Сегодня день рождения Юрия Никулина. Светлая память этому поразительному человеку.
“Однажды со старослужащим Гусаровым мы поспорили на десять пачек папирос «Звездочка», кто больше из нас знает анекдотов.
После отбоя легли на нары и начали рассказывать. Он начинает, я заканчиваю. Мол, знаю анекдот, слышал его. Он новый начинает — я опять говорю конец анекдота.
Тогда Гусаров предложил: — Давай ты начинай.
Выдаю первый анекдот. Он молчит. Не знает его. Рассказываю второй, третий, пятый… Все хохочут. А он не знает их. Выдаю анекдоты один за другим. Полчаса подряд. Час. Два.
Смотрю, уже никто не смеется. Устали смеяться. Многие засыпают.
В половине четвертого утра Гусаров сказал: — Ладно, кончай травить, я проиграл.
— Подожди, — говорю, — есть еще анекдоты про пьяных, детские, иностранные. — Нет, — отвечает Гусаров. — Не могу больше, спать хочу.
Так я выиграл спор.
Но никто не знал, что в армию я взял с собой записную книжку, в которой было записано полторы тысячи анекдотов. Перед поединком, естественно, я их просмотрел”.
Сегодня день рождения Юрия Никулина. Светлая память этому поразительному человеку.
“Однажды со старослужащим Гусаровым мы поспорили на десять пачек папирос «Звездочка», кто больше из нас знает анекдотов.
После отбоя легли на нары и начали рассказывать. Он начинает, я заканчиваю. Мол, знаю анекдот, слышал его. Он новый начинает — я опять говорю конец анекдота.
Тогда Гусаров предложил: — Давай ты начинай.
Выдаю первый анекдот. Он молчит. Не знает его. Рассказываю второй, третий, пятый… Все хохочут. А он не знает их. Выдаю анекдоты один за другим. Полчаса подряд. Час. Два.
Смотрю, уже никто не смеется. Устали смеяться. Многие засыпают.
В половине четвертого утра Гусаров сказал: — Ладно, кончай травить, я проиграл.
— Подожди, — говорю, — есть еще анекдоты про пьяных, детские, иностранные. — Нет, — отвечает Гусаров. — Не могу больше, спать хочу.
Так я выиграл спор.
Но никто не знал, что в армию я взял с собой записную книжку, в которой было записано полторы тысячи анекдотов. Перед поединком, естественно, я их просмотрел”.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted.
from us
