Сегодня этим людям в районе 40 лет. Те, кто остался в США, еще не стали родителями вовсе либо родили граждан для страны их нового места жительства. Многие из этих детей, внуков России, не говорят на русском языке, не воспитываются на добрых русских сказках, не пропишут в голове взаимосвязь запаха блинчиков у бабушки дома с ощущением семьи и беззаботности. Поколение «Work&Travel» называют и потерянным, и поколением перемен, и детьми перестройки. Но одно можно сказать о них точно, - это дети (читай «люди») без границ. В детстве они слышали много иностранных слов, «Перемен требуют наши сердца» Цоя, жевали зарубежные жвачки и вдыхали «запах свободы», прилетавший со стороны упавшего «занавеса». Это люди, живущие по принципу «мне можно», люди, над которыми усердно трудились фонды Сороса и США, проигрывая свои маркетинговые стратегии и манипуляции с юношеским максимализмом, с рвением достигать, бросали яркую сахарную косточку изголодавшимся по потреблению молодым людям. И как же это символично отражается поколение «без границ» в психологическом объяснении личности, выросшей без границ.
Сегодня этим людям в районе 40 лет. Те, кто остался в США, еще не стали родителями вовсе либо родили граждан для страны их нового места жительства. Многие из этих детей, внуков России, не говорят на русском языке, не воспитываются на добрых русских сказках, не пропишут в голове взаимосвязь запаха блинчиков у бабушки дома с ощущением семьи и беззаботности. Поколение «Work&Travel» называют и потерянным, и поколением перемен, и детьми перестройки. Но одно можно сказать о них точно, - это дети (читай «люди») без границ. В детстве они слышали много иностранных слов, «Перемен требуют наши сердца» Цоя, жевали зарубежные жвачки и вдыхали «запах свободы», прилетавший со стороны упавшего «занавеса». Это люди, живущие по принципу «мне можно», люди, над которыми усердно трудились фонды Сороса и США, проигрывая свои маркетинговые стратегии и манипуляции с юношеским максимализмом, с рвением достигать, бросали яркую сахарную косточку изголодавшимся по потреблению молодым людям. И как же это символично отражается поколение «без границ» в психологическом объяснении личности, выросшей без границ.
Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from us
