Ищу мою книгу "Гуттаперчевый человек", 2024 (2-е расширен. изд "Краткой истории российских стрессов")
В "Озоне"- несколько штук, цены запредельные.
Есть в Wildberries, цена 609 руб.
https://www.wildberries.ru/catalog/270960787/detail.aspx
Высокая цена, но ниже не нахожу.

Жил – был в Российской империи счастливый человек. Звали его Василий Осипович Ключевский, суховатый, худощавый, невысокого роста и беспримерного обаяния, из попов да дьячков, вековавших в пензенских краях. Был он лучших человеческих достоинств и любил людей, будучи очень ими любимым. На этом можно бы закончить, если бы он не составил эпоху в российской истории – не как деятель, а как тот, кто пытается понять ее факты, смыслы и дать нам взгляд, цельный взгляд на то, как мы устроены – народ, общество и государство – и что с нами будет.

Читайте Ключевского! С ним вы почувствуете плоть истории – и еще раз спросите себя: где были наши семьи, как они уцелели в череде светлых и темных эпох, как пробились через мириады событий, в каждом из которых был риск – уцелеть или нет? И еще вы погружаетесь – кажется, что чувственно, телесно - в запах, тепло, пространство российской земли, вы оказываетесь среди реки времени и, если закрыть глаза, кажется, что жизнь, как история, длится вечно, век от века, и наша жизнь вместе с ней - бесконечна.

Впрочем, перейдем к делу. Прожил 70 лет (мало), прошел через 4-х императоров (1841 - 1911), женился на старшей сестре той, кого любил (так кажется), защитил 3 диссертации (кандидатская, магистерская (6 лет работы), докторская (10 лет)), знал 4 языка, в самом начале - семинария с гимназией (превосходно), академик, профессор, 108 лет непрерывного чтения лекций, если их «условно вытянуть… в единую линию» (30 лет – Московский университет, Московская духовная академия – 36 лет, Александровское военное училище – 16 лет, Высшие женские курсы – 16 лет, Московское училище живописи, ваяния и зодчества -10 лет). Вот один из его знаменитых афоризмов: «Кто неспособен работать по 16 часов в сутки, тот не имел права родиться и должен быть устранен из жизни, как узурпатор бытия». Для магистерской Ключевский нашел и изучил в оригиналах около 5000 архивных рукописей, «убийственная работа». Таков был его способ бытия – первоисточники, архивы, максимум, отовсюду, годами, собрать, обработать, рассказать. Тысячи рукописей, в разных состояниях, разными руками писанные, за 5 – 6 сотен лет!

Внешне крайне прост. Тайный советник, куча орденов, одетый в самое простое, в поношенный сюртук, поношенную шубу. Простой дом, простая еда, актерский (свидетель Шаляпин) и литературный таланты. Мы еще не родились, и неизвестно, родимся ли, на дворе год 1893-й, всё еще спокойно и нет войны. Знаменитый историк Ключевский, 52 года, пишет в дневнике: «28 июня… «Александр» бежит прямо на Запад, где горизонт догорает последним огнем вечерней зари. Над заревом повисли разорванными лоскутами темно-синие редкие облака. Речная даль впереди белеет тускнеющим стеклом, справа окаймленным чуть заметной линией низкого берега, и слева поднимается лесистая изогнутая стена. Впереди светло и свежо, а позади парохода сырая и серая мгла сливается с шумом взбудораженной воды и туда убегает черная струя дыма, медленно выползая из пароходной трубы». Мир спокоен и очень хочется жить.

Что еще? Боготворим студентами. Всегда аншлаг на лекциях! В зале до 2 тысяч человек, они сбегались со всей Москвы, висели гроздьями на подоконниках, забивали проходы. Яркая, образная речь, история – как живое действие, но строгое, данное в системе, ясный негромкий, певучий голос, который все очень любили (он преодолел детское заикание). «В аудитории напряженная тишина, разве только прорвется взрыв веселого смеха или восторженных аплодисментов. После таких лекций студенчество устраивало... бурные овации». «Курсистки, чтобы проникнуть на лекции Ключевского в университет, куда их не пускали, переодевались студентами и остригали волосы».

Сыпал шутками и афоризмами. Они были знамениты. «Человек – это величайшая скотина в мире». «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий». «История учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение». «Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум».

«Пролог XX века – пороховой завод» (как он был прав!). «Всякий порядочный администратор… обязан охранять народное благо тем усиленнее, чем бессмысленнее его понимает народ». «Государство пухло, а народ хирел». А вот еще - «самый дорогой дар природы – веселый, насмешливый и добрый ум».

Добрый ум! Мы имеем дело с очень добрым человеком, но человеком впередсмотрящим, изучающим, пытающимся понять, как всё устроено в России, в чем логика ее истории и как ее сберечь. «Народное благо» – это вопросы к нам, к тому, как мы понимаем нашу общую жизнь.

По Ключевскому, любое государство, любая система правления должны быть посвящены общему благу. Беда России в том, что она тысячу лет управлялась как вотчина, как личная собственность своего хозяина – в этом нет «общего блага», есть благо личное, «хозяина земли русской», по выражению Николая II.

Послушаем Ключевского. Сущность и задачи государства: «верховная власть, закон, народ и общее благо». Идея народного русского государства «всею своею сущностью» отрицает вотчину, вотчинная схема заставляет «мыслить государя всея Руси не как верховного правителя русского народа, а только как наследственного хозяина, территориального владельца Русской земли». Что было в истории России? «Государство понимали не как союз народный, управляемый верховной властью, а как государево хозяйство… Поэтому народное благо, цель государства, подчинялось династическому интересу хозяина земли и самый закон носил характер хозяйственного распоряжения… устанавливающего порядок деятельности подчиненного… порядок отбывания разных государственных повинностей обывателями».

Повторим за Ключевским: народное благо – цель государства. Ключевая идея истории (любое время, любая власть, любой правитель, любая деятельность, объект которой народ) - увеличение «общего блага». История оценивается по его динамике. Отсюда знаменитое мотто Ключевского – «империя пухнет, народ хиреет».

«У нас выработалась низшая форма государства, вотчина. Это собственно и не форма, а суррогат государства. Но, скажут, этой формой целые века жил великий народ и ее надобно признать самобытным созданием народа. Конечно, можно, как «голодный хлеб» можно признать изобретением голодающего народа; однако это не делает такого хлеба настоящим».
«Голодный хлеб» - это хлеб из лебеды. «Петр I. Он действовал как древнерусский царь – самодур; но в нем впервые блеснула идея народного блага, после него погасшая надолго, очень надолго. Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага. Понимал только результаты и никогда не мог понять жертв». «После Петра государство стало сильнее, но народ беднее».

Что, в итоге, сказал Ключевский? Что сказал историк, пользовавшийся всеобщей любовью в России, прошерстивший в своих «курсах русской истории» тысячу лет жизни народа в самых разных формах государства? Преподаватель истории для цесаревича Георгия Александровича (1893 – 1895)? Он сказал, охватывая суждением, по сути, века: «До Петра идеи «народного блага» во власти нет. После Петра она погасла очень надолго».

И еще: «Власть как средство для общего блага нравственно обязывает, власть вопреки общему благу – простой захват». «Задача в том, чтобы единоличная власть делала для народного блага то, чего не в силах сделать сам народ чрез свои органы. Ответственность в том, что одно лицо несет ответственность за все неудачи в достижении народного блага». В этих суждениях есть всё, чтобы оценить каждого, кто был когда-то вознесен историей на вершины власти.

Есть ли еще верховные «фигуры», кроме Петра I, которых обсуждал Ключевский – что случилось при них с «общим благом», «народным благом»? Уменьшилось или приросло?
Да, конечно. Это – Екатерина II. Если не поминать конвейер войн («из 34 лет царствования 17 лет борьбы внешней или внутренней на 17 лет отдыха!»), если отставить в сторону четыре десятилетия «непрерывного военного напряжения», то именно в ее царствование в публичный обиход сверху, с самого трона были введены конструкты «блага», «добра» или даже «любви» как основы управления российским государством.

«Очень верное правило, это всегда иметь целью общественное благо».

Вот «Наказ» Екатерины II (1766 – 1767) для создания законодательной основы бытия России. Статья 1 - «Закон Христианский научает нас взаимно делать друг другу добро, сколько возможно». Статья 13 – «Какой предлог самодержавного правления? Не тот, чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого ото всех добра». Статья 241 – Законоположничество есть не что иное, как «искусство приводить людей к самому совершенному благу или оставлять между ними, если всего искоренить нельзя, самое малейшее зло».

Итак, фундамент государства – взаимное добро, цель правления – не отнять у нас вольность, а направить к получению добра. Степень свободы, вольности – еще один оценочный критерий истории. «Самый плодотворный труд – это свободный, безотчетный». «Рабский труд не может равняться в энергии с трудом свободным». «Чтобы Россия могла стать богатой и могучей, нужна была свобода. Ее не видела Россия XVIII века. Отсюда… и государственная ее немощь» (1879). Лучшее, что можно пожелать – свобода мысли. «Свобода – несомненный элемент общежития». «До половины XIX века внешнее территориальное расширение государства идет в обратно пропорциональном отношении к развитию внутренней свободы народа». «У нас по мере расширения территории вместе с ростом внешней силы народа все более стеснялась его внутренняя свобода… На расширявшемся завоеваниями поприще увеличивался размах власти, но уменьшалась подъемная сила народного духа». И, наконец, согласие между частной свободой и общим интересом, как неизбежность. «Энергия личного материального интереса возбуждается… стремлением обеспечить личную свободу, как внешнюю, так и внутреннюю, умственную и нравственную, а эти последние на высшей ступени своего развития выражаются в сознании общих интересов и в чувстве нравственного долга действовать на пользу общую. На этой нравственной почве и устанавливается соглашение вечно борющихся начал».

Еще одна идея, еще один урок, извлекаемый Ключевским из истории – эволюция, своевременные реформы сверху, которые позволят увеличить народное благо, но без переворотов, восстаний, страданий. «Можно было бы избежать революции, если бы правительство полууступками и колебаниями не выпустило дела из своих законных рук и не отдало его на произвол незаконной силы». Базовая идея: Куда вы смотрите?! Скорее давайте народу добром минимум назревших, необходимых реформ, а то он вам покажет!

Он и показал. «России «еще раз грозит бесцарствие, смутное время». Сказано было Ключевским в начале 1900-х. До 1917 г. совсем недалеко.

Для нас наступает минута задуматься. В чем состояла его жизнь? В ней, по совести говоря, не было громких событий, ее сюжет не замысловат, и она может быть сведена к нескольким словам: думал, писал, учил, много работал, по статусу своему влиял на умы, очень любил свой народ и пытался добиться для него лучшего. Искал в его истории не только факты, но и смыслы –почему всё так сложилось в 1000-летней истории России, как добиться того, чтобы народное благо увеличивалось с каждым делением времени, как сделать, чтобы это происходило без потрясений, без смутных времен, в органическом развитии общества и государства.

Признавал ли он конфликты общественных классов? Да, конечно. Был ли скептичен в отношении той системы единоличной власти, которая сложилась в России. Очень. Ждал ли бед в будущем? Безусловно. Страшился ли потрясений? Кажется, что он их ненавидел, занимая в любом общественном конфликте примирительную позицию (особенно это было видно во время студенческих волнений).

Внес ли вклад в нашу память, в нашу культуру, в наше понимание истории огромного народа? Да, блестящий вклад, детальный, в многотомных легко написанных текстах, которые еще и показывают нам смыслы в истории – смотреть на всё, что происходило, на жизнь народа, на крупнейшие личности, которых он порождал, с позиций «меры народного блага», «меры бедности» (стал ли народ беднее), «меры свободы», «меры принуждения», «меры смуты» - спокойны ли были времена или же полны анархии, дезорганизации, несчастий и бед.

И еще – он дал пример прогноза, какой может дать только историк, обозревающий 1000-летнюю историю своей и других стран. «Это – последний царь. Алексей царствовать не будет».

Счастливый, в общем-то, человек, делавший в жизни именно то, что ему хотелось. Всеми любимый, особо не преследуемый, наоборот, даже вознагражденный властями, говорящий правду в самые сложные времена – с позиций «народного блага». Счастливый человек в переломную эпоху, когда общество было беременно реформами, а разрешилось, в конце концов – терактами, войной и смутой.

Можно ли быть счастливым, думая и проповедуя в обществе, в котором народ плохо устроен? Можно ли в нем остаться самим собой, не кривя душой? Мы уже знаем ответ, погружаясь в тома Ключевского, в его легкие, подвижные тексты. «Что такое счастье? Это возможность напрячь свои ум и сердце до последней степени, когда они готовы разорваться». Да, он сделал это, он получил свое счастье, дав образец на все времена.

Конечно, это была шалость. Разгоряченный отрок неполных 22-х лет, начитавшись Библии и вдоволь нагулявшись в Кишиневе, сочинил в апреле 1821 г. «Гавриилиаду», возмутительную повесть о том, как деву Марию, еврейскую красавицу – познали в библейском смысле сразу трое, и кто же – сатана, архангел Гавриил и сам Бог в лице, конечно, белоснежного голубя. И сегодня бы на эту, с позволения сказать, поэму был бы несказанный крик, а уж двести лет назад – ведь ровно 200 лет прошло – ее писателю должна была бы наступить полная пагуба за деяние неслыханное по непотребству и мерзости.

А вещица была такая легкая. Сначала представление – «шестнадцать лет, невинное смиренье… нога любви, жемчужный ряд зубов». Потом исходный пункт – «ее супруг, почтенный человек, седой старик, плохой столяр и плотник… ленивый муж». Завязка действия – «всевышний Бог склонил приветный взор на стройный стан, на девственное лоно рабы своей…».

Марии снится сон – там ангелы, архангелы, трон с Богом, серафимы, херувимы, небосклон, звон… и «голос Бога слышит… жених грядет… к своей рабыне». Но, между прочим, ею был замечен красавец – архангел Гавриил. «Так иногда супругу генерала затянутый прельщает адъютант».

А тут и сатана, не дремлет «старый враг»! Сначала он – лукавый змий, «краса», «огонь лукавых глаз», «цветов разнообразность». Прельщает – «сердца трепетание», блаженство, нега, а не скука с Богом, каким же счастьем было грехопадение для Евы и Адама. И вот на месте змия «Мария зрит красавца молодого… К лукавому склонив на грудь главу, вскричала: ах!.. и пала на траву…». Ну и так далее.

Возмутительно, но так невинно, таким веет восхитительным младенчеством, такой шалостью, когда ужасающему атеисту всего двадцать два года, и вокруг - юг, зной, кровь закипает! Писалась сия многозначительная поэма весной (весной!), в апреле (апреле!) 1821 года, в славном городе Кишиневе, при обольстительном стечении тех, кто нам так важен своей красотой, нежностью и, страшно сказать, негой. О пушкинских любовях в это время скромно умолчим. Седовласые пушкинисты давно уже всё поведали.

Поболтать бы с Ходасевичем! Как жаль, что расстояние до него - 100 лет (но не 200). Какую восторженность он чуял в этом возмутительном писании! «Сияет Мария невинностью»!... «Безграничная радость и восторг, возникшие от созерцания яркого, пышного, многообильного мира»!... «Счастлив тот, кто в самом грехе и зле мог обретать и ведать эту чистую красоту»!
Счастлив, конечно, но мог бы схлопотать Сибирь и каторгу за такие шалости.

Богохуление

Страшная штука, между прочим. «Кто умышленно возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на родшую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Присно-Деву Марию, или на Честный Крест, или на Святых Его Угодников, и будет в том совершенно обличен; тот подвергается лишению всех прав состояния, наказанию кнутом и ссылке в каторжную работу, а сверх того и публичному Церковному покаянию». То же – тому, кто «явственно хулит имя Божие, поносит службу Божию и Церковь Православную и ругается Св. Писанию и Св. Таинствам». И специально – о неприменении Воинских артикулов и Морского устава 1720 г.

Там всё хуже - «прожжение языка раскаленным железом и отсечение головы», а также, «судя по вине», или наказание «телесно, или отсечением члена, или лишением жизни».

Какая пагуба! И она чуть не наступила. Семь лет спустя после сочинения, в июне 1828 г. «крепостные люди отставного штабс-капитана Митькова «принесли к Высокопреосвященному Митрополиту Новгородскому и С.-Петербургскому прошение, что господин их развращает их в понятиях Православной, ими исповедуемой, Христианской веры, прочитывая им из книги его рукописи некое развратное сочинение под названием Гавриилиада, и представили Высокопреосвященному Митрополиту и ту самую книгу». «Но так как Гавриилиада приписывалась Пушкину, то по Высочайшему повелению учреждена Комиссия, в которую вошли: граф В.П. Кочубей, граф П.А. Толстой и князь А.Н. Голицын».

Пушкину – 29 лет, Кочубею, председателю Госсовета и Комитета министров – 59, Толстому, управляющему Главным штабом – примерно 60, Голицыну, бывшему обер-прокурору Святейшего Синода, бывшему Министру духовных дел и народного просвещения - 54 года. Серьезная комиссия! И разрыв – в поколение!

Кто посмел?

25 июля 1828 г. Первое заседание комиссии. Постановила: «С.-Петербургскому военному генерал – губернатору (какова значимость дела! – Я.М.) призвать к себе Пушкина и спросить: а) им ли написана поэма Гавриилиада? б) в котором году? в) имеет ли он у себя оную, и, если имеет, то потребовать, чтобы он вручил ему свой экземпляр, г) обязать Пушкина подпискою впредь подобных богохульных сочинений не писать, - под опасением строго наказания».

Воистину легендарная поэма. Она ходила в списках.
Передавалась из рук в руки. Автографа до сих пор нет – ни белового, ни чернового. Есть только какие-то жалкие кусочки, полунамеки рукой Пушкина, косвенные признания в письмах. Опубликована впервые только в 1861 году. И то – за границей, Огаревым, через четверть века после того, как Пушкин ушел.
Представим только - высшие чины государства, по личному распоряжению императора, в созданной им комиссии, под страхом того, что можете лишиться всех прав состояния, а заодно отправиться на каторгу за Ваши юношеские шалости, совершенные 7 лет назад, задают вопросы в лоб: да или нет, было или не было? Как отвечать? Пушкин обдуманно ответил: нет, нет, и еще раз нет.

3 – 5 августа. «1. Не мною. 2. В первый раз видел я Гавриилиаду в Лицее в 15-м или 16-м году и переписал ее; не помню, куда дел ее, но с тех пор не видал ее. 3. Не имею. 10 класса Александр Пушкин». Тут даже время, когда явилась поэма – не то, отнюдь не 1821-й. Лицей, проказы, детство, разве вы себя не помните в этом возрасте, я не я, и т.п. А что такое «10 класса?» Ничтожество в табеле о рангах. Коллежский секретарь, то же самое, что штабс-капитан в пехоте и лейтенант во флоте.

Не поверили. Императору доложено, императору этого – мало.
12 августа. Указание П.А.Толстому: «Государь соизволил, чтобы вы поручили военному генерал-губернатору, чтобы он снова, призвав чиновника X-го класса Пушкина, спросил у него, от кого получил он в 15-м или 16-м году… упомянутую поэму, изъяснив, что открытие автора уничтожит всякое сомнение по поводу обращающихся экземпляров этого сочинения под именем Пушкина; о последующем же донести Его Величеству».
Какой высочайший уровень общения! А ответ? Конечно, «несознанка»!

19 августа. «Рукопись ходила между офицерами Гусарского полку, но от кого из них именно я достал оную, я никак не упомню. Мой же список сжег я вероятно в 20-м году. Осмеливаюсь прибавить, что ни в одном из моих сочинений, даже из тех, в коих я наиболее раскаиваюсь, нет следов духа безверия или кощунства над религиею. Тем прискорбнее для меня мнение, приписывающее мне произведение столь жалкое и постыдное. 10 класса Александр Пушкин».

Ничего не помню, свой список – сжег, никогда в духе безверия или кощунства над религией не писал. А «Гавриилиада» - жалка и постыдна.

И кто посмеет упрекнуть его? Кто посмеет в том, что он сделал попытку повернуть авторство на кн. Горчакова, известного вольными стихами, прадеда Столыпина, умершего до того за четыре года? «Мне навязалась на шею преглупая шутка. До Правительства дошла наконец Гавриилиада; приписывают ее мне; донесли на меня и я, вероятно, отвечу за чужие проказы, если кн. Дм. Горчаков не явится с того света отстаивать права на свою собственность... Все это не весело…».
Его письма перлюстрировались, и это был отличный способ донести что-то до властей. «Пушкин… письма свои писал, зная, что они могут перлюстрироваться и перлюстрируются на почте… иногда он позволял писать себе откровенно по почте именно в расчете, что письмо будет прочитано посторонними лицами помимо адресата…».

28 августа. Продолжать! Пусть скажет, кто, в самом деле, автор! На показании Пушкина императором «начертано»: «Г. Толстому призвать Пушкина к себе и сказать ему моим именем, что, зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог Правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем».
Самое смешное, что у Пушкина и Николая I были общие правнуки (по линии внучки Пушкина, Софии де Торби). И праправнуки. Неисповедимы пути Господни!

2 октября. Еще один круг. Толстой призвал Пушкина и «потребовал от него, чтобы он, «видя к себе благоснисхождение Его Величества, не отговаривался от объявления истины, и что Пушкин, по довольном молчании и размышлении, спрашивал: дозволено ли ему написать прямо Государю Императору и, получив на сие удовлетворительный ответ, тут же написал Его Величеству письмо и, запечатав оное, вручил Графу Толстому». Не распечатывая письмо, Комиссия передала его Николаю I.

Письмо – тайное. Поколения пушкиноведов пытались его обнаружить. Его найденная в 1951 г. копия – предмет для битв.
На этом вся история походит к счастливому концу. Комиссия с облегчением заключила, что «может быть впоследствии, при продолжении наблюдения и разысканий, можно будет открыть сочинителя сего гнусного творения». Когда-нибудь!
31 декабря 1828 г. А вот и точка. Есть резолюция Николая I на докладной записке: «Мне это дело подробно известно и совершенно кончено. 31 декабря 1828 г.».

Так кто же автор? Все, абсолютно все уверены, и до сих пор уверены, что в письме императору Пушкин все-таки признался в авторстве, и есть косвенные тому свидетельства, и первое из них – не было в России поэта, который мог бы так по-пушкински, со всеми признаками его пера, сочинить «Гаврилиаду». Все равно, что найти по отпечаткам пальцев. Масса косвенных указаний в других текстах и письмах Пушкина.

А второе – «Гавриилиада Пушкина. Отпирательство. Признание. Обращение с ним государя». Это запись, продиктованная Голицыным, членом Комиссии.

«Сам Пушкин позднее, как говорят, не терпел даже упоминания в своем присутствии об этой поэме». И истреблял ее списки. Но рукописи, тем более, божественные, не горят.

Какое свидетельство того, как мы взрослеем! Как становимся консервативнее и осмотрительнее, как начинаем строить опасливые отношения с государством, утрачивая юношескую бесшабашность. И как же ее жалко! Этой бездумности, этого поношения всех и вся, этой полной уверенности, что именно с нас всё начинается заново!

И каким странным может стать государство, когда нет свободы слова, свободы совести, но есть уверенность государя в том, что ему лично – во всем огромном государстве, на миллионы подданных - нужно заниматься поэмой, в которой просто кипит кровь и которой можно улыбнуться, или просто пожать плечами: ну надо же, до чего дошли! «Гавриилиада» есть теперь в любом собрании Пушкина, она - классика русской словесности. Какие же устои веры этим подорваны? Никакие. Что это меняет для тех, кто нашел себя в вере, глубокой, прочной, только для них предназначенной? Ничего. Мария и ее младенец для всех священны. Были, есть и будут.

Радость

Все-таки страшная штука – официальная идеология. Всегда находятся скучные и убогие, те, кто совершит донос, кто обратит высочайшее внимание на опасность даже малейших отклонений от генеральной линии, в чем бы она ни состояла – в конфессиях или же в очередном учении, как сделать человечество счастливым. Мы знаем, к чему это привело в России столетием позже.

Но как же жалко баловства! В природе человека – поиграть с самыми священными для него мотивами. Не только страх, не только поклонение и вера, но еще и смех, и шутка с шутовством, способность похихикать – и быть при том верным, быть глубочайшим тогда, когда в минуты роковые, в минуты самые серьезные ты обращаешься к первоосновам. Не бойтесь смеха! Не вздумайте лишь бить челом! Не нужно только сморщенных лиц! Какое прекрасное воспоминание – Вифлеем, младенец, первозданная звезда, чистое лицо матери – Марии, Мириам – и любовь.

Любовь к нам, любовь, назначенная для спасения, любовь к человечеству, каким бы странным оно ни было – в чистоте ли своем, в грехе ли, в способности всё высмеять, в таланте обо всем подумать, в желании всё запретить – и еще нарушить все запреты. Любовь ко всем нам.

Не будьте печальными, не молитесь только с нахмуренными лицами. Улыбайтесь, ибо жизнь прекрасна, так же прекрасна, как она была ровно двести лет назад, в кипучем городе Кишиневе, у отрока 22-х лет, желающего смеяться и наслаждаться всем. И мы ему улыбаемся. Мы радуемся этой шалости, этой легкости, мы вспоминаем наши собственные грешки, мы летим вслед за его торопливым слогом, излучающим и грех – каким же сладким он бывает! – и невинность, которой все равно поклоняемся.

И знаете, что еще? Многие поколения пушкиноведов пытались разгадать, какие женщины незримо присутствуют в этой запрещенной рукописи, ибо к ним были обращения – прямо из текста. И даже назывались имена – Ревекка, Елена, какие-то еще. Но разве дело в этом? Мы видим только одно – как из текста вырывается радость при виде женщины. Просто радость, ей сроку - 200 лет, подумать только, 1821-го года радость, но точно такая же, как радость нынешняя, этого года, ровно через 200 лет, в год 2021-й: «Огонь любви в лице ее разлился, и нежностью исполнилась душа». Что может быть лучше этой радости?

Почему мы так мало думаем о себе? Почему не расположимся с удобствами по всей земле, не спеша, со всей тщательностью возводя то, что доставляет удовольствие - школы, детские заведения, которыми можно было бы гордиться, хорошие дороги, футбольные и хоккейные поля отличного качества, теннисные корты в каждом мало-мальском посёлке. В столицах, в крупнейших городах все это есть, но даже там, когда уходишь в новые районы, в супер-сверх-многоэтажное жилье виден разрыв между тем, как много есть человеческих сот, как быстро они возводятся и как мало пространства для детей, для человеческих удовольствий, с каким отставанием создаётся все то, где мы учимся, играем, бродим, пытаясь найти отдых.

Почему это так? Самый короткий ответ - прибыль. Быстрее сорвать ее - и пойти дальше. Получить прибыль, пока есть возможность, пока никто ее не отобрал - и двинуться в новые края, за прибылью. «Социальная инфраструктура» - это нагрузка, это - обязательство, с неё не сорвёшь такой куш, как с жилья, и поэтому неизбежно она будет возводиться меньше, с отставанием, она будет сжиматься на каждую единицу пространства, год за годом.

Мы живем и работаем на малых временных горизонтах. Мы привыкли столетиями строить на короткий срок, зная, что все может быть скоро разрушено. Культура дерева, культура времянок, культура сделать на скорую руку есть глубоко внутри нас. Попробуйте найти в наших поселениях массовую гражданскую застройку XVI-XVIII веков. Какие-то здания, палаты да дворцы уцелели, есть, конечно, храмы, но ничего общего с каменными старинными городами наших западных соседей. Ничего не поделаешь, время разрушает дерево, а потрясения и войны, которыми так богата наша история, убивает камень.

Когда ты строишь на короткий срок (это глубоко сидит внутри нас), когда делаешь все по-быстрому и когда ты хочешь скорее взять прибыль и уйти, чтобы глаза не видели - школы и детские сады возводятся с огромной усталостью и слабым желанием. Нагрузка, издержки, камень на ногах.

А есть ли ещё какие-то объяснения? Да, конечно. Мы никак не успеваем стать «обществом всеобщего благосостояния», стать зажиточными - все вместе. До начала XX века были крайне бедными, средний класс - не больше 10 процентов от населения. А потом каждое поколение все, что наживало, теряло в войнах, революциях, инфляциях, кризисах.

Мы только-только начали набирать зажиточность. Состоятельные семьи - когда их много, когда их большинство - это совершенно другие требования к «социальной инфраструктуре». Они не гонятся за малыми квадратными метрами - лишь бы было, где жить. Они чрезвычайно требовательны к тому, что окружает их жильё, с какими удобствами устроены их дети в школах, детских садах, на стадионах. Они очень чувствительны в том, с каким качеством могут отдохнуть именно там, где живут, поддерживая «здоровый образ жизни». Когда мы решим проблему бедности и средний класс действительно заполнит поры нашего общества - никому, по всей стране не удастся строить наскоро.Только наша бедность, торопливость, неверие в то, что может быть лучше, заставляет по-быстрому, не разобравшись, хватать даже малые куски неустроенных жилищных пространств, а потом годами добиваться - дайте школу, дайте нормальный детский сад, дайте дорогу, дайте хоть что-нибудь.

А что ещё мешает жить, не отставая в «социальной инфраструктуре»? Ответ - наше коллективное сознание. Почти весь XX век мы совершали «большой рывок». Тонны металла, мегаватты, выпущенные станки - всему этому была подчинена жизнь. Гонка вооружений, не отставать - такой была экономика. Когда общество находится в вечной гонке за великими целями - человек, семья, «социалка” отступают на второй план, чтобы ни говорилось. Наше личное потребление - вторично. Тяжёлое машиностроение или добыча нефти - гораздо престижнее, чем печь хлеб или производить детские коляски.

Вторичность человека в сравнении с великими целями, когда нужно всего себя подчинить общему зданию - это ещё одно ключевое объяснение того, почему душа - величественна, а со школой - дело швах. Пока в центр экономики не будет - не на словах, а на деле - поставлена семья, пока ее благополучие, личное потребление не станут царем в наших головах - жалобы будут сыпаться из всех углов большой страны. Состоятельная семья, максимум удобств, которыми она располагает - это и есть основа великой экономики, великой армии, самых лучших в мире технологий. Для нас такое понимание модели общества, в котором мы живем, было бы глубоким душевным переворотом, подобным тем, которые так любила большая российская литература XX века.

Что ещё? Больше прав, больше финансов местным властям, больше конкуренции на выборах в средних и малых поселениях - так, чтобы любой человек, живущий в них, мог почувствовать открытость властей и свою возможность влиять на местную жизнь. Именно тогда появляется чувство дома, в котором семья может расположиться со всеми удобствами, на несколько поколений вперёд. Именно тогда возникает множество благоустроенных поселений, в которых семье быть хуже, чем другие - стыдно. И именно тогда ни один застройщик не будет отпущен с миром, пока он не выполнит - до «последней капли крови» свои социальные обязательства.

Каждый знает, что можно найти массы прорех в законодательстве. Каждый встанет за то, чтобы была меньше коррупция на местах. Каждый скажет, что за застройщиками должен быть гораздо больший контроль. И тысячи людей предложат ужесточить сто тысяч наказаний за то, что вовремя не построен детский сад и не было должного внимания местных властей.

Решать все это нужно (кроме наказаний, их и так много) - но мы будем латать тришкин кафтан, пока не произойдёт глубоких изменений в том, как мы к себе относимся, как общество. Мы должны на самом деле, не на словах, решить, что мы строим общество всеобщего благосостояния, что именно это - национальная идея и что именно это позволит нам всем сделать любую сторону нашей жизни - гражданской, технологической, военной - одной из лучших в мире.

Это моя колонка в "Неделе" ("Российская газета") 30.10.2022

Предзаказ книги - это выражение интереса без каких-либо обязательств купить ее. Просьба к моим друзьям и читателям - если вам действительно интересно, сделайте предзаказ на 3-е издание "Правил бессмысленного финансового поведения". 1-го и 2-го изданий в продаже давно нет. 3-издание - большое, расширенное, с массой новых историй и правил, 400 + стр.
Предзаказ есть только в "Читай-городе". Вот адрес:
https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m5rqna66l227077899

Мы родом из рабства, ничего не поделаешь. И от рабства недалеко ушли. Языком документов – о нашем жилье. О нашем рабском жилье.
Запрет дома больше 60 метров. Запрет владения двумя домами.
«В личной собственности гражданина может находиться один жилой дом (или часть одного дома). Размеры жилого дома юридически нормированы… Предельный размер жилой площади для индивидуального строения установлен в 60 кв. м.» (ГК РСФСР; Астановский Г. и др. Комментарии к ГК РСФСР, «Юридическая литература», 1982).
Запрет дач.
«1. Запретить повсеместно отвод гражданам земельных участков под индивидуальное дачное строительство. 2. Признать необходимым прекратить продажу гражданам дачных строений» (постановление Совмина СССР от 30 декабря 1960 г. №1346)
Запрет личной продажи автомобилей.
«1. Установить, что продажа легковых автомобилей, принадлежащих индивидуальным владельцам, может производиться только на комиссионных началах через магазины государственной торговли. 2. Поручить Советам Министров союзных республик: …б) запретить регистрацию в органах Госавтоинспекции легковых автомобилей, купленных гражданами у индивидуальных владельцев автомобилей помимо магазинов государственной торговли или собранных ими из отдельных агрегатов и запасных частей» (постановление Совмина СССР от 23 марта 1961 г. N 277 «О дополнительных мерах борьбы со спекуляцией легковыми автомобилями»).
Летние садовые домики и моральные извращения, с ними связанные. Не больше чем от 4 до 6 соток. Запреты на второй этаж, на подвалы, на отопление, на проживание. Обязанность выращивать.
«Извращение сущности коллективного садоводства».
«В некоторых районах страны под видом летних садовых домиков ведется строительство особняков дачного типа с гаражами и банями. Все это не только наносит экономический ущерб народному хозяйству, но и ведет к серьезным отступлениям от моральных и нравственных норм советского образа жизни, извращению сущности коллективного садоводства и огородничества….
…. Установить, что в коллективных садах членам садоводческих товариществ земельные участки выделяются в размере от 400 кв. метров до 600 кв. метров… Летние садовые домики не предназначаются для постоянного проживания и не включаются в жилищный фонд…
…Члены садоводческих товариществ и коллективов огородников обязаны рационально и высокоэффективно использовать выделенные им земельные участки для производства… фруктов, ягод, овощей…» (постановление Совмина СССР от 29 декабря 1984 г. N 1286 «Об упорядочении организации коллективного садоводства и огородничества»).
Все это еще недалеко от нас, и снова обязательно придет, если только мы не остановимся хотя бы в шаге от очередного приступа всеобщей мобилизации.
Рабство или свобода, дома и имущество у семей - или запреты на них, собственность или отчаянная любовь к государству и кормление у него – в этих развилках мы по-прежнему живем. Из моей книги "Правила бессмысленного финансового поведения", 3-изд. Предзаказ https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m5rqna66l227077899

"Финансовая модель" Бунина.
Великий русский писатель Иван Алексеевич Бунин за пару лет растратил свою Нобелевскую премию, тоже великую, но не бесконечную. Сначала он ее чуть не потерял. После церемонии его секретарь бросил папку с чеком куда-то на стол и забыл о ней. «А что вы сделали с чеком, дорогой мой?», - спросил его Бунин. «С каким чеком? – невинно спросил я», - писал тот потом в воспоминаниях.

Чек нашелся, сафьяновая папка так и лежала, скучающая на столе, ее никто не схватил и не убежал. А был он – чек, великий, прекрасный чек - на сумму даст ист фнтастишен. В 1933 г. на 170,3 тысяч шведских крон или, что то же самое, 715 тыс. франков, можно было жить, радостно улыбаясь, еще много – много лет.

Что такое 715 тысяч франков 1933 г.? Сегодня - это примерно 1,5 млн евро, или примерно 140 млн руб. Жизнь удалась!
Сначала он отдал 100 тыс. франков фонду помощи русским писателям. 5 тысяч – прямо Куприну. Потом стал раздавать их налево и направо в ответ на тысячи прошений, приобретя славу скуповатого. Мог бы дать и больше! Из его интервью: «… Как только я получил премию, мне пришлось раздать около 120000 франков. Да я вообще с деньгами не умею обращаться. Знаете ли вы, сколько писем я получил с просьбами о вспомоществовании? За самый короткий срок пришло до 2000 писем…».

Вот запись рассказа его жены, Веры Николаевны: «...Иван Алексеевич потерял голову с самого начала. Как пошли эти телефонные звонки да телеграммы ... А за доставку телеграмм нам приходилось всякий раз платить по 5 франков. На другой день, как мы узнали о присуждении премии, явился к нам какой-то странный господин и принес с собой огромный пакет. Он отрекомендовался шведским писателем Х., а в пакете он принес свои драмы. Объяснил, что драмы замечательны, но их нигде не хотят играть. Поздравил с присуждением премии Нобеля и выразил надежду, что отныне Бунин возьмет его на свое попечение. С трудом удалось собрать в доме 20 франков и выпроводить талантливого драматурга. Потом пошли письма соотечественников...

Вся русская Ривьера пришла в движение, всем срочно понадобилось куда-то ехать, и Бунин должен был всем покупать билеты на проезд. Потом последовали разные выгодные предложения… Денег Иван Алексеевич раздал и потратил кучу. Говорит, что нельзя было отказать, - все друзья. А те требуют с него так, как будто права их на это неоспоримы.

Вот на днях, например. ". приходит к Ив. Ал-чу писатель Р. и говорит: «Как я волновался, И. А., что Вы не вернетесь до 15 января. Чем же бы я тогда заплатил за квартиру!». Ив. Ал. против такой наивности безоружен: и денег дал, и еще завтраком угостил. О эти угощения! Сам болен и есть уж не может, а угощать должен. Сидит, смотрит, как другие едят, и – платит».

Но было и другое. Истинное. Письмо Куприна:
«Милый Иван Алексеевич,
Дорогой и старинный друг.
Не знаю, как и выразить мою признательность за твой истинно царский Дар. Обнимаю тебя крепко, целую сердечно. Благодарю тысячу раз. Ты представить себе не можешь, во дни какого свирепого, мрачного безденежья пришли эти чудесные пять тысяч, и как на редкость была кстати твоя братская помощь!
Христос с тобою, будь здоров, счастлив, спокоен духом.
Твой А. Куприн».

Через два года, Иван Бунин (Ян, его называла жена) взял и написал в дневнике: «Чудовищно провел 2 года! И разорился от этой страшной и гадкой жизни… Агенты, которые вечно будут получать с меня проценты, отдача Собрания Сочин. бесплатно – был вполне сумасшедший. С денег ни копейки доходу... И впереди старость, выход в тираж» (9 – 10 мая 1936 г.).

Дневники Бунина. 1940 г. «Все добываем пропитание, …добыли 1/2 бут. Прованского масла, 2 кило картошек, 30 яиц – и счастливы!» (20 ноября). 1941 г. «Последние деньги утекают…Во Франции голод» (29 января). «Дома гороховый суп и по 2 ломтика колбасы, сделанной из черт его знает чего» (24 февраля). 1942 г. «Нищета, дикое одиночество, безвыходность, голод, холод, грязь – вот последние дни моей жизни. И что впереди? Сколько мне осталось? И чего? Верно, полной погибели» (4 марта).

Письмо Бунина, его Нобелевской премии – 8 лет: «Клянусь Вам, я так нищ сейчас, как никогда в жизни не был, и смотрю даже на самое близкое будущее как на форменную голодную смерть. От одной брюквы с одной солью и горячей водой (супом!), без капли масла, я становлюсь худ, как Ганди, а у В. Н. летают «мухи» перед глазами. Дом ледяной, мы его не топим, для кухни осталось сто полен—дров покупать нам не на что» (письмо М. Алданову, 20 марта 1941 г.).

Как же мы не любим думать наперед! И как мы сильны задним умом! В 1933 г. Бунину было 63 года. Что бы ему не подумать, как все будет в 70? В 80? Дальше? Что бы не устроиться в жизни поудобнее? Он даже квартиры или виллы себе не купил, на которой жил, с чудесным именем – «Бельведер» на Лазурном берегу. Запрашивали за нее примерно 1/10 Нобелевской премии. Можно сказать – всего одну десятую.

И что бы не сделать так, чтобы не рассылать всего лишь через 7 лет письма, в которых призывать о помощи? «Дорогой мой соотечественник, у меня к Вам просьба. Как Вы знаете, я получил Нобелевскую премию уже давно, которая полностью развеялась на чужбине. При обстоятельствах настоящей жизни у меня нет никакого дохода. Короче говоря, я очень, очень беден – почти голодаю. Помогите мне – будьте добры, попросите Ваших хороших и богатых друзей прислать мне какие-то суммы. Я очень сердечно жму Вашу руку. Иван Бунин. 17.XI.40». (письмо С.А. Циону ПСС, т. 15).

Вот еще одно свидетельство, уже конца 1940-х: «Письма от Ивана Алексеевича из Парижа или с юга Франции приходили часто, — все они были полны жалобами на недоедание, на болезни, на страшную дороговизну и полное отсутствие денег. С 47 года и до конца жизни Бунина приходилось в частном порядке собирать для него деньги среди богатых людей. Взамен они получали книгу с автографом писателя, — много он роздал таких автографов в последний, тяжкий период своей жизни». 200 долларов в качестве аванса за книгу в Америке? 300 долларов? Но так было.

Тяжко этому свидетельствовать. Но разве дело в Бунине? Нет – в нашей жизни. Думайте, пожалуйста, думайте, на что вы будете жить через 5, 10, 15 лет. Или тогда, когда не сможете генерировать свои доходы. Так бывает. Как проскользнуть в довольстве и достатке, когда кругом всё ходуном ходит? Как быть обеспеченным, когда рассыпались семьи из трех поколений и ложку тебе потом никто не поднесет – все заняты своими делами, да еще за тысячи километров? Как жить по-умному, никого ни о чем не спрашивая, не рассылая мольбы, но путешествуя, не считаясь с каждой копейкой, и развлекаясь от души в самое свое золотое время?

Думайте, пожалуйста, не закрывайте глаза. Только думающий о своих деньгах и доходах человек сможет, не нагнувшись, провести любое время своей жизни, управляя рисками – их будет очень много – и полностью сохраняя свое достоинство в самых сложных обстоятельствах.

А как же Бунин? Все равно, что и кому он писал. Он - Бунин, он – тот самый, сильнейший, он – властный Бунин, чья каждая строка выводит судороги на сердце. Он – прямой, он – высокий, он – не сгорбленный, он берет тебя за руку и уводит. Там – его лето, его зной, его люди, которых ты видишь, там пыльная летняя дорожка, пальцы поджимаются, там даже московский мороз, которого давно не было. Ты – там, вместе с ним, слово, еще слово – и ты там, не наглядеться, раз и навсегда.

Из моей книги "Правила бессмысленного финансового поведения", 3-изд.
Предзаказ в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m5rqna66l227077899
Это - выражение интереса к книге, не связанное с денежными обязательствами

С любовью к русским.
Любой народ уникален. Мы все хотели бы сберечь каждый народ, чтобы он был вечно, пусть даже в человеческом измерении. В конце XIX в. в мире жили 55 млн русских, перед второй мировой – примерно 100 млн, в 1989 г. в СССР – 145 млн. Потом русские начали сжиматься. В 1989 г. на территории России жили 120 млн русских, в 2002 г. – 116 млн, в 2010 г. – 111 млн (переписи). Доля русских в населении России в 1979 г. – 82,6%, в 1989 г. – 81,4%, в 2010 г. – 77,7%. В 2020-х, наверняка, еще меньше. Русские убывают (страшное слово) быстрее, чем население всей России. Оно ведь тоже убывает, у нас – человеческое опустынивание.

А что случилось с русскими за пределами России? На Украине в 1989 г. жили 11,4 млн русских, в 2001 г. – 8,3 млн. Их доля в населении упала за это время с 22,1% до 17,3%. Проклятая арифметика! В границах переписи 2001 г. (она –последняя на Украине), сегодня русских еще меньше. Население Украины, как и России, убывает.

Вся надежда на Казахстан? В 1989 г. там жили 6,2 млн русских, в 2020 г. (зажмуримся) – 3,5 млн. Их доля в населении упала с 37,8% до 18,8%. Где они? Уехали в Россию или в другие страны? Ушли от нас и не вернулись новыми жизнями? Когда народ сжимается не десятками и даже не сотнями тысяч, а миллионами, всего за 30 лет – спрашиваешь себя, когда же это закончится? Так не должно быть! Не должно!

Идем в Узбекистан. Смотрим перепись 1989 г. Там, где сладострастная отрава – золотая Брич-Мулла, там, где царят Чимганские горы, жили 1,65 млн русских, 8,3% населения Узбекистана. Сегодня двукратно меньше – 0,8 млн (2013), 2,9%. Сжатие, год за годом, как вода уходит в песок!

Беларусь? Там, на братской земле в 1989 г. русских было 1,3 млн, а в 2009 г. – 0,7 млн. Доля в населении Беларуси – 13,2% и 7,5%, соответственно. Всюду – одно и то же. Эстония в 1989 г. – 0,47 млн русских, 30% жителей. Та же страна в 2013 г. – 0,32 млн, 25,1%. Численность русских в Латвии в 1989 г. – 0,9 млн (33,7%), в 2015 г. – 0,5 млн (25,8%). Повсеместное сжатие в 1,5 – 2 раза. В каждой постсоветской стране повторяется одна и та же история. Жили в Литве в 1989 г. 0,34 млн русских (9,4% населения), нынче 0,18 млн (5,8%, 2011).

Форменное бегство случилось в Грузии. Мы все любим там бывать, там много тепла у людей, мы обожаем грузинское гостеприимство. В 1989 г. 0,34 млн русских жили в Грузии постоянно (6,3% населения). В 2014 г. – в 10 с лишним раз меньше. В Азербайджане сокращение числа русских с 1989 г. более, чем в 3 раза, в Армении – в 4 раза, в Киргизии – в 2,6 раза, в Таджикистане – более, чем в 10 раз.

В 1989 г. в республиках Советского Союза, кроме РСФСР, жили 25,3 млн русских. В 2010 –х в постсоветских странах, занявших их место, по оценке, 15 – 15,5 млн. Общая убыль (снова это проклятое слово) русских на всем пространстве бывшего СССР, включая Россию, не меньше 20 – 25 млн чел. Где же они? Куда ушли? Если даже считать, что 4 – 5 млн чел. уехали в «дальнее зарубежье», если сделать все скидки на ассимиляцию в смешанных семьях, на мимикрию во враждебном для меньшинств окружении, то все равно миллионы исчезнувших, ушедших, не живущих сегодня вместе с нами – невероятная по несчастью потеря для русского народа. Исчезновение до 10 – 15% народа за 30 лет – катастрофа.

Можно, конечно, рассуждать о 2-м демографическом переходе, о волнах в движении населения, о том, что многие народы так живут, но русские – не многие. Больше 100 лет немыслимых жертв, войн, революций, массового террора,
административной или огосударствленной экономики, в которой народ – расходуемый ресурс. Больше 100 лет невероятного напряжения, когда русский народ – вместе с другими, живущими в России – разбрасывался по границам и окраинам самой большой страны в мире, нещадно, без счета, потому что так нужно. Больше 100 лет крайностей в общественных системах, полных нелюбви – и к народу, и к отдельному человеку.

Воевать - нельзя. Когда ты растешь - нельзя. А когда ты вымираешь - разве это можно представить, когда в народе - и так человеческое опустынивание, год за годом?

Есть очень простые истины. Каждый народ в России, каждая народность или меньшинство должны быть сберегаемы и любимы. В этом не может быть различий между ними. Их ценность – беспредельна. Но для этого они – и русские тоже – должны знать свой счет. Должны понимать, растут или уходят со сцены. Становятся сильнее, ярче, состоятельнее – или же в них запущен отрицательный отбор, та самая «естественная убыль», всеми проклятая, сносящая народ со сцены.

Огромное напряжение, которое испытывал русский народ – и все мы – последние 100 лет, больше не может повториться. Русские, все народы России – на изломе. Всё в России должно быть подчинено самым простым вещам – состоятельность для всех. Жить так долго, как в первой десятке стран мира (мы на 100-м месте). Больше семей и больше детей. Об этом стоит кричать.

Пока же прогноз Росстата обещает, что «в среднем» каждый год нас будет на 300 – 500 тыс. чел меньше, и среди них – на 240 – 400 тыс. русских. И еще меньше тех русских, кто живет вне России, пока они не исчезнут, как русская эмиграция 1918 – 1921 гг.

Мы – на поворотной точке. Или жить, или уходить.

Из моей книги "Гуттаперчевый человек" (2-е расширенное издание "Краткой истории российских стрессов")
Озон
https://www.ozon.ru/product/guttaperchevyy-chelovek-kratkaya-istoriya-rossiyskih-stressov-mirkin-yakov-moiseevich-1744851212/?from_sku=1722450983&oos_search=false
Литрес - электронное
https://www.litres.ru/book/yakov-mirkin-1078911/guttaperchevyy-chelovek-kratkaya-istoriya-rossiyskih-71118772/chitat-onlayn/?ysclid=m5ukjp69xx3964191

Часто просят надписать одну из моих книг - в подарок близким, или на память. Но за 500, за 1000, за 3000 километров этого не сделаешь - не встретишься. В этом случае я обычно пишу личное письмо - в файле pdf. Стараюсь так делать всегда. Можно обратиться ко мне в личку, может быть, высказать отдельные пожелания для своих близких. Это - приятно,. А мне - лучше не придумаешь. Сердцу -тепло

Самая худшая вера у человека – в то, что всё успокоилось, и впереди – лишь тишь да гладь. Особенно это касается денежных дел и имущества семьи. Вот уж где всё переменчиво.
15 правил измененной жизни:
1) Точно видеть, какие доходы "умирают", чему в жизни приходит конец
2) Есть вещи, люди, работы, которых никогда не вернуть
3) Не медля ни минуты замещать их другими доходами, другими вещами,
4) Придумывать. Отойти в сторону, посмотреть на себя холодно и расчетливо.
5) Делать это настойчиво и сознательно. Для этого есть длительное размышление хотя бы на бумаге или на берегу любой реки. Главное, чтобы она текла.
6) Очень ясно понимать, что происходит
7) Переключаться. За всю жизнь - 5 - 6 циклов крупных изменений, других доходов, других мест, других людей
8) Не держитесь до последнего. Опережать события.
9) Не терзаться.
10) Пытаться не терзаться, хотя все равно придется.
11) Всё, что закончилось - будет в памяти. Помнить, ощущать, как будто это с тобой происходит.
12) Будет другая реальность, не менее захватывающая и даже, может быть, сулящая большие приключения, удобства и теплоту
13) Их тоже когда-нибудь придется вспоминать с радостью
14) Нас неизменно ждут изменения. Они будут крупными.
15) Пусть в любом возрасте они будут по восходящей.
Не в одном, так в другом.

Так что стоит, хотя бы раз в год, спрашивать себя: "Что со мной происходит? Что меняется? Что безвозвратно исчезает? С кем уже рядом не быть? Как прожить, когда обрубаются доходы? И, главное, что делать дальше?"

Для моей книги "Правила бессмысленного финансового поведения", 3-изд.
Предзаказ в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m5rqna66l227077899
Это - выражение интереса к книге, не связанное с денежными обязательствами

Инфляция в ценах книг - выше 15% в 2025 г. В рознице цена книги в 3- 4 раза выше в сравнении с оптовой ценой издательства. Обычная цена за мои книги перейдет за 900 - 1000 руб. По скидкам - 750 - 850. В 2024 г. можно было купить за 550 - 650, в"черные пятницы" - чуть ниже. В 2023 г. - обычно за 450 - 500.
Автор никак не может повлиять на цену своих книг, может только с ужасом смотреть, как она ползет вверх.
Предзаказ 3-его, расширенного издания "Правил бессмысленного финансового поведения" (более 400 стр.) в Читай-городе: https://www.chitai-gorod.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-3-e-3076972?ysclid=m5rqna66l227077899
Цена - 834 руб.
Это - выражение интереса к книге, не связанное с денежными обязательствами