Обширные фильмографии юбиляров Джорджа Кэннеди и Бриона Джеймса помимо всем известных ролей включали и многочисленные появления в бэшках совершенно разного качества:
Полуденный кошмар (Nightmare at Noon) / Нико Масторакис 1988
Безумный учёный отравил запасы воды крошечного городка, превратив его жителей в кровожадных маньяков.
Кино, очень напоминающее завязкой другой фильм дуэта Уингза Хаузера и Бо Хопкинса - "Ночные тени" (Night Shadows, 1984), в котором маленький город так же превращался в зомби от заражённого питьевого источника. К счастью грек Масторакис переиграл историю в совершенно другом ключе, заменив походы в темноте с жеванием экспозиции экшеном со впечатляющим количеством стрельбы, взрывов и полётов каскадёров.
В этот раз Хаузер, скорее всего из-за проблем с алкоголем, наркотиками и полицией (в процессе съёмок он, среди прочего, пробил стену мотеля головой собственного брата), сменил традиционную для подобных поделок главную роль на второстепенную, изображая без конца ругающегося со своей силиконовой женой столичного адвоката, а удачно подобравший амплуа мачо Хопкинс, хоть и смешно бормочет как Бумхауер из "Царя Горы", при этом отлично смотрится благодаря необычной харизме, и от такой рокировки проект только выиграл. Полный порядок и на втором плане: не произнёсший за девяносто шесть минут ни одной реплики Брион Джеймс носит уайтфейс и выглядит зловеще и загадочно, а шериф Джордж Кеннеди, пусть из-за недавней операции на колене едва шевелится, но картины не портит.
И без того совсем нескучный "Полуденный кошмар" страдает (а по правде конечно выигрывает) от типичных сложностей идентификации американского кино, снятого иностранцем, в котором из-за "трудностей перевода" происходящее не только сложно воспринимать всерьёз, но даже определиться с жанром, поскольку к финалу зомби-апокалипсис плавно перетекает в вестерн с конями, прериями и мексиканским стэндофом, после которого вместо ожидаемой развязки начинается десятиминутная дуэль на вертолетах, чью аренду, видимо, уже оплатили и решили использовать несмотря на ненужность в сюжете. Причем у хороших парней вертушка военная, а у злодеев - гражданская. Так что беззащитных плохих просто некоторые время гоняют, прежде чем торжественно сбить.
#бэшки #юбилей #Брион_Джеймс
#вековой_юбилей #Джордж_Кеннеди
#Уингз_Хаузер #Бо_Хопкинс #альманах_Сиповича
Полуденный кошмар (Nightmare at Noon) / Нико Масторакис 1988
Безумный учёный отравил запасы воды крошечного городка, превратив его жителей в кровожадных маньяков.
Кино, очень напоминающее завязкой другой фильм дуэта Уингза Хаузера и Бо Хопкинса - "Ночные тени" (Night Shadows, 1984), в котором маленький город так же превращался в зомби от заражённого питьевого источника. К счастью грек Масторакис переиграл историю в совершенно другом ключе, заменив походы в темноте с жеванием экспозиции экшеном со впечатляющим количеством стрельбы, взрывов и полётов каскадёров.
В этот раз Хаузер, скорее всего из-за проблем с алкоголем, наркотиками и полицией (в процессе съёмок он, среди прочего, пробил стену мотеля головой собственного брата), сменил традиционную для подобных поделок главную роль на второстепенную, изображая без конца ругающегося со своей силиконовой женой столичного адвоката, а удачно подобравший амплуа мачо Хопкинс, хоть и смешно бормочет как Бумхауер из "Царя Горы", при этом отлично смотрится благодаря необычной харизме, и от такой рокировки проект только выиграл. Полный порядок и на втором плане: не произнёсший за девяносто шесть минут ни одной реплики Брион Джеймс носит уайтфейс и выглядит зловеще и загадочно, а шериф Джордж Кеннеди, пусть из-за недавней операции на колене едва шевелится, но картины не портит.
И без того совсем нескучный "Полуденный кошмар" страдает (а по правде конечно выигрывает) от типичных сложностей идентификации американского кино, снятого иностранцем, в котором из-за "трудностей перевода" происходящее не только сложно воспринимать всерьёз, но даже определиться с жанром, поскольку к финалу зомби-апокалипсис плавно перетекает в вестерн с конями, прериями и мексиканским стэндофом, после которого вместо ожидаемой развязки начинается десятиминутная дуэль на вертолетах, чью аренду, видимо, уже оплатили и решили использовать несмотря на ненужность в сюжете. Причем у хороших парней вертушка военная, а у злодеев - гражданская. Так что беззащитных плохих просто некоторые время гоняют, прежде чем торжественно сбить.
#бэшки #юбилей #Брион_Джеймс
#вековой_юбилей #Джордж_Кеннеди
#Уингз_Хаузер #Бо_Хопкинс #альманах_Сиповича
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Лучшая сцена смерти в кино?
Принесите мне голову Альфредо Гарсии (Bring Me the Head of Alfredo Garcia) / Сэм Пекинпа 1974
#вековой_юбилей #Сэм_Пекинпа
Принесите мне голову Альфредо Гарсии (Bring Me the Head of Alfredo Garcia) / Сэм Пекинпа 1974
#вековой_юбилей #Сэм_Пекинпа
“Малхолланд драйв” до “Малхолланд драйва”. Утраченная классика американского пост-джалло. Лавкрафтовская эротика поколения X.
- Что это, Бэрримор?
- “Доппельгангер”, сэр.
Не так просто поверить, что все вышесказанное относится к самому недооцененному фильму 1993 года сегодняшней юбилярши: Дрю Бэрримор - 50! И несмотря на нежную любовь вашего покорного слуги к ее коллаборациям с Адамом Сандлером, источающим свет и благость, сегодня мы поговорим, пожалуй, о её самом мрачном фильме, после которого сам “Донни Дарко” начинает выглядеть не таким уж “Дарко”.
В первой же сцене фильма нам показывают саму Бэрримор, облаченную в классическую униформу маньяка – чёрный плащ, чёрный платок вокруг головы, солнцезащитные очки и перчатки (угадайте, какого цвета).
Тревожный секс и кровавая расправа в замедленной съёмке не заставляют себя долго ждать, после чего юная девушка, полная надежд, прилетает в Лос-Анджелес, чтобы заселиться в идиллический домик с садом под безоблачно синим небом, сияя наивным взглядом (и если эта сцена не напоминает вам появление Наоми Уоттс в самом популярном фильме Линча - вам стоит пересмотреть если не сам фильм, то свои взгляды на кино).
В городе ангелов героиня Бэрримор надеется скрыться от своего “злого двойника”, а заодно - от обвинений в убийстве, предположительно совершенного ее доппельгангером.
Правда, красно-зеленое освещение в духе “Суспирии”, землетрясения, развешанные по стенам ее квартиры вырезки из газет в духе “Диета экзорциста” и “К Земле приближается отряд НЛО” не очень-то помогают отвлечься от тяжёлых мыслей, а придурковатый хозяин квартиры, работающий над сценарием о вампирах-любовниках, оперативно ныряет из комической пучины в глубины тревожности и паранойи, заряженной эротическим напряжением.
Агенты ФБР, галлюциногенные танцы под нью-эйджерский трип-хоп, льющаяся из-под душа кровь, дух одноэтажной Америки, жуткий готический особняк, восковые клоны, “телесный хоррор” в духе “Восставшего из ада” и даже Дэнни Трехо, получающий от Дрю Бэрримор крепкий удар между ног - в этом фильме есть буквально всё, чтобы угодить самой взыскательной аудитории.
Однако, чтобы полностью проникнуться “Доппельгангером”, имеет смысл немного выйти за рамки картины и увидеть “всё, что скрыто”.
Во-первых, эта история о кризисе самоидентификации служит жирным комментарием к конкретному этапу кинокарьеры самой Бэрримор. Успев хлебнуть славы и сопутствующих дурных привычек и выйдя из амплуа вечной школьницы, в период с 1991 по 1993 год она сама находилась “в активном поиске” себя.
В 1991 году вышла анти-потребительская фантасмагория о взрослении “Моторама”, сценарий к которой написал Джозеф Миньон, подаривший нам “После работы” Мартина Скорсезе и “Поцелуй вампира” с Николасом Кейджем.
Несмотря на жесткую жанровую, да и атмосферную разницу между “Моторамой” и “Доппельгангером”, эти два фильма служат идеальной аркой для истории, которая разыгралась в жизни самой Бэрримор. В “Мотораме” она играет недосягаемую “девушку-фантазию”, “девушку-мечту”.
Но, как и в “После работы”, сюрреалистическая атмосфера “Кафки эпохи Mtv” не даёт зрителю обмануть себя - перед нами откровенная постмодернистская сатира, высмеивающая мертвенно-глянцевую природу желаний, которыми бездушные корпорации пытаются подменить настоящую жизнь, где любая мечта идёт рука об руку с разочарованием, попытка стать “лицом с обложки” приводит лишь к жесткому шварканью щекой об асфальт суровой реальности, а то, что можно назвать сомнительным словом “свобода”, лежит лишь по ту сторону отчаяния.
Собственно, если включить “Доппельгангера” сразу после “Моторамы”, то можно легко словить эффект упомянутого выше “Малхолланд драйва” - плюшево-рекламный мир вместе со всеми населявшими его чудаковатыми растяпами растворился в VHS-шумах, детство закончилось, розовые воспоминания о “прекрасном вчера” всё больше напоминают попытку скрыть что-то ужасное, а во рту вдруг появился привкус чьей-то крови - и остаётся только молиться, что своей…
#полувековой_юбилей
#Дрю_Бэрримор
#кино_по_итальянски
- Что это, Бэрримор?
- “Доппельгангер”, сэр.
Не так просто поверить, что все вышесказанное относится к самому недооцененному фильму 1993 года сегодняшней юбилярши: Дрю Бэрримор - 50! И несмотря на нежную любовь вашего покорного слуги к ее коллаборациям с Адамом Сандлером, источающим свет и благость, сегодня мы поговорим, пожалуй, о её самом мрачном фильме, после которого сам “Донни Дарко” начинает выглядеть не таким уж “Дарко”.
В первой же сцене фильма нам показывают саму Бэрримор, облаченную в классическую униформу маньяка – чёрный плащ, чёрный платок вокруг головы, солнцезащитные очки и перчатки (угадайте, какого цвета).
Тревожный секс и кровавая расправа в замедленной съёмке не заставляют себя долго ждать, после чего юная девушка, полная надежд, прилетает в Лос-Анджелес, чтобы заселиться в идиллический домик с садом под безоблачно синим небом, сияя наивным взглядом (и если эта сцена не напоминает вам появление Наоми Уоттс в самом популярном фильме Линча - вам стоит пересмотреть если не сам фильм, то свои взгляды на кино).
В городе ангелов героиня Бэрримор надеется скрыться от своего “злого двойника”, а заодно - от обвинений в убийстве, предположительно совершенного ее доппельгангером.
Правда, красно-зеленое освещение в духе “Суспирии”, землетрясения, развешанные по стенам ее квартиры вырезки из газет в духе “Диета экзорциста” и “К Земле приближается отряд НЛО” не очень-то помогают отвлечься от тяжёлых мыслей, а придурковатый хозяин квартиры, работающий над сценарием о вампирах-любовниках, оперативно ныряет из комической пучины в глубины тревожности и паранойи, заряженной эротическим напряжением.
Агенты ФБР, галлюциногенные танцы под нью-эйджерский трип-хоп, льющаяся из-под душа кровь, дух одноэтажной Америки, жуткий готический особняк, восковые клоны, “телесный хоррор” в духе “Восставшего из ада” и даже Дэнни Трехо, получающий от Дрю Бэрримор крепкий удар между ног - в этом фильме есть буквально всё, чтобы угодить самой взыскательной аудитории.
Однако, чтобы полностью проникнуться “Доппельгангером”, имеет смысл немного выйти за рамки картины и увидеть “всё, что скрыто”.
Во-первых, эта история о кризисе самоидентификации служит жирным комментарием к конкретному этапу кинокарьеры самой Бэрримор. Успев хлебнуть славы и сопутствующих дурных привычек и выйдя из амплуа вечной школьницы, в период с 1991 по 1993 год она сама находилась “в активном поиске” себя.
В 1991 году вышла анти-потребительская фантасмагория о взрослении “Моторама”, сценарий к которой написал Джозеф Миньон, подаривший нам “После работы” Мартина Скорсезе и “Поцелуй вампира” с Николасом Кейджем.
Несмотря на жесткую жанровую, да и атмосферную разницу между “Моторамой” и “Доппельгангером”, эти два фильма служат идеальной аркой для истории, которая разыгралась в жизни самой Бэрримор. В “Мотораме” она играет недосягаемую “девушку-фантазию”, “девушку-мечту”.
Но, как и в “После работы”, сюрреалистическая атмосфера “Кафки эпохи Mtv” не даёт зрителю обмануть себя - перед нами откровенная постмодернистская сатира, высмеивающая мертвенно-глянцевую природу желаний, которыми бездушные корпорации пытаются подменить настоящую жизнь, где любая мечта идёт рука об руку с разочарованием, попытка стать “лицом с обложки” приводит лишь к жесткому шварканью щекой об асфальт суровой реальности, а то, что можно назвать сомнительным словом “свобода”, лежит лишь по ту сторону отчаяния.
Собственно, если включить “Доппельгангера” сразу после “Моторамы”, то можно легко словить эффект упомянутого выше “Малхолланд драйва” - плюшево-рекламный мир вместе со всеми населявшими его чудаковатыми растяпами растворился в VHS-шумах, детство закончилось, розовые воспоминания о “прекрасном вчера” всё больше напоминают попытку скрыть что-то ужасное, а во рту вдруг появился привкус чьей-то крови - и остаётся только молиться, что своей…
#полувековой_юбилей
#Дрю_Бэрримор
#кино_по_итальянски
А во-вторых, не менее интересно сравнить “Доппельгангера” и со следующей работой режиссера Ави Нэшера - (не)научно-фантастическим фильмом 1996 года “Дикарь” об одичавшем от горя фермере, который вступает в контакт с “древними богами” - инопланетной цивилизацией, высадившейся на Землю еще в доисторические времена.
Антагонистом одичавшего супер-фермера становится садист-технократ с говорящей фамилией Берроуз, который вот-вот изменит человечество навсегда с помощью микрочипа нового поколения, позволяющего сделать “шаг за пределы виртуальной реальности”.
Постепенно мы узнаем, что Берроуз одержим археологическими открытиями, “доказывающими”, что давным-давно высадившиеся на землю пришельцы “создали бесконечный рай в виртуальной реальности”, после чего “достигли такого уровня совершенства, что покинули оболочку и попросту перенесли свою сущность в киберпространство”.
И если на “Доппельгангере” еще могли оставаться какие-то сомнения, то “Дикарь” со всей отчетливостью даёт понять - перед нами “недостающие звенья” американской трансформации джалло.
После того, как Дарио Ардженто окончательно сделал ставку на стиль в ущерб “сюжету”, отказавшись от рационального начала в своих фильмах о маньяках в чёрном и совершив прыжок из триллеров в мистические хорроры, эстафету принял Джон Карпентер, прошедший путь от слэшеров к жанру “космического ужаса” - хоррорам, построенным вокруг трепета перед “неизвестным”, где чудовищная раса “древних богов” в лице разных Ктулху и Йог-Сототов из повестей Лавкрафта в одинаковой степени выражала страх человека перед непостижимостью как внешнего, так и “внутреннего” космоса.
В “Дикаре” эта тема обыгрывается в псевдо-фантастическом ключе, “Доппельгангер” же раскрывает ее в формате психологически-телесного делириума, заставляющего вспомнить “Одержимость” Анджея Жулавски, где ужас перед бесформенной, непознаваемой частью психики так же была оформлена в виде жутких трансформаций физической оболочки, утраты человеческих очертаний, вызванных подавленным желанием, затаившимся в темных глубинах подсознания.
А реальная жизнь Дрю Бэрримор, сумевшей пройти сквозь ад шоу-бизнеса и выбраться обратно живой, попутно встретившись лицом к лицу со своей Тенью и демонами из собственного “внутреннего космоса” (совсем непохожими на доброго инопланетянина из одноименного фильма Спилберга), практически вынуждает назвать “Доппельгангера” самым главным, самым личным и самым прочувствованным фильмом “девушки-мечты” из подростковых фантазий “Моторамы”.
Fun fact. Если вы думали, что традиционный хэштег “кино по-итальянски” в случае с “Доппельгангером” оправдан лишь привязкой к джалло, то вот вам неожиданный (на самом деле - не очень) кульбит киноистории - этого фильма не случилось бы, если бы не вездесущий Дино Де Лаурентис.
Израильский фильм Нэшера “Гнев и слава” о еврейской подпольной организации “Лехи” произвел на маэстро столь сильное впечатление, что тот пригласил перспективного израильского режиссера в Голливуд, а дочь легендарного итальянца Рафаэлла Де Лаурентис спродюсировала его “Бомбу замедленного действия” 1991 года с Майклом Бином.
О том, как итальянскому продюсеру “Синего бархата” удалось разглядеть линчевский потенциал в исторической картине о радикальном сионизме история умалчивает…
#полувековой_юбилей
#Дрю_Бэрримор
#кино_по_итальянски
Антагонистом одичавшего супер-фермера становится садист-технократ с говорящей фамилией Берроуз, который вот-вот изменит человечество навсегда с помощью микрочипа нового поколения, позволяющего сделать “шаг за пределы виртуальной реальности”.
Постепенно мы узнаем, что Берроуз одержим археологическими открытиями, “доказывающими”, что давным-давно высадившиеся на землю пришельцы “создали бесконечный рай в виртуальной реальности”, после чего “достигли такого уровня совершенства, что покинули оболочку и попросту перенесли свою сущность в киберпространство”.
И если на “Доппельгангере” еще могли оставаться какие-то сомнения, то “Дикарь” со всей отчетливостью даёт понять - перед нами “недостающие звенья” американской трансформации джалло.
После того, как Дарио Ардженто окончательно сделал ставку на стиль в ущерб “сюжету”, отказавшись от рационального начала в своих фильмах о маньяках в чёрном и совершив прыжок из триллеров в мистические хорроры, эстафету принял Джон Карпентер, прошедший путь от слэшеров к жанру “космического ужаса” - хоррорам, построенным вокруг трепета перед “неизвестным”, где чудовищная раса “древних богов” в лице разных Ктулху и Йог-Сототов из повестей Лавкрафта в одинаковой степени выражала страх человека перед непостижимостью как внешнего, так и “внутреннего” космоса.
В “Дикаре” эта тема обыгрывается в псевдо-фантастическом ключе, “Доппельгангер” же раскрывает ее в формате психологически-телесного делириума, заставляющего вспомнить “Одержимость” Анджея Жулавски, где ужас перед бесформенной, непознаваемой частью психики так же была оформлена в виде жутких трансформаций физической оболочки, утраты человеческих очертаний, вызванных подавленным желанием, затаившимся в темных глубинах подсознания.
А реальная жизнь Дрю Бэрримор, сумевшей пройти сквозь ад шоу-бизнеса и выбраться обратно живой, попутно встретившись лицом к лицу со своей Тенью и демонами из собственного “внутреннего космоса” (совсем непохожими на доброго инопланетянина из одноименного фильма Спилберга), практически вынуждает назвать “Доппельгангера” самым главным, самым личным и самым прочувствованным фильмом “девушки-мечты” из подростковых фантазий “Моторамы”.
Fun fact. Если вы думали, что традиционный хэштег “кино по-итальянски” в случае с “Доппельгангером” оправдан лишь привязкой к джалло, то вот вам неожиданный (на самом деле - не очень) кульбит киноистории - этого фильма не случилось бы, если бы не вездесущий Дино Де Лаурентис.
Израильский фильм Нэшера “Гнев и слава” о еврейской подпольной организации “Лехи” произвел на маэстро столь сильное впечатление, что тот пригласил перспективного израильского режиссера в Голливуд, а дочь легендарного итальянца Рафаэлла Де Лаурентис спродюсировала его “Бомбу замедленного действия” 1991 года с Майклом Бином.
О том, как итальянскому продюсеру “Синего бархата” удалось разглядеть линчевский потенциал в исторической картине о радикальном сионизме история умалчивает…
#полувековой_юбилей
#Дрю_Бэрримор
#кино_по_итальянски
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Чтобы уже ничего не упускать, необходимо вернуться к чудесной картине «Вот придёт кот» (Až přijde kocour, 1963) Войтеха Ясного, которую наряду с «Солнцем в сети» (Slnko v sieti, 1963) Штефана Угера относят к первым ласточкам чешской весны. «Вот придёт кот» — это та картина, которая выводит цветное кино в цветовое, что находит своё отражение в фильмах Хитиловой, Герца, Якубиско и у нас в творчестве Параджанова. Из окна старинного дома пожилой человек наблюдает за жизнью провинциального городка. Перед нами возникает граболовская череда причудливых характеров. Сквозь волшебные очки, снятые с главного героя фильма — кота, открываются пороки людей, что вызывает злобу у носителей пороков, что приводит к охоте на него, превращающей происходящее в фантасмагорию.
Затем последовали очаровательные сказки про водяных «Как утопить доктора Мрачека», фильм с само за себя говорящим названием «Девушка на метле» (Dívka na koštěti, 1971) и другие фольклорные истории, а также многочисленные пародии на шпионские фильмы и детективы, такие как «Кто хочет убит Джесси» (Kdo chce zabít Jessii?, 1966), «Конец агента при содействии собаки пана Фоустки» (Konec agenta W4C prostřednictvím psa pana Foustky, 1967) — и всё это Вацлав Ворличек.
Воровство и мошенничество было представлено в таких фильмах, как «Красавчик Губерт», «Растворенный и выпущенный» а также «Опера нищих» и «Преступление в кафе шантане» Менцеля. О некоторых из них можно рассказать впоследствии, а вот ещё «Убийство по-чешски», «Преступление в девичьей школе» Рихмана, рассмотренное ранее попытка убийства Эйнштейна, и даже убийство самого Черта. Инженера, разумеется, чревоугодника. С чего начать, глаза разбегаются. Может быть, с фильма «Как утопить доктора Мрачека, или конец империи водяных» (Jak utopit doktora Mrácka aneb Konec vodniku v Cechách, 1974). Нет, там больше фольклорной мистики, чем преступлений. О нём как-нибудь позже.
Жаль, что нет перевода для картины «Потерянное лицо» (Ztracená tvář, 1964) Павла Хобла. Талантливый хирург в нём изобретает возможность менять лица, гангстеры заставляют его поменять лицо священника на уродливую морду главы шайки, что приводит впоследствии к ряду превращений одного человека в другого, что в свою очередь связывает его с «Концом священника» и «Смертью Тарзана». Есть несколько очень интересных фильмов без перевода, таких как «Гений» (Génius, 1969) Штефана Угера о шайке бесов, которые вмешиваются в жизнь людей, или «Последние розы Казановы» (Poslední růže od Casanovy, 1966) Вацлава Кршки о пребывании авантюриста в замке Дукс в последние годы своей жизни. Обращаюсь ко всем любителям кино с просьбой содействовать переводу таких раритетных картин.
#кинематограф_чешской_весны и #коты
#Войтех_Ясны #Вот_придёт_кот
Затем последовали очаровательные сказки про водяных «Как утопить доктора Мрачека», фильм с само за себя говорящим названием «Девушка на метле» (Dívka na koštěti, 1971) и другие фольклорные истории, а также многочисленные пародии на шпионские фильмы и детективы, такие как «Кто хочет убит Джесси» (Kdo chce zabít Jessii?, 1966), «Конец агента при содействии собаки пана Фоустки» (Konec agenta W4C prostřednictvím psa pana Foustky, 1967) — и всё это Вацлав Ворличек.
Воровство и мошенничество было представлено в таких фильмах, как «Красавчик Губерт», «Растворенный и выпущенный» а также «Опера нищих» и «Преступление в кафе шантане» Менцеля. О некоторых из них можно рассказать впоследствии, а вот ещё «Убийство по-чешски», «Преступление в девичьей школе» Рихмана, рассмотренное ранее попытка убийства Эйнштейна, и даже убийство самого Черта. Инженера, разумеется, чревоугодника. С чего начать, глаза разбегаются. Может быть, с фильма «Как утопить доктора Мрачека, или конец империи водяных» (Jak utopit doktora Mrácka aneb Konec vodniku v Cechách, 1974). Нет, там больше фольклорной мистики, чем преступлений. О нём как-нибудь позже.
Жаль, что нет перевода для картины «Потерянное лицо» (Ztracená tvář, 1964) Павла Хобла. Талантливый хирург в нём изобретает возможность менять лица, гангстеры заставляют его поменять лицо священника на уродливую морду главы шайки, что приводит впоследствии к ряду превращений одного человека в другого, что в свою очередь связывает его с «Концом священника» и «Смертью Тарзана». Есть несколько очень интересных фильмов без перевода, таких как «Гений» (Génius, 1969) Штефана Угера о шайке бесов, которые вмешиваются в жизнь людей, или «Последние розы Казановы» (Poslední růže od Casanovy, 1966) Вацлава Кршки о пребывании авантюриста в замке Дукс в последние годы своей жизни. Обращаюсь ко всем любителям кино с просьбой содействовать переводу таких раритетных картин.
#кинематограф_чешской_весны и #коты
#Войтех_Ясны #Вот_придёт_кот
Может быть, начать с «Хэппи-энда» (Happy End, 1967), снятого Олдржигом Липским с конца истории, начиная с казни на гильотине убийцы, показанную с плёнки, прокрученной в обратную сторону к моменту рождения. Очаровательная картина с тонким юмором и оригинальными съёмками. Какой фильм Липского ни возьми, каждый следующий смешнее предыдущего. Возьмём «Чётырех убийств достаточно, дорогая» (Čtyři vraždy stačí, drahoušku, 1970). Главным элементом всех чешских детективов является полная путаница, которая решается чисто по-чешски: наплевать, авось само собой рассосётся, как в лентах «Опера нищих» (Žebrácká opera, 1991) Иржи Менцеля и «Растворённый и выпущенный» (Rozpuštěný a vypuštěný, 1984) Ладислава Смоляка. Названия говорят сами за себя.
Вернёмся, однако, к «Четырём убийствам». На самом деле убийств в нём пару дюжин, если не больше. Очень смешной фильм! Две шайки гангстеров, не обращая внимания на путающихся под ногами полицейских, сражаются друг с другом за право отнять у школьного учителя чек в миллион долларов. Рассказывать сюжет бесполезно, нужно смотреть. Не знаю, как сейчас, в кинотеатры давно не хожу, но при советской власти, зрители сползли бы с кресел от хохота, как от «Разини» (Le corniaud, 1965) Жерара Ури, схожего по сюжету с «Четырьмя убийствами», будь он был бы показан в те времена. Представьте, что вам позвонили, открываете дверь, и на вас падает свежезарезанный мужчина с ножом в спине. Инстинктивно вы хватаете за рукоятку ножа, чтобы вынуть лезвие. В тот самый момент появляется два свидетеля. Объяснение в полиции героя фильма вы увидите в приведённом ниже отрывке.
#кинематограф_чешской_весны #Олдржиг_Липский #Четырёх_убийств_достаточно_дорогая
Вернёмся, однако, к «Четырём убийствам». На самом деле убийств в нём пару дюжин, если не больше. Очень смешной фильм! Две шайки гангстеров, не обращая внимания на путающихся под ногами полицейских, сражаются друг с другом за право отнять у школьного учителя чек в миллион долларов. Рассказывать сюжет бесполезно, нужно смотреть. Не знаю, как сейчас, в кинотеатры давно не хожу, но при советской власти, зрители сползли бы с кресел от хохота, как от «Разини» (Le corniaud, 1965) Жерара Ури, схожего по сюжету с «Четырьмя убийствами», будь он был бы показан в те времена. Представьте, что вам позвонили, открываете дверь, и на вас падает свежезарезанный мужчина с ножом в спине. Инстинктивно вы хватаете за рукоятку ножа, чтобы вынуть лезвие. В тот самый момент появляется два свидетеля. Объяснение в полиции героя фильма вы увидите в приведённом ниже отрывке.
#кинематограф_чешской_весны #Олдржиг_Липский #Четырёх_убийств_достаточно_дорогая
В ХХI веке она известна как мама Уизли и бабушка Паддингтона, в ХХ веке была — как Рита…
Джули Уолтерс сразу же в дебюте для большого экрана и для него же адаптированной теперь знаменитой даже у нас пьесе «Воспитание Риты» (Educating Rita), версии «Пигмалиона» в духе времени, обратила на себя внимание. И под контролем британского постановщика — ветерана бондианы («Живёшь только дважды», «Шпион, который меня любил» и «Лунный гонщик») и других военных фильмов («Потопить “Бисмарк”!») — Льюиса Гилберта довела уровень представления до оскаровской номинации.
Сегодня артистка целый день отмечала 75-летие. В честь этого праздника оставляю для вас музыкальную тему из её главной картины и рекламный ролик для заинтересовавшихся. Пять лет назад появился перевод Юрия Сербина, но, наверное, посмотреть первый раз стоит с субтитрами.
#бриллиантовый_юбилей #Джули_Уолтерс
#когда_Оскары_что_то_значили #1983_год
Джули Уолтерс сразу же в дебюте для большого экрана и для него же адаптированной теперь знаменитой даже у нас пьесе «Воспитание Риты» (Educating Rita), версии «Пигмалиона» в духе времени, обратила на себя внимание. И под контролем британского постановщика — ветерана бондианы («Живёшь только дважды», «Шпион, который меня любил» и «Лунный гонщик») и других военных фильмов («Потопить “Бисмарк”!») — Льюиса Гилберта довела уровень представления до оскаровской номинации.
Сегодня артистка целый день отмечала 75-летие. В честь этого праздника оставляю для вас музыкальную тему из её главной картины и рекламный ролик для заинтересовавшихся. Пять лет назад появился перевод Юрия Сербина, но, наверное, посмотреть первый раз стоит с субтитрами.
#бриллиантовый_юбилей #Джули_Уолтерс
#когда_Оскары_что_то_значили #1983_год