали о том, что накопим много денег, купим себе фальшивые паспорта и уедем куда-нибудь подальше из этого проклятого города, переполненного оборванными русскими, от всей нестерпимой константинопольской жизни и невыносимого безделья».
«Стояли безоблачные дни и прозрачные, синие ночи. Мы тихо богатели и даже раздобыли где-то книжку с биографией американских миллионеров… Дела наши шли превосходно. Мы стали своего рода ночной достопримечательностью. Ни один гуляка не проходил мимо телескопа, чтобы не посмотреть на луну и не выслушать оригинальную теорию о будущих межпланетных сношениях, сильно напоминавшую Жюль Верна.
За лето мы отъелись, раздобрели и даже обзавелись имуществом… Я давно расстался с непромокаемым плащом и купил в комиссионном магазине дьявольски элегантное черное пальто с шелковыми отворотами и сфотографировался в этом виде».
«Катастрофа наступила неожиданно. В ноябре начался норд-ост. Задул ледяной, колючий ветер. Небо покрылось тучами. Наступил сезон дождей… На Босфоре густой, белой пеленой стоял туман… Три недели мы ждали конца дождей и чистого неба. Персонал пулковской лаборатории впал в уныние. Капиталы быстро таяли. На четвертую неделю за пятьдесят турецких лир я купил визу в Италию… И еще через два дня я распрощался с компаньонами и, под проливным дождем, сел на судно, шедшее через Пирей в Неаполь.
Под вечер наш пароход вышел из Босфора в Мраморное море. Еще через час ветер спал и дождь прекратился.
Ночью на безоблачном небе сияла полная, великолепная, насмешливая луна» (А. Седых. «Звездочеты с Босфора»).
Так закончилась эта турецкая история, а впереди была долгая – долгая жизнь (90+), полная блужданий по миру, приключений, писательства и, кажется, наслаждения от каждого дня.
Ваше лучшее имущество – мозги, идеи. В самый черный час только они выручат вас.
Стою на страже. В "Озоне" появились 10 экз. моей книги "Искушение государством" по цене чашки кофе - 396 руб.
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Содержание просто изумительное". Это отзыв о книге, за 3 января.
Отзыв за 23 января приводить не могу - неудобно.
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/?at=GRt29p544C1ZWmLvSovrLv0s1zNm7XhjEVyoRt2zRZl9&avtc=1&avte=4&avts=1739179345&keywords=%D0%98%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5+%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE%D0%BC.+%D0%A7%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA+%D0%B8+%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D1%8C+%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8+300+%D0%BB%D0%B5%D1%82+%D0%B2+%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8+%D0%B8+%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B5
Читательский рейтинг - высший, около 5. "Содержание просто изумительное". Это отзыв о книге, за 3 января.
Отзыв за 23 января приводить не могу - неудобно.
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/?at=GRt29p544C1ZWmLvSovrLv0s1zNm7XhjEVyoRt2zRZl9&avtc=1&avte=4&avts=1739179345&keywords=%D0%98%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5+%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE%D0%BC.+%D0%A7%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA+%D0%B8+%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D1%8C+%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8+300+%D0%BB%D0%B5%D1%82+%D0%B2+%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8+%D0%B8+%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B5
OZON
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич купить на OZON по низкой цене…
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич – покупайте на OZON по выгодным ценам! Быстрая и бесплатная доставка, большой ассортимент, бонусы, рассрочка и кэшбэк. Распродажи, скидки и акции. Реальные…
Как жить, когда жизнь перевернулась?
Как жить при красном терроре человеку публичному, ничем не запятнанному юристу, который всем известен, судье, признанному Дон Кихотом? Жертв по меньшей мере десятки тысяч.
Анатолию Федоровичу Кони в 1918 г. – 74 года.
Кони ответил «хождением в народ». Публичным просвещением (больше 1000 лекций в 1918–1927 гг.). Честной попыткой нести то, что спасет – культуру, искусство мышления, нравственность, высокую юридическую технику. Власти даже помогали (Луначарский). Единожды обыскан ЧК, арестован – но только на ночь.
«Рабом ни отдельных лиц, ни толпы я никогда не был, работаю не покладая рук и не давая отдыха своему живому слову и в восемьдесят лет» (1924).
1918 г.: «Прошли две революции – и я снова профессор в трех Университетах (I и II Петербургском и в Железнодорожном Университете), в Институте живого слова (очень интересное учреждение) и на курсах Всемирной литературы в Аничковском дворце. От прежних званий не осталось ничего, а профессура, когда-то утраченная, вернулась в изобилии».
Зачем? «Стараясь по мере сил и с тяжелыми испытаниями лично для себя проводить в народное правосознание начала нравственности и справедливости»
.
Это урок. Это способ сражаться. Как в самую жестокую пору уйти от вертикалей, работая ради тех, кто сохранит культуру. Удерживать свет. Делать единственно возможное во времена жестокостей – публично говорить об этике, о суде – о третьей власти, которая все равно, рано или поздно, возникнет, о правовом государстве.
Учить этому, пока можешь. Сохранять. Передавать.
В письме (1.09.1924): «Вы не можете измерить глубины моего горя по поводу поругания всего, что мне было дорого и свято. Есть прекрасное латинское выражение: vivit sub pectore vuluns — живешь, когда в сердце рана. Конечно, я стараюсь жить, чтобы выполнить мою, ведомую Господу задачу, — но жить мне стало очень тяжело. Только лекции для студентов… и заставляют меня на время забывать печальную действительность и не заглядывать в мрачные перспективы».
Он делал это 10 лет (ему было 74–83 года). «Ввиду чрезвычайно усиливающейся моей хромоты, всякое передвижение меня пугает» (10.07.1920). «Были два сердечных припадка на фоне чрезвычайного переутомления» (22.05.1921). «Чувствую невероятную слабость. Очень уж я много выступаю лектором» (25.06.1921).
Так он сражался, несмотря ни на что.
Как каждый из нас может сражаться. Или должен".
Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Предзаказ - Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6zzi2nkg138155243
Как жить при красном терроре человеку публичному, ничем не запятнанному юристу, который всем известен, судье, признанному Дон Кихотом? Жертв по меньшей мере десятки тысяч.
Анатолию Федоровичу Кони в 1918 г. – 74 года.
Кони ответил «хождением в народ». Публичным просвещением (больше 1000 лекций в 1918–1927 гг.). Честной попыткой нести то, что спасет – культуру, искусство мышления, нравственность, высокую юридическую технику. Власти даже помогали (Луначарский). Единожды обыскан ЧК, арестован – но только на ночь.
«Рабом ни отдельных лиц, ни толпы я никогда не был, работаю не покладая рук и не давая отдыха своему живому слову и в восемьдесят лет» (1924).
1918 г.: «Прошли две революции – и я снова профессор в трех Университетах (I и II Петербургском и в Железнодорожном Университете), в Институте живого слова (очень интересное учреждение) и на курсах Всемирной литературы в Аничковском дворце. От прежних званий не осталось ничего, а профессура, когда-то утраченная, вернулась в изобилии».
Зачем? «Стараясь по мере сил и с тяжелыми испытаниями лично для себя проводить в народное правосознание начала нравственности и справедливости»
.
Это урок. Это способ сражаться. Как в самую жестокую пору уйти от вертикалей, работая ради тех, кто сохранит культуру. Удерживать свет. Делать единственно возможное во времена жестокостей – публично говорить об этике, о суде – о третьей власти, которая все равно, рано или поздно, возникнет, о правовом государстве.
Учить этому, пока можешь. Сохранять. Передавать.
В письме (1.09.1924): «Вы не можете измерить глубины моего горя по поводу поругания всего, что мне было дорого и свято. Есть прекрасное латинское выражение: vivit sub pectore vuluns — живешь, когда в сердце рана. Конечно, я стараюсь жить, чтобы выполнить мою, ведомую Господу задачу, — но жить мне стало очень тяжело. Только лекции для студентов… и заставляют меня на время забывать печальную действительность и не заглядывать в мрачные перспективы».
Он делал это 10 лет (ему было 74–83 года). «Ввиду чрезвычайно усиливающейся моей хромоты, всякое передвижение меня пугает» (10.07.1920). «Были два сердечных припадка на фоне чрезвычайного переутомления» (22.05.1921). «Чувствую невероятную слабость. Очень уж я много выступаю лектором» (25.06.1921).
Так он сражался, несмотря ни на что.
Как каждый из нас может сражаться. Или должен".
Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Предзаказ - Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m6zzi2nkg138155243
www.chitai-gorod.ru
Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен 📖 купить книгу по выгодной цене в «Читай-город» ISBN 978-5-389-24889-2
Книга Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен () (ISBN 978-5-389-24889-2) 📖 В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу по выгодной цене. Бесплатная доставка по всей России, скидки и акции по карте любимого покупателя!
После 2-й м.в. экономика Тайваня полуразрушена (его бомбили). Минеральных ресурсов - нет. Специалисты (японцы) репатриировались. Гиперинфляция. 2 млн голодных ртов - армия Гоминьдана - перебралась с континента. А какие ресурсы? Ресурсы - люди (избыток), земля (аграрная - 25%, остальное горы) и вода. Остров в два раза меньше Чехии по площади. Минеральных ресурсов практически нет. Что еще? Землетрясения (до 5-6 раз в день поныне), тайфуны, наводнения, безумная жара, тропические дожди.
А люди? Они - после многовекового правления жестко централизованного государства (+колонизаторы), беднота.
Вот уж по поводу кого можно было воскликнуть - да никогда, да ни при каких условиях, они не поднимутся! Рабы!! Тотальная неграмотность.
А еще и огромные военные расходы - то ли они хотят захватить материковый Китай, то ли он - их.
Что имеем? Ожидаемая продолжительность жизни на Тайване 81+ (Россия - 73+), численность населения выросла с конца 1940-х в 4 раза, развитая страна, ВВП на душу населения - 32,7 тыс. долл., Россия - 15,6 тыс. долл.
Уже в начале 1980-х Тайвань признан развитой страной.
ВВП на душу населения по ППС в Тайване- 69,3 тыс. долл., Россия - 33,3 тыс. долл. (МВФ, 2022). По индексам экономической свободы - Тайвань один из первых.
В чем тайна? Одна из разгадок - диктатор Чан Кайши решил сделать из Тайваня образцовое государство для всего Китая. С самого начала Тайвань стал "государством развития". Каждая реформа (их было много) приносила стимулы, рост экономики и благосостояния. Каждый шаг государства превращался в энергию населения - avante!
Между прочим, это был тоталитарный режим, три с лишним десятка лет - в условиях военного положения. Одно государство - одна партия (по ленинскому образцу) - один диктатор. Идеология - правые социалисты (рыночники).
Но на высших должностях - талантливая команда технократов, многие с инженерным образованием. Какие личные цели? Полный вперед!
Вот что записал в своей книге Ли Го-дин (K.T. Li) - один из 2-х авторов экономического чуда на Тайване, создатель (от гос-ва) отрасли микроэлектроники (мин-р экономики, мин-р финансов и т.п.):
«Сегодня я клянусь в молитве Господу в том,
что я поставлю справедливость выше успеха и интереса,
что я поставлю других выше себя,
что все, что связано с душой, я поставлю выше того, что связано с телом,
что достижение высоких целей я поставлю выше наслаждения счастьем в настоящем,
что я поставлю принципы выше славы,
что я поставлю Тебя превыше всего».
Кстати, он был христианином, как и Чан Кайши.
А еще физиком (Кембридж), вернувшимся "в народ".
Он сделал свой удачный проект.
Проект всей жизни.
Кто-то (мы еще не знаем имен) сделает его и в России, и в Украине, и в Беларуси, и в других постсоветских странах.
Когда-нибудь.
P.S. Да. была крупная помощь США, были открытые рынки, были открыты границы для трансфера технологий. Но мало ли у кого что было открыто и мало ли кому оказывалась помощь.
Главное - цели, мозги, этика, идеи, энергия, рост благосостояния с каждой реформой как принцип.
Все остальное - придумается, приложится, найдется
А люди? Они - после многовекового правления жестко централизованного государства (+колонизаторы), беднота.
Вот уж по поводу кого можно было воскликнуть - да никогда, да ни при каких условиях, они не поднимутся! Рабы!! Тотальная неграмотность.
А еще и огромные военные расходы - то ли они хотят захватить материковый Китай, то ли он - их.
Что имеем? Ожидаемая продолжительность жизни на Тайване 81+ (Россия - 73+), численность населения выросла с конца 1940-х в 4 раза, развитая страна, ВВП на душу населения - 32,7 тыс. долл., Россия - 15,6 тыс. долл.
Уже в начале 1980-х Тайвань признан развитой страной.
ВВП на душу населения по ППС в Тайване- 69,3 тыс. долл., Россия - 33,3 тыс. долл. (МВФ, 2022). По индексам экономической свободы - Тайвань один из первых.
В чем тайна? Одна из разгадок - диктатор Чан Кайши решил сделать из Тайваня образцовое государство для всего Китая. С самого начала Тайвань стал "государством развития". Каждая реформа (их было много) приносила стимулы, рост экономики и благосостояния. Каждый шаг государства превращался в энергию населения - avante!
Между прочим, это был тоталитарный режим, три с лишним десятка лет - в условиях военного положения. Одно государство - одна партия (по ленинскому образцу) - один диктатор. Идеология - правые социалисты (рыночники).
Но на высших должностях - талантливая команда технократов, многие с инженерным образованием. Какие личные цели? Полный вперед!
Вот что записал в своей книге Ли Го-дин (K.T. Li) - один из 2-х авторов экономического чуда на Тайване, создатель (от гос-ва) отрасли микроэлектроники (мин-р экономики, мин-р финансов и т.п.):
«Сегодня я клянусь в молитве Господу в том,
что я поставлю справедливость выше успеха и интереса,
что я поставлю других выше себя,
что все, что связано с душой, я поставлю выше того, что связано с телом,
что достижение высоких целей я поставлю выше наслаждения счастьем в настоящем,
что я поставлю принципы выше славы,
что я поставлю Тебя превыше всего».
Кстати, он был христианином, как и Чан Кайши.
А еще физиком (Кембридж), вернувшимся "в народ".
Он сделал свой удачный проект.
Проект всей жизни.
Кто-то (мы еще не знаем имен) сделает его и в России, и в Украине, и в Беларуси, и в других постсоветских странах.
Когда-нибудь.
P.S. Да. была крупная помощь США, были открытые рынки, были открыты границы для трансфера технологий. Но мало ли у кого что было открыто и мало ли кому оказывалась помощь.
Главное - цели, мозги, этика, идеи, энергия, рост благосостояния с каждой реформой как принцип.
Все остальное - придумается, приложится, найдется
Все говорят о том, что потеряет Украина при срочном мирном урегулировании по "плану Трампа".
А что она может приобрести?
1) "Финляндизация", новый старт. Финляндия в свое время получила уникальные возможности и использовала их
2) Инвестиции всего мира - "в гости к нам"
3) Шансы для создания "экономики сверхбыстрого роста", "экономического чуда". Техники известны
4) Через 15 - 20 лет переход в "развитые экономики" с последующей интеграцией в ЕС
5) Обратный поток людей - из эмиграции
6) Если не "проспит" эти возможности. Эффективная администрация, политика сильных экономических стимулов, низкая коррупция, низкие административные издержки, защита прав собственности, создание рыночной среды, разумный протекционизм
7) Быстрый рост благосостояния семей и продолжительности жизни
😎 Если сможет, если "хватит ума" использовать этот шанс, изменяя мышление людей, изменяя государство, которое, в другом случае, "обречено" оставаться "развивающимся".
Как в шахматах - пожертвовав, обрести шансы на выигрыш в конкуренции между странами
А что она может приобрести?
1) "Финляндизация", новый старт. Финляндия в свое время получила уникальные возможности и использовала их
2) Инвестиции всего мира - "в гости к нам"
3) Шансы для создания "экономики сверхбыстрого роста", "экономического чуда". Техники известны
4) Через 15 - 20 лет переход в "развитые экономики" с последующей интеграцией в ЕС
5) Обратный поток людей - из эмиграции
6) Если не "проспит" эти возможности. Эффективная администрация, политика сильных экономических стимулов, низкая коррупция, низкие административные издержки, защита прав собственности, создание рыночной среды, разумный протекционизм
7) Быстрый рост благосостояния семей и продолжительности жизни
😎 Если сможет, если "хватит ума" использовать этот шанс, изменяя мышление людей, изменяя государство, которое, в другом случае, "обречено" оставаться "развивающимся".
Как в шахматах - пожертвовав, обрести шансы на выигрыш в конкуренции между странами
Поймать момент. Где ниже цены на мои книги? В "Озоне":
"Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов"
76 экз. по 583 руб. Читательский рейтинг - 5 https://www.ozon.ru/product/guttaperchevyy-chelovek-kratkaya-istoriya-rossiyskih-stressov-mirkin-yakov-moiseevich-1722450983/
"Искушение государством". Читательский рейтинг - 5
10 экз. по 384 руб. https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/
"Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов"
76 экз. по 583 руб. Читательский рейтинг - 5 https://www.ozon.ru/product/guttaperchevyy-chelovek-kratkaya-istoriya-rossiyskih-stressov-mirkin-yakov-moiseevich-1722450983/
"Искушение государством". Читательский рейтинг - 5
10 экз. по 384 руб. https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/
OZON
Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов | Миркин Яков Моисеевич купить на OZON по низкой цене (1722450983)
Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов | Миркин Яков Моисеевич – покупайте на OZON по выгодным ценам! Быстрая и бесплатная доставка, большой ассортимент, бонусы, рассрочка и кэшбэк. Распродажи, скидки и акции. Реальные отзывы покупателей.…
Наш голландский приятель, профессор, но не кислых щей, а отчаянный мореход, женился вторым браком на пылкой венгерской художнице. Не устоял против статей и жгучести, как у рассерженной пчелы. Профессор, тусклых синих очей, как все голландцы, учил финансам, а книги его были похожи на очки в стальном ободке.
-Что это за заросли? –возмущалась его супруга. Кривые, стремительные, как она сама, плясали на экране. «Я ничего не утверждаю со всей определенностью, - отвечал он, - но, кажется, акции пойдут вверх».
–Видишь ли, - добросовестно растолковывал он супруге, - это коэффициенты, я их читаю, как кардиограмму. И прихожу к выводу, что акции должны расти».
Но они падали. И он терял деньги. И, лаская супругу, чувствовал, что не вполне достоин этой чести.
-Ты попробуй сама, - огрызнулся он как-то после обеда. И оглянулся на ее картину, полную яростных мазков. Везувий, жующий носок, в ожидании космических взрывов.
-Done! – отвечала художница. В первый же день купленные ей акции выросли на пять процентов. Она потрепала экран за угол, ласково провела по нему пальцами и сказала: «Любовь моя, ты сегодня был в ударе».
-Все равно проиграешь! – мрачно сказал профессор, - Знаешь ли ты, что против тебя играют сто тысяч роботов и буйные, как быки, тучные, жирные банки из Лондона, Нью-Йорка и даже проклинаемой всеми Москвы? Только наука может дать неминуемый выигрыш!
На другой день профессор приготовился дать ей бой. Все зуммеры указывали на бурю. Будет буря, страшная буря у акций, у великих компаний, у смертных, рассыпающих баксы как песок!
День начался с набросков на бумаге. Быки, рогатые быки и жалкие медведи, ползающие у их ног. Кроваво-красный каблук на гигантских очках. Профессор грыз ручку и только посматривал на экран. Там всё поползло вниз. Художница, пританцовывая, подошла к экрану, погладила его, прикупила еще акций и мягко сказала:
-Давай, маленький! Поцелуй меня!
Одна из кривых взметнулась вверх.
Она присела и как будто окунулась в экран, как в воду, полную рыб.
- Ты изогнешься? - спросила она, - Не можешь больше расти? Я сейчас уйду, продам тебя, а потом опять встретимся.
-Как ты это делаешь? – осведомился профессор, когда на пятый день, полных побед и поражений, он увидел, что счет его жены вырос, как зонт.
- Они кричат, как дети, - сказала она, - что вот-вот подпрыгнут. Что надуют щеки. Или вот-вот рухнут. Или что залезут на шкаф и там спрячутся в пыли. Когда краски хотят попасть на место, они тоже на меня кричат.
Он посмотрел на жену. Это она сияла всеми красками. Потом на стол, на свой бедный заброшенный стол, в который было счастьем зарыться. Числа тоже могут составлять предмет любви, хотя и меньший, чем женщина.
-Она же Игрок, - вдруг понял он. Его венгерка, взятая чуть не из милости в Голландию, соединяла счастье, звериное чутье, искусство панорамы и бессознательность стрелка. – Счастливый Игрок!
Нет, конечно, он не забросил свои расчеты. Наука – это корм и много птиц, желающих кормиться.
Но часто вечерами, в своем модельном доме, он признавался очередному гостю:
- О, я есть эксплуататор своей жены!
-Но в чем секрет? – спрашивал очередной ученый гость.
-Да, не берите в голову, - отмахивалась она, - Ты чувствуешь, что есть что-то. Назовем его предмет. Ты чувствуешь его малейшее дыхание, и ты просто передаешь его на землю неважно чем – телом, кобальтовыми красками, вечно звучащим словом, глиной, своей победой – неважно в чем. Но есть предмет, высокий, где-то за спиной, чей рупор – только ты, и ты, и ты! Назовем это счастье.
-То есть Счастливый игрок?
Мефрау ничего не отвечала и только загадочно улыбалась.
Есть предметы – только для молчания. Им нельзя давать имя. Иначе они нахмурятся и улетят куда-то в даль.
В даль безбрежную, в ту же даль, куда сходит солнце, убитое на закате.
-Что это за заросли? –возмущалась его супруга. Кривые, стремительные, как она сама, плясали на экране. «Я ничего не утверждаю со всей определенностью, - отвечал он, - но, кажется, акции пойдут вверх».
–Видишь ли, - добросовестно растолковывал он супруге, - это коэффициенты, я их читаю, как кардиограмму. И прихожу к выводу, что акции должны расти».
Но они падали. И он терял деньги. И, лаская супругу, чувствовал, что не вполне достоин этой чести.
-Ты попробуй сама, - огрызнулся он как-то после обеда. И оглянулся на ее картину, полную яростных мазков. Везувий, жующий носок, в ожидании космических взрывов.
-Done! – отвечала художница. В первый же день купленные ей акции выросли на пять процентов. Она потрепала экран за угол, ласково провела по нему пальцами и сказала: «Любовь моя, ты сегодня был в ударе».
-Все равно проиграешь! – мрачно сказал профессор, - Знаешь ли ты, что против тебя играют сто тысяч роботов и буйные, как быки, тучные, жирные банки из Лондона, Нью-Йорка и даже проклинаемой всеми Москвы? Только наука может дать неминуемый выигрыш!
На другой день профессор приготовился дать ей бой. Все зуммеры указывали на бурю. Будет буря, страшная буря у акций, у великих компаний, у смертных, рассыпающих баксы как песок!
День начался с набросков на бумаге. Быки, рогатые быки и жалкие медведи, ползающие у их ног. Кроваво-красный каблук на гигантских очках. Профессор грыз ручку и только посматривал на экран. Там всё поползло вниз. Художница, пританцовывая, подошла к экрану, погладила его, прикупила еще акций и мягко сказала:
-Давай, маленький! Поцелуй меня!
Одна из кривых взметнулась вверх.
Она присела и как будто окунулась в экран, как в воду, полную рыб.
- Ты изогнешься? - спросила она, - Не можешь больше расти? Я сейчас уйду, продам тебя, а потом опять встретимся.
-Как ты это делаешь? – осведомился профессор, когда на пятый день, полных побед и поражений, он увидел, что счет его жены вырос, как зонт.
- Они кричат, как дети, - сказала она, - что вот-вот подпрыгнут. Что надуют щеки. Или вот-вот рухнут. Или что залезут на шкаф и там спрячутся в пыли. Когда краски хотят попасть на место, они тоже на меня кричат.
Он посмотрел на жену. Это она сияла всеми красками. Потом на стол, на свой бедный заброшенный стол, в который было счастьем зарыться. Числа тоже могут составлять предмет любви, хотя и меньший, чем женщина.
-Она же Игрок, - вдруг понял он. Его венгерка, взятая чуть не из милости в Голландию, соединяла счастье, звериное чутье, искусство панорамы и бессознательность стрелка. – Счастливый Игрок!
Нет, конечно, он не забросил свои расчеты. Наука – это корм и много птиц, желающих кормиться.
Но часто вечерами, в своем модельном доме, он признавался очередному гостю:
- О, я есть эксплуататор своей жены!
-Но в чем секрет? – спрашивал очередной ученый гость.
-Да, не берите в голову, - отмахивалась она, - Ты чувствуешь, что есть что-то. Назовем его предмет. Ты чувствуешь его малейшее дыхание, и ты просто передаешь его на землю неважно чем – телом, кобальтовыми красками, вечно звучащим словом, глиной, своей победой – неважно в чем. Но есть предмет, высокий, где-то за спиной, чей рупор – только ты, и ты, и ты! Назовем это счастье.
-То есть Счастливый игрок?
Мефрау ничего не отвечала и только загадочно улыбалась.
Есть предметы – только для молчания. Им нельзя давать имя. Иначе они нахмурятся и улетят куда-то в даль.
В даль безбрежную, в ту же даль, куда сходит солнце, убитое на закате.
"Муза
Кого я нынче играю? Я больше – не муза. Я – не голубица, не свет божий, не пупочек, не кошечка. И не жена – третья, четвертая. А он больше - не мой, хотя, как же он был искусно сложен - почти что из вольфрама. Выпуклый, вкусный, поперечный – мой.
Так, о ком я? Первый был – тра-та-та – поэт! Дело было на набережной, в стекла гудели авто, а диван совсем распоясался. Это была я… распухшая, осиянная… короче, цветок. Я гляжу на небеса, там горят твои власа… что-то в этом роде… а под влажные зеницы залетели лиственницы... лиственницы… Дело закончилось скорым разводом, никого я не зачала и пошла домой.
Кого я там себе воображала? Истинно прекрасную, с пиршественной тонкой талией, нисходящую до бледного поэта с прожаренной колбасой, чтобы он выжил в омуте жизни и не оскалил зубы.
Так он оскалил.
Следующий был классик. Он собрался умереть в постели с девой. Черный, худой, с толстыми томами, и падкий до того, чтобы что-нибудь снять. Снять и снять. Снять и снять. Но я была серьезна. Быть последней женой – печальная необходимость: закат, прощальный – слабеющий взор. Милость, жалость моя… о-о-о, и сюда милость, и туда милость. Если это закат, то его слишком много. Сиял со мной? Дать бы ему в морду за это сияние!
Этот классик объявил меня последней любовью и слинял к другой, на пять лет моложе.
Отныне я сама буду мутить воду! Ведьма, на короткой метле, скачущая по родовым полям, пьющая кровь из мужского комарья – из всех сразу. Алчущая! В фильдекосовых чулках, в маркизетке, потряхивая персями! Я салон устрою! Загоню в него боксеров и буду закручивать там гайки – с кем хочу и кого хочу! Хочу!
Боксер был дубовым, но на голову не здоров. Этого я промахнула сразу, и он умчался кого-то добивать. Явился портретист – и я поддалась. Графиня на лежаке! Незнакомка ню! Ренуарша в позе филистимлянки, кушающей торт… Проехали!
Наконец-то! Синюшный, пьяный в дупель, но такой родной! Муза, муза, муза! Когда он брал рюмочку и водил по строчкам – нет, не пером – а крошечным карандашом, когда под стопочку черкал там что-то на странице, когда валился на пол – мадам, на место! - я просто леденела от счастья. Пьяненькая, страшненькая, горем забытая. Мать, кормящая оранжевым бульоном. Испанка – торро! – обволакивающая! Фламенко! Бычок мой тронутый! Так Вася насочинял знаменитые «Васильки».
И спился окончательно. Вся в лучисто - черном, мимо бывших жен! Я - великая вдова. Муза нежная, муза окаянная, достопочтенная - муззза! Бумажные клочочки с закорючками – мои! Дышащие тленом папки – всё мое. Носки Васины – мои! Меня нынче обнимает критик, весь в поту от содеянного, от созерцания того, чего Вася домогался. В чем смысл этого стиха? Тут другое имелось в виду, тут Вася меня… не имеет значения.
Как же я соскучилась по простоте! Царственная, еще не обрюзгшая, в полноте своих лет, с прозрачными серыми глазами – в платье ниспадающем, с гривой русых волос. И я снизошла. Славный, божественный кошкодер, лет двадцати пяти, чего-то там вообразивший и покрывающий каракулями весь стол. Хорошо, что не меня. Но славный. Стойкий. Тыр-тыр-тыр. «Мы опоздали, мы разошлись во времени, - это были всё мои трагические речи, - я старше в два раза (на самом деле больше), что будет через десять лет?» Однако, делала я это с большим удовольствием, а его большой котел всё бурлил и бурлил.
Зато какой был божественный развод! Я лаялась, шипела, как баллон, орала: «Прочь!». И еще – это не из оперы: «Козел!». А он рыдал, целовал мне руки. А нечего было с девкой гулять. И как сказал один мой старый друг: «Неувядающая муза снова обрела покой…». А я его за это шлепнула по заду… ну какой же это стал старинный, располневший зад, когда-то безыскусно строгий, военно-полевой. Лучший зад Отчизны! Куда ты делся, зад?
Кого я нынче играю? Я больше – не муза. Я – не голубица, не свет божий, не пупочек, не кошечка. И не жена – третья, четвертая. А он больше - не мой, хотя, как же он был искусно сложен - почти что из вольфрама. Выпуклый, вкусный, поперечный – мой.
Так, о ком я? Первый был – тра-та-та – поэт! Дело было на набережной, в стекла гудели авто, а диван совсем распоясался. Это была я… распухшая, осиянная… короче, цветок. Я гляжу на небеса, там горят твои власа… что-то в этом роде… а под влажные зеницы залетели лиственницы... лиственницы… Дело закончилось скорым разводом, никого я не зачала и пошла домой.
Кого я там себе воображала? Истинно прекрасную, с пиршественной тонкой талией, нисходящую до бледного поэта с прожаренной колбасой, чтобы он выжил в омуте жизни и не оскалил зубы.
Так он оскалил.
Следующий был классик. Он собрался умереть в постели с девой. Черный, худой, с толстыми томами, и падкий до того, чтобы что-нибудь снять. Снять и снять. Снять и снять. Но я была серьезна. Быть последней женой – печальная необходимость: закат, прощальный – слабеющий взор. Милость, жалость моя… о-о-о, и сюда милость, и туда милость. Если это закат, то его слишком много. Сиял со мной? Дать бы ему в морду за это сияние!
Этот классик объявил меня последней любовью и слинял к другой, на пять лет моложе.
Отныне я сама буду мутить воду! Ведьма, на короткой метле, скачущая по родовым полям, пьющая кровь из мужского комарья – из всех сразу. Алчущая! В фильдекосовых чулках, в маркизетке, потряхивая персями! Я салон устрою! Загоню в него боксеров и буду закручивать там гайки – с кем хочу и кого хочу! Хочу!
Боксер был дубовым, но на голову не здоров. Этого я промахнула сразу, и он умчался кого-то добивать. Явился портретист – и я поддалась. Графиня на лежаке! Незнакомка ню! Ренуарша в позе филистимлянки, кушающей торт… Проехали!
Наконец-то! Синюшный, пьяный в дупель, но такой родной! Муза, муза, муза! Когда он брал рюмочку и водил по строчкам – нет, не пером – а крошечным карандашом, когда под стопочку черкал там что-то на странице, когда валился на пол – мадам, на место! - я просто леденела от счастья. Пьяненькая, страшненькая, горем забытая. Мать, кормящая оранжевым бульоном. Испанка – торро! – обволакивающая! Фламенко! Бычок мой тронутый! Так Вася насочинял знаменитые «Васильки».
И спился окончательно. Вся в лучисто - черном, мимо бывших жен! Я - великая вдова. Муза нежная, муза окаянная, достопочтенная - муззза! Бумажные клочочки с закорючками – мои! Дышащие тленом папки – всё мое. Носки Васины – мои! Меня нынче обнимает критик, весь в поту от содеянного, от созерцания того, чего Вася домогался. В чем смысл этого стиха? Тут другое имелось в виду, тут Вася меня… не имеет значения.
Как же я соскучилась по простоте! Царственная, еще не обрюзгшая, в полноте своих лет, с прозрачными серыми глазами – в платье ниспадающем, с гривой русых волос. И я снизошла. Славный, божественный кошкодер, лет двадцати пяти, чего-то там вообразивший и покрывающий каракулями весь стол. Хорошо, что не меня. Но славный. Стойкий. Тыр-тыр-тыр. «Мы опоздали, мы разошлись во времени, - это были всё мои трагические речи, - я старше в два раза (на самом деле больше), что будет через десять лет?» Однако, делала я это с большим удовольствием, а его большой котел всё бурлил и бурлил.
Зато какой был божественный развод! Я лаялась, шипела, как баллон, орала: «Прочь!». И еще – это не из оперы: «Козел!». А он рыдал, целовал мне руки. А нечего было с девкой гулять. И как сказал один мой старый друг: «Неувядающая муза снова обрела покой…». А я его за это шлепнула по заду… ну какой же это стал старинный, располневший зад, когда-то безыскусно строгий, военно-полевой. Лучший зад Отчизны! Куда ты делся, зад?
Была там какая-то история, как господин художник вообразил старуху юной женщиной и возлюбил ее, рисуя не коренастой, не низкой, не всю в щелях – а гладкой, чем-то вроде банки с тушенкой. Зачем же было так напрягаться? Нынче пришел бы ко мне – приятное лицо, цвет перламутровый, губы – мои кровавые, брови – здесь я не подкачала, нарисовала их чуть выше, чем всегда, и еще – шуба от Симонье и духи. Да, я на колеснице – меня везут. Да, ноги мои великолепные – ныне чемоданы. Но какие!
Божественно стара, спуститься – целый век, но я смогу пройтись, пусть мысленно. Осанка, каблуки, чулки, гордыня! Моя команда – все под козырек! Первый был гений, второй – конечно, классик, третий – Вася, четвертый – критик, изучал Васю, а заодно меня, пятый – тот еще козел, и всех их накорми, не говоря уже о запасном составе, который тоже был прожорлив.
Так вот, идем по списку. Серые, жемчужные глаза – на месте. Как написал мой классик, они его сгубили. Алые, прелестные ногти? Здесь! Васю я много царапала, когда он возвращался с эмпиреев.
И нынче – я усмехнулась - ко мне неравнодушен мой секретарь. Он закормил меня цветами. Ему за пятьдесят, и он силен, как бык. Ему ничто не стоит – я ухмыльнулась - снести меня на второй этаж.
Влюбился в мой дневник. Там много мелких подробностей, и он иногда бросает на меня такие взгляды, что хочется сказать ему:
- Кеша, я – женщина и, когда ты тащишь меня на второй этаж, я болтаю ногами. И у меня еще есть шелковые чулки." Из моей пьесы "Амурные волны"
Божественно стара, спуститься – целый век, но я смогу пройтись, пусть мысленно. Осанка, каблуки, чулки, гордыня! Моя команда – все под козырек! Первый был гений, второй – конечно, классик, третий – Вася, четвертый – критик, изучал Васю, а заодно меня, пятый – тот еще козел, и всех их накорми, не говоря уже о запасном составе, который тоже был прожорлив.
Так вот, идем по списку. Серые, жемчужные глаза – на месте. Как написал мой классик, они его сгубили. Алые, прелестные ногти? Здесь! Васю я много царапала, когда он возвращался с эмпиреев.
И нынче – я усмехнулась - ко мне неравнодушен мой секретарь. Он закормил меня цветами. Ему за пятьдесят, и он силен, как бык. Ему ничто не стоит – я ухмыльнулась - снести меня на второй этаж.
Влюбился в мой дневник. Там много мелких подробностей, и он иногда бросает на меня такие взгляды, что хочется сказать ему:
- Кеша, я – женщина и, когда ты тащишь меня на второй этаж, я болтаю ногами. И у меня еще есть шелковые чулки." Из моей пьесы "Амурные волны"
Как стать счастливым в возрасте Христа, 33-х лет, всю жизнь кочуя в мальчиках и приказчиках, если денег – с гулькин нос, за душой – ни школы, ни университетов, ни кола, ни двора, всё - чужое? В крестьянском сословии, полуграмотным? Как стать?
Быть Иваном Сытиным, книжным королем России, начать с самых крох, мечтать, думать, быть с тысячью идей. Не говорить «нет», «не получится», как часто говорит российский человек.
Первое. Иметь главную идею в жизни, знать – как сделать. «Чистые и светлые идеалы народного образования, дешевизна и доступность книг при общественном доверии и поддержке». «В России издательское дело безгранично… нет такого угла в народной жизни, где русскому издателю совсем нечего было бы делать. Народное просвещение, народное здоровье, народное богатство… народное ремесло – все требовало помощи, все искало опоры в науке и знании и не находило ничего» (здесь и ниже - И.Д. Сытин. Жизнь для книги).
Он начинал с нуля. 1883 год, книжная лавка в Москве, 10 аршин в длину и 5 в ширину (аршин – примерно 70 см), рынок с офенями – разносчиками книг, лубки, картинки, «Бова-Королевич» - и мечта быть, действительно, большим, иметь значение, как личность. Он - молодой, здоровый, сильный, всю Россию прошел на ножках, с любым договорится. Грамотность - 3 класса! И есть сильнейшая идея: стать просветителем.
Второе. Жениться, привести жизнь в порядок. ««Красивенькая, совсем юная, тихая девушка, она бесшумно скользила по комнате». Евдокия Ивановна. Свадьба – за две недели, по сговору, по разрешению хозяина. Она ему родила 10 детей. И получил приданое – ценные бумаги на 4 тысячи рублей. В нынешних деньгах – примерно 6 млн руб. Немало. Взял у хозяина кредит «на доверие», еще 3 тыс. руб. - и открыл свое дело.
Как с медовым месяцем? «Мы с женой были очень счастливы и радостны. Я весело готовился к Нижегородской ярмарке и старался поспеть с товаром к 15 июля, а свадьба наша была 26 мая. Таким образом, так называемый медовый месяц проходил для меня в усиленном труде по подготовке и отбору товара. Но жилось все-таки радостно: целый день в труде и хлопотах, а вечером на антресолях в своей семье, в своем углу, в своем тепле». Антресоли – это над лавкой хозяина.
Третье. Знать, что нужно народу. Сейчас бы сказали – «пустые ниши на рынке». Картинки, лубки, сонники, песенники, календари, книжечки, чтобы молиться, карты военных действий (во время русско-турецкой войны), буквари, самоучители. А еще, чтобы время хорошо провести – «Еруслан Лазаревич», «Страшный колдун», «Знаменитый рыцарь Родриг» или даже «Прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего мужа».
Но вслед за этим – Пушкин, Толстой, Чехов, Короленко, Лесков, вся русская классика, лучшие имена. Для города – Диккенс, Жорж Санд, Дюма, Киплинг, Вальтер Скотт, Уэллс, Эдгар По, Майн Рид, Жюль Верн, да кто угодно! Детские книжки!
Помните толстые книжечки – отрывные календари советского времени? 365 листков. С советами, картинками, историями на каждом листке, с черными – будничными, и красными – праздничными датами? Это – от Сытина, задолго до 1917 года.
Полуграмотный человек, в центре книжного вихря, рассыпает новые идеи, тонко чувствует всё, что нужно для «копеечного деревенского покупателя», для городских рабочих, для детей, для интеллигенции, под давлением цензуры и всяческих разрешений, гражданских и уголовных дел. Сытин за свои издания не раз под судом побывал. Чехов числится в больших друзьях. В его лавку захаживает Толстой.
Всего этого – мало. Четвертое. Еще нужны машины, люди – профи. Сытин непрерывно закупал за рубежом десятки единиц новейшего оборудования, строил типографии, книжную сеть по всей стране. «Я купил новейшую…». «Я приобрел за границей…». «Казалось, конца не будет этим машинам». Это значит каждый раз «прыжок в темную бездну неизвестности». Деньги, кредиты, паи, инвесторы, биржа. Началось с тысяч – пошли миллионы. «Каждый редактор, каждый сотрудник получал достаточное содержание и высокий гонорар. За свою долгую издательскую жизнь я убедился на практике, какую громадную роль в литературном труде играет писательский комфорт».
Быть Иваном Сытиным, книжным королем России, начать с самых крох, мечтать, думать, быть с тысячью идей. Не говорить «нет», «не получится», как часто говорит российский человек.
Первое. Иметь главную идею в жизни, знать – как сделать. «Чистые и светлые идеалы народного образования, дешевизна и доступность книг при общественном доверии и поддержке». «В России издательское дело безгранично… нет такого угла в народной жизни, где русскому издателю совсем нечего было бы делать. Народное просвещение, народное здоровье, народное богатство… народное ремесло – все требовало помощи, все искало опоры в науке и знании и не находило ничего» (здесь и ниже - И.Д. Сытин. Жизнь для книги).
Он начинал с нуля. 1883 год, книжная лавка в Москве, 10 аршин в длину и 5 в ширину (аршин – примерно 70 см), рынок с офенями – разносчиками книг, лубки, картинки, «Бова-Королевич» - и мечта быть, действительно, большим, иметь значение, как личность. Он - молодой, здоровый, сильный, всю Россию прошел на ножках, с любым договорится. Грамотность - 3 класса! И есть сильнейшая идея: стать просветителем.
Второе. Жениться, привести жизнь в порядок. ««Красивенькая, совсем юная, тихая девушка, она бесшумно скользила по комнате». Евдокия Ивановна. Свадьба – за две недели, по сговору, по разрешению хозяина. Она ему родила 10 детей. И получил приданое – ценные бумаги на 4 тысячи рублей. В нынешних деньгах – примерно 6 млн руб. Немало. Взял у хозяина кредит «на доверие», еще 3 тыс. руб. - и открыл свое дело.
Как с медовым месяцем? «Мы с женой были очень счастливы и радостны. Я весело готовился к Нижегородской ярмарке и старался поспеть с товаром к 15 июля, а свадьба наша была 26 мая. Таким образом, так называемый медовый месяц проходил для меня в усиленном труде по подготовке и отбору товара. Но жилось все-таки радостно: целый день в труде и хлопотах, а вечером на антресолях в своей семье, в своем углу, в своем тепле». Антресоли – это над лавкой хозяина.
Третье. Знать, что нужно народу. Сейчас бы сказали – «пустые ниши на рынке». Картинки, лубки, сонники, песенники, календари, книжечки, чтобы молиться, карты военных действий (во время русско-турецкой войны), буквари, самоучители. А еще, чтобы время хорошо провести – «Еруслан Лазаревич», «Страшный колдун», «Знаменитый рыцарь Родриг» или даже «Прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего мужа».
Но вслед за этим – Пушкин, Толстой, Чехов, Короленко, Лесков, вся русская классика, лучшие имена. Для города – Диккенс, Жорж Санд, Дюма, Киплинг, Вальтер Скотт, Уэллс, Эдгар По, Майн Рид, Жюль Верн, да кто угодно! Детские книжки!
Помните толстые книжечки – отрывные календари советского времени? 365 листков. С советами, картинками, историями на каждом листке, с черными – будничными, и красными – праздничными датами? Это – от Сытина, задолго до 1917 года.
Полуграмотный человек, в центре книжного вихря, рассыпает новые идеи, тонко чувствует всё, что нужно для «копеечного деревенского покупателя», для городских рабочих, для детей, для интеллигенции, под давлением цензуры и всяческих разрешений, гражданских и уголовных дел. Сытин за свои издания не раз под судом побывал. Чехов числится в больших друзьях. В его лавку захаживает Толстой.
Всего этого – мало. Четвертое. Еще нужны машины, люди – профи. Сытин непрерывно закупал за рубежом десятки единиц новейшего оборудования, строил типографии, книжную сеть по всей стране. «Я купил новейшую…». «Я приобрел за границей…». «Казалось, конца не будет этим машинам». Это значит каждый раз «прыжок в темную бездну неизвестности». Деньги, кредиты, паи, инвесторы, биржа. Началось с тысяч – пошли миллионы. «Каждый редактор, каждый сотрудник получал достаточное содержание и высокий гонорар. За свою долгую издательскую жизнь я убедился на практике, какую громадную роль в литературном труде играет писательский комфорт».
Во всём этом - вера в российского человека. «Сотни машин и тысячи людей работали над широкой просветительной задачей». «Если бы иностранец спросил меня, что я думаю о русском рабочем… после 60-летнего знакомства с рабочей средой, я бы сказал: «Это великолепный, может быть, лучший в Европе рабочий! Уровень талантливости, находчивости и догадки чрезвычайно высок. Но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. Но и при этом я беру на себя смелость утверждать, что это замечательные умельцы».
Разве мы так пишем сейчас? Вера, уверенность в том, что каждый человек, с которым работаешь, лучше всех – горы сдвинет, С ней – счастье.
Пятое. Был еще один секрет, может быть, главный, всему голова. «Вся моя жизнь, проведенная среди книг, утвердили меня в мысли, что есть только два условия, которые обеспечивают успех книги:
-Очень интересно.
- Очень доступно.
Эти две цели я всю жизнь и преследовал».
Доступность! Дешевая книга, низкая цена. У Сытина за 5 – 10 коп. можно было купить то, что в других издательствах стоило 50 коп. – 1 рубль. «В такой нищей стране, как Россия, учебник в 1 рубль – 1 рубль 25 копеек был не по карману». А сейчас? «Тот» 1 рубль – это цена книги в 1000 – 1500 руб. сегодня. И сегодня при таких ценах продажа книг резко тормозится. За 2022 – 2024 гг. цены на книги выросли в России не менее, чем в 2 раза. Кто бы сейчас вышел на рынок с лозунгом: дешевая, доступная книга!
Что еще сказать? Счастливый человек. Его «Русское слово» стало за 20 лет из ничего, из зряшной газетки – одной из крупнейших газет России. У Сытина ежегодно выходили свыше 10 млн экз. различных изданий, картин – 4 - 5 млн. (Е. Динерштейн. «И.Д. Сытин»). «Я всю жизнь прожил, как праздник. Каждый день моей жизни был настоящим торжеством, великолепным духовным праздником… Я взываю к обществу: сделаем такое дело, которое должно оплачиваться не деньгами, а любовью…» (здесь и ниже - Сытин. Жизнь для книги). Любовь – это о книгах, доступных и нужных всем.
Он жил до 1934 г. Ушел в 83 года. Жил в Москве. Пользовался всеобщим уважением. Не пытался эмигрировать. Остался в России. Ему даже дали пенсию в 250 руб. Дали квартиру. Всё миллионное имущество потерял в 1917 – 1918 гг. Два года, как бывший собственник, следил за своей фабрикой. В 1920-е пытался возродить частное книжное дело. Не смог – нэп был уничтожен властями. Заведовал типографией при Таганской тюрьме. Выполнял какие-то поручения властей, даже за границей.
И что? Жизнь брошена? Нужно тосковать? Но именно тогда, в 1920-х – начале 1930-х, когда книжная жизнь его была остановлена всем ходом событий в России, он записал: «Всю свою жизнь я верил и верю в силу, которая помогала мне преодолевать все тяготы жизни: я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знания… Эту борьбу за книгу я вел до конца. Мечта моя – чтобы народ имел доступную по цене, понятную, здоровую, полезную книгу».
Эта мечта есть и сегодня. Дешевая и доступная книга! И еще – он имел право быть высокопарным. «Задача жизни – служить человеку и человечеству. Мы служим родине нашей, России, нашему… народу, не получившему своей доли в культурном наследии человечества». «Если я делал доброе дело, то Россия воздаст мне десятирицею за всё».
Поклонимся его мечтательности, сметливости, силе его доброго сердца. Скажем еще раз: какой счастливый человек! И каким редким это было счастье в кострищах XX века!
А что скажем себе? Помнить его, строить собственное счастье – ради себя и всех других, расчетливо, умело, с деньгами, но, что важно, из самых высших побуждений развития нас всех – чтобы жить в умном, зрелом и очень образованном и состоятельном обществе. Когда там окажемся? Как будем стараться. Если, конечно, жить по-умному, по осторожному, и со всей силой умения, новых идей и страсти в своем деле, для себя и для всех.
Это мой новый очерк в "Неделе"
Разве мы так пишем сейчас? Вера, уверенность в том, что каждый человек, с которым работаешь, лучше всех – горы сдвинет, С ней – счастье.
Пятое. Был еще один секрет, может быть, главный, всему голова. «Вся моя жизнь, проведенная среди книг, утвердили меня в мысли, что есть только два условия, которые обеспечивают успех книги:
-Очень интересно.
- Очень доступно.
Эти две цели я всю жизнь и преследовал».
Доступность! Дешевая книга, низкая цена. У Сытина за 5 – 10 коп. можно было купить то, что в других издательствах стоило 50 коп. – 1 рубль. «В такой нищей стране, как Россия, учебник в 1 рубль – 1 рубль 25 копеек был не по карману». А сейчас? «Тот» 1 рубль – это цена книги в 1000 – 1500 руб. сегодня. И сегодня при таких ценах продажа книг резко тормозится. За 2022 – 2024 гг. цены на книги выросли в России не менее, чем в 2 раза. Кто бы сейчас вышел на рынок с лозунгом: дешевая, доступная книга!
Что еще сказать? Счастливый человек. Его «Русское слово» стало за 20 лет из ничего, из зряшной газетки – одной из крупнейших газет России. У Сытина ежегодно выходили свыше 10 млн экз. различных изданий, картин – 4 - 5 млн. (Е. Динерштейн. «И.Д. Сытин»). «Я всю жизнь прожил, как праздник. Каждый день моей жизни был настоящим торжеством, великолепным духовным праздником… Я взываю к обществу: сделаем такое дело, которое должно оплачиваться не деньгами, а любовью…» (здесь и ниже - Сытин. Жизнь для книги). Любовь – это о книгах, доступных и нужных всем.
Он жил до 1934 г. Ушел в 83 года. Жил в Москве. Пользовался всеобщим уважением. Не пытался эмигрировать. Остался в России. Ему даже дали пенсию в 250 руб. Дали квартиру. Всё миллионное имущество потерял в 1917 – 1918 гг. Два года, как бывший собственник, следил за своей фабрикой. В 1920-е пытался возродить частное книжное дело. Не смог – нэп был уничтожен властями. Заведовал типографией при Таганской тюрьме. Выполнял какие-то поручения властей, даже за границей.
И что? Жизнь брошена? Нужно тосковать? Но именно тогда, в 1920-х – начале 1930-х, когда книжная жизнь его была остановлена всем ходом событий в России, он записал: «Всю свою жизнь я верил и верю в силу, которая помогала мне преодолевать все тяготы жизни: я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знания… Эту борьбу за книгу я вел до конца. Мечта моя – чтобы народ имел доступную по цене, понятную, здоровую, полезную книгу».
Эта мечта есть и сегодня. Дешевая и доступная книга! И еще – он имел право быть высокопарным. «Задача жизни – служить человеку и человечеству. Мы служим родине нашей, России, нашему… народу, не получившему своей доли в культурном наследии человечества». «Если я делал доброе дело, то Россия воздаст мне десятирицею за всё».
Поклонимся его мечтательности, сметливости, силе его доброго сердца. Скажем еще раз: какой счастливый человек! И каким редким это было счастье в кострищах XX века!
А что скажем себе? Помнить его, строить собственное счастье – ради себя и всех других, расчетливо, умело, с деньгами, но, что важно, из самых высших побуждений развития нас всех – чтобы жить в умном, зрелом и очень образованном и состоятельном обществе. Когда там окажемся? Как будем стараться. Если, конечно, жить по-умному, по осторожному, и со всей силой умения, новых идей и страсти в своем деле, для себя и для всех.
Это мой новый очерк в "Неделе"
Всемогущий "Озон" смилостивился, выставил по цене чашки кофе - 396 руб. мою книгу "Искушение государством" - 28 экз.
Читательский рейтинг - высший, 5. Отзыв за 11 февраля: "Замечательная книга! Стала информационным поводом для дискуссии друзей и родственников"
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/
Читательский рейтинг - высший, 5. Отзыв за 11 февраля: "Замечательная книга! Стала информационным поводом для дискуссии друзей и родственников"
https://www.ozon.ru/product/iskushenie-gosudarstvom-chelovek-i-vertikal-vlasti-300-let-v-rossii-i-mire-mirkin-yakov-moiseevich-1315668572/
OZON
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич купить на OZON по низкой цене…
Искушение государством. Человек и вертикаль власти 300 лет в России и мире | Миркин Яков Моисеевич – покупайте на OZON по выгодным ценам! Быстрая и бесплатная доставка, большой ассортимент, бонусы, рассрочка и кэшбэк. Распродажи, скидки и акции. Реальные…
Мой отчет перед друзьями: что я делал, чтобы не случилось 24.02.2022. Другие идеи.
Статья от 15.02.2022 в "Российской газете". Одна из статей.
"Изоляционизм – это не закрытая экономика, не крепость с вечно поднятыми мостами и не нахмуренный лик. "Россия прежде всего" – это
а) максимум сосредоточения общества и государства на уровне жизни, на демографии, на темпах роста, на технологической модернизации,
б) ласковый теленок двух маток сосет (ЕС и Китай, Южная Корея, Япония),
в) открытая рыночная экономика разумных национальных эгоистов, переходящая в "социальную рыночную экономику" и "большую универсальную экономику" вместо сырьевой,
г) приглашение вернуться всем, чьи семьи до 100 - 150 лет тому назад жили на территории современной России,
д) научиться "продавать себя", взять максимум этого искусства у англо-саксонской модели,
е) поток только хороших новостей из России.
Изоляционизм – это политика, когда главные темы ток-шоу – бум строительства своих домов средним классом, когда люди кричат друг на друга, доказывая, чей дом лучше.
У нас внутри страны есть все средства для того, чтобы на основе внутреннего спроса разогнать экономику до стабильных темпов роста в 6 – 8%. Нужно только нормализовать кредит, процент, резко снизить административное бремя, усилить налоговые стимулы, нацелить налоги на рост, снять с малого и среднего бизнеса и среднего класса массу лишних запретов, заняться большими проектами скоростных дорог, малоэтажного жилья, земли «для всех», массового обустройства всех поселений, а не только столиц. Это огромные рынки и масса новых рабочих мест на любой вкус, и неизбежно – рост благосостояния. Если к этому добавить, как инвестиции, часть избыточных денежных резервов, накопленных государством от сырья, получим мощнейший, желанный рычаг для роста.
У нас масса свободных производственных мощностей, даже без новых капитальных вложений. Уровень использования в России среднегодовой производственной мощности по кирпичу – 36 - 37%, строительным растворам и бетонам – 30%, портландцементу – 54%, бульдозерам – 33%, каткам дорожным – 34%, бетоносмесителям – 18%, кранам – от 17 до 25%, автокранам – 42%, экскаваторам – 21%, автобетоновозам – 22% (2020 г., ЕМИСС Росстата).
А по другим «сложных вещам»? По интегральным электронным схемам мощности используются на 43%, по печатным платам – на 50%, ноутбукам – 54%, радиоприемникам – 10%, телевизорам – 43%, холодильникам – 51%, электродвигателям - от 11 до 48%, двигателям внутреннего сгорания – 31%, подшипникам – 17%, станкам – от 3 до 26%, вертолетам – 28%, мотоциклам – 28%, троллейбусам – 20%.
Разумный изоляционизм – это максимум возможного делать в самой России, занимать работой прежде всего тех, кто живет в России, при самых высоких требованиях к качеству и цене продукции.
Легко сказать? Нет, нелегко, но если это официальная идеология, подкрепленная легкой, спокойной, помогающей «атмосферой» для бизнеса, то она неизбежно даст быстрый рост внутреннего спроса и предложения. Главное – качество (мы этим страдаем), цены (часто завышены), демонополизация, конкуренция, расцвет среднего и малого бизнеса.
А как выдержать конкуренцию с импортом в открытой экономике? Ответ – дешевый кредит, умеренно слабый рубль, низкие налоги, сильные налоговые стимулы, помощь, а не карающая рука государства.
Но разве можно еще что-то исправить? Как быть, если мы уже зависим от импорта на 60 – 90% в средствах производства и не менее сильно в ширпотребе (но не в продовольствии)? Как быть, если часто локализация производства – это форма, а за ней - иностранные исходники или комплектующие плюс закордонное оборудование? Как быть, если иностранные компании с удовольствием рассматривают Россию как рынок сбыта, но с гораздо меньшей радостью, как место для размещения производства? Хотя мы знаем и другие примеры (автомобили, холодильники, стиральные машины, телевизоры, мебель, продовольствие).
Статья от 15.02.2022 в "Российской газете". Одна из статей.
"Изоляционизм – это не закрытая экономика, не крепость с вечно поднятыми мостами и не нахмуренный лик. "Россия прежде всего" – это
а) максимум сосредоточения общества и государства на уровне жизни, на демографии, на темпах роста, на технологической модернизации,
б) ласковый теленок двух маток сосет (ЕС и Китай, Южная Корея, Япония),
в) открытая рыночная экономика разумных национальных эгоистов, переходящая в "социальную рыночную экономику" и "большую универсальную экономику" вместо сырьевой,
г) приглашение вернуться всем, чьи семьи до 100 - 150 лет тому назад жили на территории современной России,
д) научиться "продавать себя", взять максимум этого искусства у англо-саксонской модели,
е) поток только хороших новостей из России.
Изоляционизм – это политика, когда главные темы ток-шоу – бум строительства своих домов средним классом, когда люди кричат друг на друга, доказывая, чей дом лучше.
У нас внутри страны есть все средства для того, чтобы на основе внутреннего спроса разогнать экономику до стабильных темпов роста в 6 – 8%. Нужно только нормализовать кредит, процент, резко снизить административное бремя, усилить налоговые стимулы, нацелить налоги на рост, снять с малого и среднего бизнеса и среднего класса массу лишних запретов, заняться большими проектами скоростных дорог, малоэтажного жилья, земли «для всех», массового обустройства всех поселений, а не только столиц. Это огромные рынки и масса новых рабочих мест на любой вкус, и неизбежно – рост благосостояния. Если к этому добавить, как инвестиции, часть избыточных денежных резервов, накопленных государством от сырья, получим мощнейший, желанный рычаг для роста.
У нас масса свободных производственных мощностей, даже без новых капитальных вложений. Уровень использования в России среднегодовой производственной мощности по кирпичу – 36 - 37%, строительным растворам и бетонам – 30%, портландцементу – 54%, бульдозерам – 33%, каткам дорожным – 34%, бетоносмесителям – 18%, кранам – от 17 до 25%, автокранам – 42%, экскаваторам – 21%, автобетоновозам – 22% (2020 г., ЕМИСС Росстата).
А по другим «сложных вещам»? По интегральным электронным схемам мощности используются на 43%, по печатным платам – на 50%, ноутбукам – 54%, радиоприемникам – 10%, телевизорам – 43%, холодильникам – 51%, электродвигателям - от 11 до 48%, двигателям внутреннего сгорания – 31%, подшипникам – 17%, станкам – от 3 до 26%, вертолетам – 28%, мотоциклам – 28%, троллейбусам – 20%.
Разумный изоляционизм – это максимум возможного делать в самой России, занимать работой прежде всего тех, кто живет в России, при самых высоких требованиях к качеству и цене продукции.
Легко сказать? Нет, нелегко, но если это официальная идеология, подкрепленная легкой, спокойной, помогающей «атмосферой» для бизнеса, то она неизбежно даст быстрый рост внутреннего спроса и предложения. Главное – качество (мы этим страдаем), цены (часто завышены), демонополизация, конкуренция, расцвет среднего и малого бизнеса.
А как выдержать конкуренцию с импортом в открытой экономике? Ответ – дешевый кредит, умеренно слабый рубль, низкие налоги, сильные налоговые стимулы, помощь, а не карающая рука государства.
Но разве можно еще что-то исправить? Как быть, если мы уже зависим от импорта на 60 – 90% в средствах производства и не менее сильно в ширпотребе (но не в продовольствии)? Как быть, если часто локализация производства – это форма, а за ней - иностранные исходники или комплектующие плюс закордонное оборудование? Как быть, если иностранные компании с удовольствием рассматривают Россию как рынок сбыта, но с гораздо меньшей радостью, как место для размещения производства? Хотя мы знаем и другие примеры (автомобили, холодильники, стиральные машины, телевизоры, мебель, продовольствие).
Вот ответы. Сначала рост на внутренней основе, для это всё есть, а потом не смогут устоять и «они». Никогда капитал не сможет устоять перед высокими темпами роста в 6 – 8%, перед высокой прибыльностью. Он выстроится в очередь, несмотря на санкции, чтобы зайти внутрь страны, совершающей экономическое чудо.
Второе. Максимум максимумов льгот для прямых иностранных инвестиций в несырьевые отрасли (в передачу технологий, оборудования и торговых марок). Отказ от любых «схем», основанных на завозе рабочей силы и создании, по сути, национальных анклавов внутри России, с вывозом прибыли.
Третье. Осторожный, постоянный пересмотр тарифов и нетарифных барьеров, подталкивающий экспортеров к переносу производств в Россию.
Четвертое. Для каждой группы товаров, завозимых к нам, хорошо известны ключевые иностранные производители. Каждый спец легко назовет их. Кто-нибудь, от имени государства российского, может начать с ними переговоры о переносе части мощностей к нам домой? И на каких условиях? Возможно ли эти переговоры сделать массовой, поточной работой?
А что тогда нам ждать? Больше шансов на замораживание конфликтов и санкций, как это случилось с Турцией и Северным Кипром. Меньше жалоб на то, что «мы тотально отстали». Не такая горестная статистика МВФ, когда во все времена главными прямыми инвесторами в Россию являются офшоры (Кипр, Карибы, Нидерланды), а Китай или Германия вкладывают по минимуму. Из Китая к нам в 2020 г. пришли 2,2 млрд долл., из Гонконга – 2,5 млрд долл. (1% прямых инвестиций в Россию). Из Германии - 18,1 млрд долл., 4%.
Будет складываться, пусть понемногу, другая картина – разгоняющейся в скорости экономики, куда нужно успеть попасть. Вместо экономики всего на вывоз – экономика ввоза идей, капиталов, технологий и, самое главное, спецов".
Может быть. когда-нибудь?
Все равно такой модели не избежать, если жить, не умирая
Второе. Максимум максимумов льгот для прямых иностранных инвестиций в несырьевые отрасли (в передачу технологий, оборудования и торговых марок). Отказ от любых «схем», основанных на завозе рабочей силы и создании, по сути, национальных анклавов внутри России, с вывозом прибыли.
Третье. Осторожный, постоянный пересмотр тарифов и нетарифных барьеров, подталкивающий экспортеров к переносу производств в Россию.
Четвертое. Для каждой группы товаров, завозимых к нам, хорошо известны ключевые иностранные производители. Каждый спец легко назовет их. Кто-нибудь, от имени государства российского, может начать с ними переговоры о переносе части мощностей к нам домой? И на каких условиях? Возможно ли эти переговоры сделать массовой, поточной работой?
А что тогда нам ждать? Больше шансов на замораживание конфликтов и санкций, как это случилось с Турцией и Северным Кипром. Меньше жалоб на то, что «мы тотально отстали». Не такая горестная статистика МВФ, когда во все времена главными прямыми инвесторами в Россию являются офшоры (Кипр, Карибы, Нидерланды), а Китай или Германия вкладывают по минимуму. Из Китая к нам в 2020 г. пришли 2,2 млрд долл., из Гонконга – 2,5 млрд долл. (1% прямых инвестиций в Россию). Из Германии - 18,1 млрд долл., 4%.
Будет складываться, пусть понемногу, другая картина – разгоняющейся в скорости экономики, куда нужно успеть попасть. Вместо экономики всего на вывоз – экономика ввоза идей, капиталов, технологий и, самое главное, спецов".
Может быть. когда-нибудь?
Все равно такой модели не избежать, если жить, не умирая