Israel Shamir Исраэль Шамир

Мне ясно, что мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать, является ли Израиль государством апартеида или геноцида. Такие дебаты, в конечном счете, обсуждают должна ли быть ценность у жизней палестинцев; ценность у наших школ, исследовательских центров, книг, искусства и мечтаний; ценность у домов, над созданием которых мы трудились всю свою жизнь и которые хранят память поколений; ценность у нашей человечности и нашей свободы воли; ценность у нашего будущего, ценны ли наши тела и устремления.

Потому что, если бы роли поменялись местами — если бы палестинцы потратили последние восемь десятилетий на то, чтобы захватывать еврейские дома, изгонять, угнетать, сажать в тюрьмы, отравлять, пытать, насиловать и убивать евреев; если бы палестинцы убили примерно 300 000 евреев за один год, нападая на их журналистов, мыслителей, медицинских работников, спортсменов, если бы палестинцы разбомбили все израильские больницы, университеты, библиотеки, музеи, культурные центры, синагоги и одновременно устроили смотровую площадку, куда люди приходили смотреть на их резню, как на достопримечательность для туристов;

если бы палестинцы загнали сотни тысяч людей в хлипкие палатки, бомбили их в так называемых безопасных зонах, жгли заживо, лишали продовольствия, воды и медикаментов;

если бы палестинцы заставляли еврейских детей бродить босиком с пустыми кастрюлями; заставляли их собирать останки своих родителей в пластиковые пакеты; заставляли их хоронить своих братьев и сестер, друзей и подруг; заставляли их тайком выбираться из палаток посреди ночи, чтобы спать на могилах своих родителей; заставляли их молиться о смерти, молиться чтобы они присоединились к своим семьям и больше не были одиноки в этом ужасном мире, и терроризировали их так, чтобы дети теряли волосы, память, рассудок, а те, кому было всего 4 и 5 лет, умирали от сердечных приступов;

если бы мы, палестинцы, безжалостно заставляли их младенцев умирать в отделении интенсивной терапии, чтобы они лежали одни на больничных койках и плакали до тех пор, пока не перестали бы плакать навсегда, умирали и разлагались на одном и том же месте;

если бы палестинцы использовали грузовики с пшеничной мукой, чтобы заманить голодающих евреев, а затем открывали по ним огонь, когда они выстраивались за хлебом; если палестинцы, в конце концов позволив доставить еду в приют с голодающими евреями, поджигали бы весь приют и грузовик с гуманитарной помощью, прежде чем кто-либо успевал попробовать еду;

если бы палестинский снайпер похвастался, что прострелил 42 еврейских коленных чашечек за один день, как это сделал один израильский солдат в 2019 году; если бы палестинец признался CNN, что переехал сотни евреев своим танком, а их раздавленная плоть осталась на гусеницах танка;

если бы палестинцы систематически насиловали еврейских врачей, пациентов и других пленных раскаленными металлическими прутьями, зазубренными и заряженными током палками и огнетушителями, иногда доводя до смерти, как это произошло с доктором Аднаном Албуршем и другими;

если бы еврейских женщин заставляли рожать в грязи, делать кесарево сечение или ампутировать ноги без анестезии; если бы мы уничтожали их детей, а затем украшали наши танки их игрушками; если бы мы убивали или перегоняли толпой их женщин и позировали бы в их нижнем белье…

если бы мир наблюдал за систематическим уничтожением евреев в прямом эфире в режиме реального времени, не было бы никаких споров о том, является ли это терроризмом или геноцидом.

И все же два палестинца — я и Мохаммад эль-Курд — появились здесь именно для этого, терпя унижение от дебатов с теми, кто считает, что наш единственный жизненный выбор должен заключаться в том, чтобы покинуть нашу родину, подчиниться превосходству уберменшей или безропотно и тихо умереть.

Но вы бы ошиблись, если бы подумали, что я пришла вас в чем-то убедить. Резолюция Палаты представителей, хотя и была принята из лучших побуждений, не имеет большого значения в разгар этого холокоста нашего времени.

www.group-telegram.com/us/IsraelShamir0.com/808

47.1K viewsDec 9 at 16:41

Мне ясно, что мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать, является ли Израиль государством апартеида или геноцида. Такие дебаты, в конечном счете, обсуждают должна ли быть ценность у жизней палестинцев; ценность у наших школ, исследовательских центров, книг, искусства и мечтаний; ценность у домов, над созданием которых мы трудились всю свою жизнь и которые хранят память поколений; ценность у нашей человечности и нашей свободы воли; ценность у нашего будущего, ценны ли наши тела и устремления.

Потому что, если бы роли поменялись местами — если бы палестинцы потратили последние восемь десятилетий на то, чтобы захватывать еврейские дома, изгонять, угнетать, сажать в тюрьмы, отравлять, пытать, насиловать и убивать евреев; если бы палестинцы убили примерно 300 000 евреев за один год, нападая на их журналистов, мыслителей, медицинских работников, спортсменов, если бы палестинцы разбомбили все израильские больницы, университеты, библиотеки, музеи, культурные центры, синагоги и одновременно устроили смотровую площадку, куда люди приходили смотреть на их резню, как на достопримечательность для туристов;

если бы палестинцы загнали сотни тысяч людей в хлипкие палатки, бомбили их в так называемых безопасных зонах, жгли заживо, лишали продовольствия, воды и медикаментов;

если бы палестинцы заставляли еврейских детей бродить босиком с пустыми кастрюлями; заставляли их собирать останки своих родителей в пластиковые пакеты; заставляли их хоронить своих братьев и сестер, друзей и подруг; заставляли их тайком выбираться из палаток посреди ночи, чтобы спать на могилах своих родителей; заставляли их молиться о смерти, молиться чтобы они присоединились к своим семьям и больше не были одиноки в этом ужасном мире, и терроризировали их так, чтобы дети теряли волосы, память, рассудок, а те, кому было всего 4 и 5 лет, умирали от сердечных приступов;

если бы мы, палестинцы, безжалостно заставляли их младенцев умирать в отделении интенсивной терапии, чтобы они лежали одни на больничных койках и плакали до тех пор, пока не перестали бы плакать навсегда, умирали и разлагались на одном и том же месте;

если бы палестинцы использовали грузовики с пшеничной мукой, чтобы заманить голодающих евреев, а затем открывали по ним огонь, когда они выстраивались за хлебом; если палестинцы, в конце концов позволив доставить еду в приют с голодающими евреями, поджигали бы весь приют и грузовик с гуманитарной помощью, прежде чем кто-либо успевал попробовать еду;

если бы палестинский снайпер похвастался, что прострелил 42 еврейских коленных чашечек за один день, как это сделал один израильский солдат в 2019 году; если бы палестинец признался CNN, что переехал сотни евреев своим танком, а их раздавленная плоть осталась на гусеницах танка;

если бы палестинцы систематически насиловали еврейских врачей, пациентов и других пленных раскаленными металлическими прутьями, зазубренными и заряженными током палками и огнетушителями, иногда доводя до смерти, как это произошло с доктором Аднаном Албуршем и другими;

если бы еврейских женщин заставляли рожать в грязи, делать кесарево сечение или ампутировать ноги без анестезии; если бы мы уничтожали их детей, а затем украшали наши танки их игрушками; если бы мы убивали или перегоняли толпой их женщин и позировали бы в их нижнем белье…

если бы мир наблюдал за систематическим уничтожением евреев в прямом эфире в режиме реального времени, не было бы никаких споров о том, является ли это терроризмом или геноцидом.

И все же два палестинца — я и Мохаммад эль-Курд — появились здесь именно для этого, терпя унижение от дебатов с теми, кто считает, что наш единственный жизненный выбор должен заключаться в том, чтобы покинуть нашу родину, подчиниться превосходству уберменшей или безропотно и тихо умереть.

Но вы бы ошиблись, если бы подумали, что я пришла вас в чем-то убедить. Резолюция Палаты представителей, хотя и была принята из лучших побуждений, не имеет большого значения в разгар этого холокоста нашего времени.

BY Israel Shamir Исраэль Шамир