К Новому году я полюбил приближаться, перелистывая это старое стихотворение, набросанное на борту БАРТа и потом самолёта из нашего штата в соседний ровно поперёк линии полночи с девятнадцатого года на всё изменивший двадцатый. Всякий раз каким-то по-новому жутким оно, но и прекрасным светом загорается. Я раньше думал, например, что «беженцы из логики счастья» там — фигура жалости и горя за тех, кого выбросило из всякой возможности куда-либо прибыть, но с годами стал им завидовать — иногда кажется, что из известных «логик счастья» и правда лучше тика́ть не разбирая дороги. Впрочем, как сообщают в соседнем окошке, в восторге всегда есть капля ужаса, а в ужасе — возможность восторга. Это как раз очень понятно. В оставшиеся часы хочется пожелать, чтобы всё и всех уже перелистнуло. С новым местосветопреставленьем, окослуха звуконачертаньем! Будем быть иначе.
syg.ma
Иван Соколов. фрагмент конца года начала года
Новогоднее стихотворение Соколова — с откликами и комментариями поэтов, критиков, друзей.
Помню, как считал, что про Ноя с ковчегом это уж совсем дичь какая-то, а не предание.
Помню девиз «God is Love is Art is Life», который я, кажется, в старших классах придумал. Или это Рон Паджетт был. Так или иначе, мне это казалось, помню, мыслью страшной глубины.
великие стихи оппена наконец есть по-русски. из всей америки одну эту поэму оставить - уже немало будет
Помню, как начинал вдруг следить за тем, как именно я сигарету держу, в барах для пидоров.
Помню, как не нравился себе из-за того, что не решался клеить мальчиков, которых склеить бы мог наверняка, только потому что могут и отшить ведь.
Помню, как на каком-то этапе решил, что хватит уже хуйнёй этой страдать — надо просто к мальчикам, которые нравятся, брать и подкатывать со словами «Хочешь, ко мне пойдём?», и тем и занялся. Но ничего не выходило. Разве что в тот раз. И то парень пьян был. На следующее утро он ушёл и оставил после себя открытку с изображением Иисуса и подписью на обороте: «С любовью, Иисус». Ещё говорил, что с Алленом Гинзбергом дружит.
Помню белые брюки в облипочку. Специальные позы. Блондинистые шевелюры. И отбеленные синие джинсы в пятнышку.
Forwarded from Носо•рог
Открываем предзаказ на новую книгу — «You» Рона Силлимана, продолжающую серию совместных изданий с партнёрами мечты, издательством Jaromír Hladík press.
Поэму в прозе Рона Силлимана, лидера «языкового» движения в новейшей американской поэзии, перевел Иван Соколов.
Текст написан «новыми предложениями», в которых монтаж внешне разрозненных фраз вырастает в многоголосый поток нового типа связности. Не столько лирический дневник, сколько эксперимент по созданию особого ощущения времени, «You» писалась по абзацу каждый день на протяжении всего 1995 года. Поэма на букву Y составила предпоследний из 26 разделов в знаковом сборнике Силлимана «The Alphabet» (2008).
Дизайн обложки — Максим Плоскирев.
У нас на сайте открыт предзаказ со скидкой.
Поэму в прозе Рона Силлимана, лидера «языкового» движения в новейшей американской поэзии, перевел Иван Соколов.
Текст написан «новыми предложениями», в которых монтаж внешне разрозненных фраз вырастает в многоголосый поток нового типа связности. Не столько лирический дневник, сколько эксперимент по созданию особого ощущения времени, «You» писалась по абзацу каждый день на протяжении всего 1995 года. Поэма на букву Y составила предпоследний из 26 разделов в знаковом сборнике Силлимана «The Alphabet» (2008).
Дизайн обложки — Максим Плоскирев.
У нас на сайте открыт предзаказ со скидкой.
Forwarded from 𝙳𝚊𝚍𝚊𝚛𝚒𝚊
Y364
я после этой поэмы кстати даже вела тоже такой маленький канальчик где каждый день в дневниковой манере публиковала микро поэтико прозаические тексты
но там их всего штук десять
Forwarded from 𝙳𝚊𝚍𝚊𝚛𝚒𝚊
Y364
но там их всего штук десять
типа :
17/1
когда тает снег, под ним возникает асфальт, изрезанный серыми ветками голых деревьев: неожиданная весна собирается в горле и методично пульсирует: от избытка дыхания голос смещается в сторону тихого воя, отражённого сразу во всех зеркалах
17/1
когда тает снег, под ним возникает асфальт, изрезанный серыми ветками голых деревьев: неожиданная весна собирается в горле и методично пульсирует: от избытка дыхания голос смещается в сторону тихого воя, отражённого сразу во всех зеркалах
Forwarded from между приговым и курехиным
Осенний день (Рильке)
Стояла долго летняя жара.
Господь, пора — пусть тень Твоя наляжет
На циферблат, и длань Твоя развяжет
Спеленутые накрепко ветра.
Чтобы плоды дозрели, дай им на
Прощанье два горячих южных полдня
И сладостью последнею наполни
Густую тяжесть терпкого вина.
Тот, кто бездомен, не построит дом,
Кто одинок, тому все одиноче —
Не спит, читает или письма строчит
Или, как листья палые, ведом
В аллеях ветром, на исходе ночи.
Перевод Михаила Гронаса
Стояла долго летняя жара.
Господь, пора — пусть тень Твоя наляжет
На циферблат, и длань Твоя развяжет
Спеленутые накрепко ветра.
Чтобы плоды дозрели, дай им на
Прощанье два горячих южных полдня
И сладостью последнею наполни
Густую тяжесть терпкого вина.
Тот, кто бездомен, не построит дом,
Кто одинок, тому все одиноче —
Не спит, читает или письма строчит
Или, как листья палые, ведом
В аллеях ветром, на исходе ночи.
Перевод Михаила Гронаса