Республиканскому правительства, конечно, неприятно, что ему тыкают в отсутствие технопарков. Дело в том, что технопарки получают свой статус только после сертификации и лишь по истечению пяти лет с момента открытия. Критерии для имущественных комплексов очень серьёзные. Те компании, которые им не соответствуют, довольствуются статусами промышленных парков и промышленных площадок.
Резиденты технопарков должны на постоянной основе осуществлять деятельность в сфере научных исследований и разработок, анализа и сертификации, деятельность в области информации и связи, обрабатывающего производства (кроме производства табачных изделий).
У технопарков должны быть управляющие компании, осуществляющие деятельность в сферах аренды и управления имуществом. Именно они заинтересованы в том, чтобы резиденты участвовали в создании инновационного кластера, были прибыльными, а не просто проедали госсубсидии.
В настоящее время в глубокой Карелии ни одного сертифицированного технопарка нет.
Республиканскому правительства, конечно, неприятно, что ему тыкают в отсутствие технопарков. Дело в том, что технопарки получают свой статус только после сертификации и лишь по истечению пяти лет с момента открытия. Критерии для имущественных комплексов очень серьёзные. Те компании, которые им не соответствуют, довольствуются статусами промышленных парков и промышленных площадок.
Резиденты технопарков должны на постоянной основе осуществлять деятельность в сфере научных исследований и разработок, анализа и сертификации, деятельность в области информации и связи, обрабатывающего производства (кроме производства табачных изделий).
У технопарков должны быть управляющие компании, осуществляющие деятельность в сферах аренды и управления имуществом. Именно они заинтересованы в том, чтобы резиденты участвовали в создании инновационного кластера, были прибыльными, а не просто проедали госсубсидии.
В настоящее время в глубокой Карелии ни одного сертифицированного технопарка нет.
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
