С большим удовольствием пришёл в подкаст «Человек имеет право» «Радио Свобода», чтобы рассказать о театральной цензуре в царской России
Jaromir Hladik выпустило вторую книгу эссе композитора (видимо, уже справедливо сказать и писателя) Бориса Филановского. "Шмалер" я пока не читал, "Шмоцарт" был совершенно прекрасен - точностью наблюдений и откровенностью.
Вот что пишет глава издательства Игорь Булатовский:
"Вышли две книги композитора Бориса Филановского -- "Шмалер" (новая) и "Шмоцарт" (допечатка). Эта, полная, версия "Шмалера" в силу известных причин в российские магазины не попадет, а поедет в основном в Европу. Попадет другая (на несколько страниц короче), которую мы напечатаем в самом скором времени. Такие дела. А "Шмоцарт" будет продаваться, в том числе и на концерте в ДК Рассвет, где прозвучат сочинения Бориса Филановского, среди которых цикл "Тихий ход" (мировая премьера) на тексты в.п.с."
Вот что пишет глава издательства Игорь Булатовский:
"Вышли две книги композитора Бориса Филановского -- "Шмалер" (новая) и "Шмоцарт" (допечатка). Эта, полная, версия "Шмалера" в силу известных причин в российские магазины не попадет, а поедет в основном в Европу. Попадет другая (на несколько страниц короче), которую мы напечатаем в самом скором времени. Такие дела. А "Шмоцарт" будет продаваться, в том числе и на концерте в ДК Рассвет, где прозвучат сочинения Бориса Филановского, среди которых цикл "Тихий ход" (мировая премьера) на тексты в.п.с."
90 лет назад в Париже был опубликован (сначала в журналах "Иллюстрированная жизнь" и "Числа", книгой через два года) роман М. Агеева "Роман с кокаином". Для меня эта книга была одним из самых ошеломительных опытов чтения в 1989 году.
"Роман с кокаином" - книга с удивительной историей, и эта история полна ожесточённых споров об авторе. Так что самое время вспомнить давнюю статью Габриэля Суперфина и Марины Сорокиной "Был такой писатель Агеев…": Версия судьбы, или О пользе наивного биографизма" (стр.265), раз и навсегда установившую, что "Роман с кокаином" написал Марк Леви.
"Роман с кокаином" - книга с удивительной историей, и эта история полна ожесточённых споров об авторе. Так что самое время вспомнить давнюю статью Габриэля Суперфина и Марины Сорокиной "Был такой писатель Агеев…": Версия судьбы, или О пользе наивного биографизма" (стр.265), раз и навсегда установившую, что "Роман с кокаином" написал Марк Леви.
С днём рождения, Александр Сергеевич.
Несносный жар его объемлет,
Не спится графу. Бес не дремлет
И дразнит грешною мечтой
В нем чувства. Пылкой наш герой
Воображает очень живо
Хозяйки взор красноречивый,
Довольно круглый, полный стан,
Приятный голос, прямо женской,
Лица румянец деревенской —
Здоровье краше всех румян.
Он помнит кончик ножки нежной,
Он помнит: точно, точно так!
Она ему рукой небрежной
Пожала руку; он дурак,
Он должен бы остаться с нею —
Ловить минутную затею.
Но время не ушло. Теперь
Отворена конечно дверь…
И тотчас, на плеча накинув
Свой пестрый шелковый халат
И стул в потемках опрокинув,
В надежде сладостных наград,
К Лукреции Тарквиний новый
Отправился на всё готовый.
Так иногда лукавый кот,
Жеманный баловень служанки,
За мышью крадется с лежанки:
Украдкой, медленно идет,
Полузажмурясь подступает,
Свернется в ком, хвостом играет,
Разинет когти хитрых лап —
И вдруг бедняжку цап-царап.
Несносный жар его объемлет,
Не спится графу. Бес не дремлет
И дразнит грешною мечтой
В нем чувства. Пылкой наш герой
Воображает очень живо
Хозяйки взор красноречивый,
Довольно круглый, полный стан,
Приятный голос, прямо женской,
Лица румянец деревенской —
Здоровье краше всех румян.
Он помнит кончик ножки нежной,
Он помнит: точно, точно так!
Она ему рукой небрежной
Пожала руку; он дурак,
Он должен бы остаться с нею —
Ловить минутную затею.
Но время не ушло. Теперь
Отворена конечно дверь…
И тотчас, на плеча накинув
Свой пестрый шелковый халат
И стул в потемках опрокинув,
В надежде сладостных наград,
К Лукреции Тарквиний новый
Отправился на всё готовый.
Так иногда лукавый кот,
Жеманный баловень служанки,
За мышью крадется с лежанки:
Украдкой, медленно идет,
Полузажмурясь подступает,
Свернется в ком, хвостом играет,
Разинет когти хитрых лап —
И вдруг бедняжку цап-царап.
Forwarded from Радио Сахаров
У «Радио Сахаров» грядёт очередное событие в Берлине: открытая запись театрального подкаста «Закати сцену» в Babel Books Berlin, в гостях — композитор Сергей Невский 🔥
🕗 18 июня, начало в 19:00
📍Babel Books Berlin (Bernauer Str. 49)
🎟 Билеты (10€)
💌 Поделитесь с берлинскими друзьями, которые интересуются музыкой и театром
Композитор Сергей Невский уже 30 лет живёт в Германии и давно известен по всему миру: он написал несколько опер, десятки произведений для оркестров, вокальных и камерных ансамблей, а ещё музыку к целому ряду успешных драматических спектаклей. Среди его недавних работ — музыка к спектаклю «Кремулятор» по роману Саши Филипенко.
Поговорим о современной композиторской сцене, творчестве в эмиграции, музыке для театра и не только.
Этот разговор станет основой для нового эпизода «Закати сцену» — подкаста о документальном и политическом театре. Встречу с Невским будет вести создатель подкаста, драматург Михаил Калужский.
Приходите!
@radiosakharov
слушать💙 подписаться на рассылку 💙 поддержать
🕗 18 июня, начало в 19:00
📍Babel Books Berlin (Bernauer Str. 49)
🎟 Билеты (10€)
💌 Поделитесь с берлинскими друзьями, которые интересуются музыкой и театром
Композитор Сергей Невский уже 30 лет живёт в Германии и давно известен по всему миру: он написал несколько опер, десятки произведений для оркестров, вокальных и камерных ансамблей, а ещё музыку к целому ряду успешных драматических спектаклей. Среди его недавних работ — музыка к спектаклю «Кремулятор» по роману Саши Филипенко.
Поговорим о современной композиторской сцене, творчестве в эмиграции, музыке для театра и не только.
Этот разговор станет основой для нового эпизода «Закати сцену» — подкаста о документальном и политическом театре. Встречу с Невским будет вести создатель подкаста, драматург Михаил Калужский.
Приходите!
@radiosakharov
слушать
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Обложки и микросканы
В Генте в книжном магазине "Limerick" в дальней комнате хранится коллекция пишущих машинок голландского писателя Херманса. Цена каталога коллекции наконец упала до приемлемой, я её вчера купил. Прекрасны там конечно все образцы, вот несколько случайных примеров.
Oliver 10, похожий на арфу
Simplex, для детей
New American S, квадратного дизайна
Virotyp, выглядит как будто его официанты приносят под крышкой
Oliver 10, похожий на арфу
Simplex, для детей
New American S, квадратного дизайна
Virotyp, выглядит как будто его официанты приносят под крышкой
Vidim Books обновило список магазинов, где можно купить их книги
🇱🇻 Латвия — Рига
Mnogoknig
Книжный магазин «Intelektuāla grāmata»
Vilki books
🇩🇪 Германия — Берлин
Babel Books Berlin
🇫🇷 Франция — Париж
Librairie du Globe
🇵🇱 Польша — Варшава
«Запятая»
Mnogoknig
🇮🇱 Израиль
Isradon
Бабель. Книги. Тель-Авив
Бабель. Книги. Хайфа
Бабель. Книги. Иерусалим
🇵🇹 Португалия — Лиссабон
Liberty Books Lisbon
🇸🇪 Швеция — Стокгольм
Interbok
🇹🇷 Турция — Стамбул
«Полторы комнаты» скоро в наличии
🇰🇿 Казахстан
Меломан - магазин в Казахстане
🇺🇸 США — Чикаго
City of Joy скоро в наличии
🇦🇺 Австралия — Сидней
BookBuy
🇱🇻 Латвия — Рига
Mnogoknig
Книжный магазин «Intelektuāla grāmata»
Vilki books
🇩🇪 Германия — Берлин
Babel Books Berlin
🇫🇷 Франция — Париж
Librairie du Globe
🇵🇱 Польша — Варшава
«Запятая»
Mnogoknig
🇮🇱 Израиль
Isradon
Бабель. Книги. Тель-Авив
Бабель. Книги. Хайфа
Бабель. Книги. Иерусалим
🇵🇹 Португалия — Лиссабон
Liberty Books Lisbon
🇸🇪 Швеция — Стокгольм
Interbok
🇹🇷 Турция — Стамбул
«Полторы комнаты» скоро в наличии
🇰🇿 Казахстан
Меломан - магазин в Казахстане
🇺🇸 США — Чикаго
City of Joy скоро в наличии
🇦🇺 Австралия — Сидней
BookBuy
Сегодня день рождения Льва Лосева, повторю однажды уже бывшее здесь, любимое
Тринадцать
Стоит позволить ресницам закрыться,
и поползут из-под сна-кожуха
кривые карлицы нашей кириллицы,
жуковатые буквы ж, х.
Воздуху! – как объяснить им попроще,
нечисть счищая с плеча и хлеща
веткой себя, – и вот ты уже в роще,
в жуткой чащобе ц, ч, ш, щ.
Встретишь в берлоге единоверца,
не разберёшь – человек или зверь.
«Е-ё-ю-я!», – изъясняется сердце,
а вырывается: «ъ, ы, ь».
Видно, монахи не так разрезали
азбуку: за буквами тянется тень.
И отражается в озере-езере,
осенью-есенью,
олень-елень.
Тринадцать
Стоит позволить ресницам закрыться,
и поползут из-под сна-кожуха
кривые карлицы нашей кириллицы,
жуковатые буквы ж, х.
Воздуху! – как объяснить им попроще,
нечисть счищая с плеча и хлеща
веткой себя, – и вот ты уже в роще,
в жуткой чащобе ц, ч, ш, щ.
Встретишь в берлоге единоверца,
не разберёшь – человек или зверь.
«Е-ё-ю-я!», – изъясняется сердце,
а вырывается: «ъ, ы, ь».
Видно, монахи не так разрезали
азбуку: за буквами тянется тень.
И отражается в озере-езере,
осенью-есенью,
олень-елень.
Томас Венцлова
1976
NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA
Памяти Константина Богатырева
Перевод Владимира Гандельсмана
Настигнут серединой века, я
небытию учился в этом мире,
смерть-родственница или смерть-семья
вселилась, потеснив меня в квартире.
Я приручал ее до темноты
и умолял не прикасаться, чтобы
в рассветный час мне брезжили
черты прекраснейшего города Европы.
Там истлевал, шурша во мгле, тростник,
и сталь мерцала, заткнута за пояс,
и камень к человеку жил впритык,
и вспыхивал бензин, и мчался поезд.
Я в окруженье смерти ел и пил,
пытаясь в ее замысел проникнуть,
я даже забывал о ней, но сил
у человека нет, чтоб к ней привыкнуть.
И сердце начинало вдруг неметь,
пока с ключом я шел по коридору,
в отечестве, где, между прочим, смерть
бывала и случайной в эту пору
- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Перевод Виктора Куллэ
Я прожил жизнь, учась небытию.
Меня настигла середина века.
Смерть, принятая некогда в семью,
В квартире потеснила человека.
Я эту тварь пытался приручать,
Просил её меня не трогать, чтобы
По-прежнему под утро наблюдать
Прекраснейший из городов Европы,
— Где ждёт железо выхода на свет,
Тростник гниёт во мраке без движенья,
Локомотив, булыжник и кастет,
А в лучшем случае — самосожженье.
Я ел, и пил, и спал в обнимку с ней,
Искал в ней цель и смысл, неосторожно
Хотел забыть её. Но с мыслью сей
Смириться человеку невозможно.
Я ключ вертел в замке, стремясь успеть,
И сердце в рёбра бешено стучало.
Для справки: в этом государстве смерть
Порой и правда может быть случайна
1976
NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA
Памяти Константина Богатырева
Перевод Владимира Гандельсмана
Настигнут серединой века, я
небытию учился в этом мире,
смерть-родственница или смерть-семья
вселилась, потеснив меня в квартире.
Я приручал ее до темноты
и умолял не прикасаться, чтобы
в рассветный час мне брезжили
черты прекраснейшего города Европы.
Там истлевал, шурша во мгле, тростник,
и сталь мерцала, заткнута за пояс,
и камень к человеку жил впритык,
и вспыхивал бензин, и мчался поезд.
Я в окруженье смерти ел и пил,
пытаясь в ее замысел проникнуть,
я даже забывал о ней, но сил
у человека нет, чтоб к ней привыкнуть.
И сердце начинало вдруг неметь,
пока с ключом я шел по коридору,
в отечестве, где, между прочим, смерть
бывала и случайной в эту пору
- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Перевод Виктора Куллэ
Я прожил жизнь, учась небытию.
Меня настигла середина века.
Смерть, принятая некогда в семью,
В квартире потеснила человека.
Я эту тварь пытался приручать,
Просил её меня не трогать, чтобы
По-прежнему под утро наблюдать
Прекраснейший из городов Европы,
— Где ждёт железо выхода на свет,
Тростник гниёт во мраке без движенья,
Локомотив, булыжник и кастет,
А в лучшем случае — самосожженье.
Я ел, и пил, и спал в обнимку с ней,
Искал в ней цель и смысл, неосторожно
Хотел забыть её. Но с мыслью сей
Смириться человеку невозможно.
Я ключ вертел в замке, стремясь успеть,
И сердце в рёбра бешено стучало.
Для справки: в этом государстве смерть
Порой и правда может быть случайна
Какое горе, умер Бахыт Кенжеев.
Законы физики высокой
мы постигаем с каждым днем:
крошится зуб, слабеет око,
вот-вот сорвемся, поплывем
мирами газовых скитаний,
и смерть положенной порой
стоит не райскими вратами,
а гнусной черною дырой.
Я огорчил тебя? Ну что ты!
Жизнь – это жизнь, ее не след
судить за ямы и пустоты
в вокзальной очереди лет.
Ведь умный физики не знает
и в биологии не спец.
Он незаметно умирает
и воскресает наконец.
Не узнаваемый живыми,
сжигает звезды по одной
и забывает даже имя,
своей печали ледяной…
Законы физики высокой
мы постигаем с каждым днем:
крошится зуб, слабеет око,
вот-вот сорвемся, поплывем
мирами газовых скитаний,
и смерть положенной порой
стоит не райскими вратами,
а гнусной черною дырой.
Я огорчил тебя? Ну что ты!
Жизнь – это жизнь, ее не след
судить за ямы и пустоты
в вокзальной очереди лет.
Ведь умный физики не знает
и в биологии не спец.
Он незаметно умирает
и воскресает наконец.
Не узнаваемый живыми,
сжигает звезды по одной
и забывает даже имя,
своей печали ледяной…