Пути СПГ на рынке Европы неисповедимы: газа из РФ больше, а США зарабатывают меньше
Поставки сжиженного газа из Америки в Европу уменьшаются, перетекая в Азию. А ведь на СПГ из США возлагались большие надежды. Почему вместо него в 2024-м в ЕС идет СПГ из России? Дело в цене, конечно: азиатское лето с аномальной жарой заставило цены на газ в регионе подскочить, а вот в Европе газ дорожает, но не так стремительно.
И тут нюанс. Американскому газу почти все равно, куда плыть: хоть в Азию, хоть в Европу, хоть в Латинскую Америку. Так же удобно поставлять газ и на восток, и на запад Катару. А вот Россия, а вместе с ней и другие традиционные поставщики газа для ЕС — Норвегия и Алжир — привязаны к европейскому региону. Чисто экономика, точнее, логистика.
«Европейский рынок для российских компаний более эффективен, он требует меньшего количества судов-газовозов. За один год именно в Европу можно совершить наибольшее количество рейсов с поставками СПГ [...] До тех пор пока европейский рынок будет открыт, СПГ из России будет идти туда. Изменится направление, только когда не останется выбора», — считает директор по исследованиям Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев. @oil_capital
Пути СПГ на рынке Европы неисповедимы: газа из РФ больше, а США зарабатывают меньше
Поставки сжиженного газа из Америки в Европу уменьшаются, перетекая в Азию. А ведь на СПГ из США возлагались большие надежды. Почему вместо него в 2024-м в ЕС идет СПГ из России? Дело в цене, конечно: азиатское лето с аномальной жарой заставило цены на газ в регионе подскочить, а вот в Европе газ дорожает, но не так стремительно.
И тут нюанс. Американскому газу почти все равно, куда плыть: хоть в Азию, хоть в Европу, хоть в Латинскую Америку. Так же удобно поставлять газ и на восток, и на запад Катару. А вот Россия, а вместе с ней и другие традиционные поставщики газа для ЕС — Норвегия и Алжир — привязаны к европейскому региону. Чисто экономика, точнее, логистика.
«Европейский рынок для российских компаний более эффективен, он требует меньшего количества судов-газовозов. За один год именно в Европу можно совершить наибольшее количество рейсов с поставками СПГ [...] До тех пор пока европейский рынок будет открыт, СПГ из России будет идти туда. Изменится направление, только когда не останется выбора», — считает директор по исследованиям Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев. @oil_capital
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from us
