Notice: file_put_contents(): Write of 18034 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Балтийский мост | Telegram Webview: BalticBridge/932 -
Telegram Group & Telegram Channel
Эхо войны / «Собачье сердце» (из письма одной женщины)

«Сейчас, когда чаще оборачиваешься на прошлое, чем заглядываешь в будущее, вспоминается родительский дом до войны.

Жили мы в небольшом белорусском местечке. Когда началась война, туда очень скоро вошли немцы. Наше село сожгли, а жителей, погрузив в вагоны, погнали в трудовые лагеря. Кого-то направили в Германию, нас же повезли в Латвию, где поместили в концлагерь.

Хотя я тогда была ребенком, многое помню очень хорошо. Особенно голод и постоянный страх. К концу войны немцы еще более ужесточили свои порядки. В лагере совсем не было еды. Помню, все мои тогдашние детские помыслы были направлены на то, чтобы обнаружить хоть какой-то съедобный кусочек. Была рада помоям, отбросам – всему, что могло называться пищей.

Предчувствуя свой конец и неминуемый момент расплаты, фашисты начали интенсивно заметать следы зверств. Каждый день в лагере собиралась колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не возвращался.

Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями оказалась в такой колонне. У нас не было сил не то что сопротивляться, не было сил идти пусть и навстречу своей смерти. По дороге я увидела собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда мое внимание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле.

Я не выдержала и бросилась к ней. Представляю, как мои старшие братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я буду разорвана на куски этой зверюгой. Мне же было все равно. Но злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно наблюдать, как исчезает ее дневная порция. К этому времени колонна, где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.

Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент над поведением служебной собаки, с другой – еще раз потешиться необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на ее еду. За спиной слышался хруст, собака грызла кость.

Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не трогали. На четвертый день утром, когда я уже стояла в колонне, какой-то дядька из оцепления ткнул в мою сторону пальцем и сказал по-русски, что из-за меня «псина совсем не жрет». Меня вытащили из колонны и повели к будке. Возле нее стояла уже знакомая мне миска с едой. Я, недолго думая, накинулась на нее.

Собака медленно вылезла из будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня, семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее скелет, чем нормального ребенка, за шкирку и запихнула в будку. А потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до запахов! Пригревшись, я заснула.

Сколько спала тогда, определить не могу. Знаю – долго. Что случилось за это время снаружи собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и спать больше не хотелось, собаки возле меня не было. На ее месте лежала краюха хлеба. Я спрятала подарок за пазуху и, на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться.

Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей-то крик: «Смотрите, ребенок!» Меня подхватили красноармейцы, освободившие наш концлагерь, пока я спала. Так я оказалась среди своих.

Сегодня с высоты своих лет понимаю, что рассказанный здесь эпизод, может быть, ничего нового в героическую летопись войны и не добавит, но для меня незабываемо, что выжила я только благодаря собаке, у которой, в отличие от ее хозяев, оказалось доброе сердце».

Елена Пузанова (г. Луга Ленинградской области)

Подпишитесь на @BalticBridge
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM



group-telegram.com/BalticBridge/932
Create:
Last Update:

Эхо войны / «Собачье сердце» (из письма одной женщины)

«Сейчас, когда чаще оборачиваешься на прошлое, чем заглядываешь в будущее, вспоминается родительский дом до войны.

Жили мы в небольшом белорусском местечке. Когда началась война, туда очень скоро вошли немцы. Наше село сожгли, а жителей, погрузив в вагоны, погнали в трудовые лагеря. Кого-то направили в Германию, нас же повезли в Латвию, где поместили в концлагерь.

Хотя я тогда была ребенком, многое помню очень хорошо. Особенно голод и постоянный страх. К концу войны немцы еще более ужесточили свои порядки. В лагере совсем не было еды. Помню, все мои тогдашние детские помыслы были направлены на то, чтобы обнаружить хоть какой-то съедобный кусочек. Была рада помоям, отбросам – всему, что могло называться пищей.

Предчувствуя свой конец и неминуемый момент расплаты, фашисты начали интенсивно заметать следы зверств. Каждый день в лагере собиралась колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не возвращался.

Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями оказалась в такой колонне. У нас не было сил не то что сопротивляться, не было сил идти пусть и навстречу своей смерти. По дороге я увидела собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда мое внимание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле.

Я не выдержала и бросилась к ней. Представляю, как мои старшие братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я буду разорвана на куски этой зверюгой. Мне же было все равно. Но злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно наблюдать, как исчезает ее дневная порция. К этому времени колонна, где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.

Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент над поведением служебной собаки, с другой – еще раз потешиться необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на ее еду. За спиной слышался хруст, собака грызла кость.

Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не трогали. На четвертый день утром, когда я уже стояла в колонне, какой-то дядька из оцепления ткнул в мою сторону пальцем и сказал по-русски, что из-за меня «псина совсем не жрет». Меня вытащили из колонны и повели к будке. Возле нее стояла уже знакомая мне миска с едой. Я, недолго думая, накинулась на нее.

Собака медленно вылезла из будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня, семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее скелет, чем нормального ребенка, за шкирку и запихнула в будку. А потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до запахов! Пригревшись, я заснула.

Сколько спала тогда, определить не могу. Знаю – долго. Что случилось за это время снаружи собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и спать больше не хотелось, собаки возле меня не было. На ее месте лежала краюха хлеба. Я спрятала подарок за пазуху и, на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться.

Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей-то крик: «Смотрите, ребенок!» Меня подхватили красноармейцы, освободившие наш концлагерь, пока я спала. Так я оказалась среди своих.

Сегодня с высоты своих лет понимаю, что рассказанный здесь эпизод, может быть, ничего нового в героическую летопись войны и не добавит, но для меня незабываемо, что выжила я только благодаря собаке, у которой, в отличие от ее хозяев, оказалось доброе сердце».

Елена Пузанова (г. Луга Ленинградской области)

Подпишитесь на @BalticBridge

BY Балтийский мост






Share with your friend now:
group-telegram.com/BalticBridge/932

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

READ MORE Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from us


Telegram Балтийский мост
FROM American