Русская почвенность и русская глобальность Два литературных юбилея
1. На заре прошлого века, 120 лет назад, 24 (11 по старому стилю) мая 1905 года на земле Вольного Дона в хуторе Кружилинском станицы Вешенской родился Михаил Шолохов. Через 35 лет в нашей «северной столице», в Ленинграде 24 мая 1940 года появился на свет Иосиф Бродский. 2. Какое буйство символов! Два великих русских писателя, два нобелеата (притом, что отечественная литература не избалована Нобелевским комитетом) родились в один и тот же майский день с разницей в три с половиной десятилетия. И один из них написал гимн донскому казачеству, подарил миру энциклопедию Вольного Дона, а другой всю жизнь стремился совместить русскую культуру с вселенской, русифицировать мировое литературное пространство и универсализировать русское. 3. На первый взгляд, трудно найти писателей, так непохожих друг на друга. Первый - сын донского шибая (так называли скупщиков скота), второй- военно-морского фотокора. Первый, будто вросший в родные Вешки, второй- гражданин мира, питерец, венецианец и американец. В позднесоветский и в постсоветский период Шолохова и Бродского очень часто противопоставляли, первого приватизировал «патриотический» лагерь, второго- «либеральный». «Принцип партийности в литературе» - это наше все! Правда, в эпоху Крыма и СВО Бродского многие «профессиональные патриоты» реабилитировали. Как же, целое стихотворение написал про Украину, с критикой Мазепы и «брехни Тараса». 4. Но образы Шолохова - «слуги партии» и Бродского- «релоканта-креакла» трещат по всем швам. Оба не вписываются в прокрустово ложе клише, догм и схем. Да, Михаила Александровича не красили выпады в адрес Даниэля и Синявского. Но только его «Тихого Дона», ставшего реквиемом по донскому казачеству, хватит для его личной реабилитации. А были еще блестящие «Донские рассказы» («Родинка», «Червоточина», «Чужая кровь» по драматизму не уступят шекспировским страстям) и «Поднятая целина» (там одна сцена прощания Кондрата Майданникова с быками расскажет о трагедии коллективизации больше томов первоисточников). Были еще и письма Сталину с жесткой критикой перегибов «великого перелома» (многие ли отваживались возражать «вождю» и его «генеральной линии» в те лихие годы, риторический вопрос). 5. О Бродском многие говорили (и еще продолжают говорить), как о «космополите». Окститесь! И не тычьте нам в нос post factum его «Украиной». И до нее гражданская и патриотическая позиция поэта была явлена не раз. Стихотворение «На смерть Жукова» написано им в Голландии через два года после того, как Бродский был вынужден покинуть Советский Союз. Заметим, без всяких рекомендаций парткомов, не по велению «партийного сердца» (а исключительно в силу собственного убеждения) он сравнил маршала с античными и византийскими героями. «Блеском маневра о Ганнибале напоминавший средь волжских степей….» Такого сравнения ни один член Союза писателей не сделал! Сам Бродский, правда, не без иронии, отмечал: «Вообще-то, я считаю, что это стихотворение в свое время должны были напечатать в газете «Правда»». Находясь в архангельской ссылке в 1964-1965 гг., поэт написал стихотворение «Народ»: «Мой народ, возвышающий лучших сынов, осуждающий сам проходимцев своих и лгунов, хоронящий в себе свои му́ки — и твердый в бою, говорящий безстрашно великую правду свою». Но ведь были не только гениальные стихи, но мощная публицистика, например, памфлет «Почему Милан Кундера несправедлив к Достоевскому?» с призывом «…видя «русский» танк на улице» Праги, «задуматься о Дидро». 6. Оба нобелеата любили Россию, ее историю, культуру. Один локально, другой- глобально, один, приняв «призрак коммунизма» и оправдывая советский порядок, другой, отвергая их, но не отворачиваясь при этом от Родины (в спектре от «пламенного Жукова» до Васильевского острова, куда хотел прийти умирать). Вспомнились рассуждения Александра Герцена про «западников» и «славянофилов»: « …мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны в то время, как сердце билось одно». Взгляды разные, стили разные, эстетика разная, Родина одна!
Русская почвенность и русская глобальность Два литературных юбилея
1. На заре прошлого века, 120 лет назад, 24 (11 по старому стилю) мая 1905 года на земле Вольного Дона в хуторе Кружилинском станицы Вешенской родился Михаил Шолохов. Через 35 лет в нашей «северной столице», в Ленинграде 24 мая 1940 года появился на свет Иосиф Бродский. 2. Какое буйство символов! Два великих русских писателя, два нобелеата (притом, что отечественная литература не избалована Нобелевским комитетом) родились в один и тот же майский день с разницей в три с половиной десятилетия. И один из них написал гимн донскому казачеству, подарил миру энциклопедию Вольного Дона, а другой всю жизнь стремился совместить русскую культуру с вселенской, русифицировать мировое литературное пространство и универсализировать русское. 3. На первый взгляд, трудно найти писателей, так непохожих друг на друга. Первый - сын донского шибая (так называли скупщиков скота), второй- военно-морского фотокора. Первый, будто вросший в родные Вешки, второй- гражданин мира, питерец, венецианец и американец. В позднесоветский и в постсоветский период Шолохова и Бродского очень часто противопоставляли, первого приватизировал «патриотический» лагерь, второго- «либеральный». «Принцип партийности в литературе» - это наше все! Правда, в эпоху Крыма и СВО Бродского многие «профессиональные патриоты» реабилитировали. Как же, целое стихотворение написал про Украину, с критикой Мазепы и «брехни Тараса». 4. Но образы Шолохова - «слуги партии» и Бродского- «релоканта-креакла» трещат по всем швам. Оба не вписываются в прокрустово ложе клише, догм и схем. Да, Михаила Александровича не красили выпады в адрес Даниэля и Синявского. Но только его «Тихого Дона», ставшего реквиемом по донскому казачеству, хватит для его личной реабилитации. А были еще блестящие «Донские рассказы» («Родинка», «Червоточина», «Чужая кровь» по драматизму не уступят шекспировским страстям) и «Поднятая целина» (там одна сцена прощания Кондрата Майданникова с быками расскажет о трагедии коллективизации больше томов первоисточников). Были еще и письма Сталину с жесткой критикой перегибов «великого перелома» (многие ли отваживались возражать «вождю» и его «генеральной линии» в те лихие годы, риторический вопрос). 5. О Бродском многие говорили (и еще продолжают говорить), как о «космополите». Окститесь! И не тычьте нам в нос post factum его «Украиной». И до нее гражданская и патриотическая позиция поэта была явлена не раз. Стихотворение «На смерть Жукова» написано им в Голландии через два года после того, как Бродский был вынужден покинуть Советский Союз. Заметим, без всяких рекомендаций парткомов, не по велению «партийного сердца» (а исключительно в силу собственного убеждения) он сравнил маршала с античными и византийскими героями. «Блеском маневра о Ганнибале напоминавший средь волжских степей….» Такого сравнения ни один член Союза писателей не сделал! Сам Бродский, правда, не без иронии, отмечал: «Вообще-то, я считаю, что это стихотворение в свое время должны были напечатать в газете «Правда»». Находясь в архангельской ссылке в 1964-1965 гг., поэт написал стихотворение «Народ»: «Мой народ, возвышающий лучших сынов, осуждающий сам проходимцев своих и лгунов, хоронящий в себе свои му́ки — и твердый в бою, говорящий безстрашно великую правду свою». Но ведь были не только гениальные стихи, но мощная публицистика, например, памфлет «Почему Милан Кундера несправедлив к Достоевскому?» с призывом «…видя «русский» танк на улице» Праги, «задуматься о Дидро». 6. Оба нобелеата любили Россию, ее историю, культуру. Один локально, другой- глобально, один, приняв «призрак коммунизма» и оправдывая советский порядок, другой, отвергая их, но не отворачиваясь при этом от Родины (в спектре от «пламенного Жукова» до Васильевского острова, куда хотел прийти умирать). Вспомнились рассуждения Александра Герцена про «западников» и «славянофилов»: « …мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны в то время, как сердце билось одно». Взгляды разные, стили разные, эстетика разная, Родина одна!
BY Донской Казак
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Anastasia Vlasova/Getty Images But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
