Европа – родина фашизма и коммунизма в самых лютых и зверских проявлениях. Они появились там не на пустом месте, и надо всегда помнить, что эта «страна святых чудес» чревата этими монстрами. А. Камю в романе «Чума», говоря о вирусе болезни, очевидно имея ввиду фашизм, писал, что люди радуются тому, что изгнали эпидемию. Но все эти вирусы запрятались, затаились во всех бытовых мелочах, и ждут своего часа, чтобы вырваться наружу вновь.
В России, которая часто перенимает различные западные идеи история с этими европейскими явлениями выглядит так. Можно говорить о русском коммунизме, но совершенно нельзя говорить о русском фашизме. Его просто нет. Нет в природе такого явления. Более того, именно русский коммунизм насмерть борется с западным фашизмом, борется с ним всегда.
Если русский организм воспринял коммунизм, переработал его, русифицировал, сделав одной из форм национального самосознания (можно об этом сколь угодно много увидеть у Платонова), то фашизм русский организм не приемлет абсолютно, ни в каком виде. И это неприятие фашизма важное свойство русской культуры и национального характера. Неприятие фашизма – национальный русский архетип на уровне физиологической реакции. И нужно сказать, что те либеральные авторы, которые до сих пор отожествляют коммунизм и фашизм совершают историческое преступление перед Россией.
Европа – родина фашизма и коммунизма в самых лютых и зверских проявлениях. Они появились там не на пустом месте, и надо всегда помнить, что эта «страна святых чудес» чревата этими монстрами. А. Камю в романе «Чума», говоря о вирусе болезни, очевидно имея ввиду фашизм, писал, что люди радуются тому, что изгнали эпидемию. Но все эти вирусы запрятались, затаились во всех бытовых мелочах, и ждут своего часа, чтобы вырваться наружу вновь.
В России, которая часто перенимает различные западные идеи история с этими европейскими явлениями выглядит так. Можно говорить о русском коммунизме, но совершенно нельзя говорить о русском фашизме. Его просто нет. Нет в природе такого явления. Более того, именно русский коммунизм насмерть борется с западным фашизмом, борется с ним всегда.
Если русский организм воспринял коммунизм, переработал его, русифицировал, сделав одной из форм национального самосознания (можно об этом сколь угодно много увидеть у Платонова), то фашизм русский организм не приемлет абсолютно, ни в каком виде. И это неприятие фашизма важное свойство русской культуры и национального характера. Неприятие фашизма – национальный русский архетип на уровне физиологической реакции. И нужно сказать, что те либеральные авторы, которые до сих пор отожествляют коммунизм и фашизм совершают историческое преступление перед Россией.
BY Евразийский Зорный
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from us
