Telegram Group & Telegram Channel
Низкоуглеродные технологии в России. Нынешний статус и перспективы.

Часть 3 (часть 1 || часть 2)

В последние годы на фоне геополитической нестабильности на первый план с новой силой после энергетических кризисов 70-х и 80-х годов XX века вышли вопросы энергетической и экономической безопасности. Стало ясно, что на смену зависимости в прошлом и настоящем от импорта нефти из стран ОПЕК+ и газа из России приходит зависимость цепочек поставок низкоуглеродных технологий от импорта уже только из одной страны – Китая. Это нашло свое отражение как в аналитике МЭА, IRENA, bp и др., так и в законодательстве США (Inflation Reduction Act) и ЕС (Critical materials Act и Net Zero Industry Act), нацеленном на повышение устойчивости и уровня локализации цепочек поставок. Задача достижения технологического суверенитета в кратчайшие сроки была поставлена и в России.

Проверка жизнью показала, что реакция Китая на потребность в декарбонизации оказалась самой эффективной, а России – одной из самых неэффективных. Вопрос – можно ли это исправить и в какой степени? – находится в центре внимания новой серии постов. В ней решается задача оценки масштабов и перспектив преодоления трех разрывов: технологического, предложения и локализации на горизонте до 2060 года, когда Россия, согласно принятому обязательству, должна достичь углеродной нейтральности. Эта работа является продолжением серии работ ЦЭНЭФ-XXI, посвященных оценке перспектив достижения Россией углеродной нейтральности к 2060 году.

В последующих постах будут рассмотрены перспективы использования в России следующих технологий. Энергетические системы: ВЭС, СЭС, АЭС, сетевые системы накопления энергии. Промышленность: электродуговые печи; производство железа прямого восстановления (DRI) с использованием водорода и применением CCUS; применение сверхмощных электролизеров второго поколения и инертных анодов; переход к сухому способу производства цемента, снижение клинкер-фактора, повышение доли использования альтернативных топлив при производстве клинкера, производство цемента с CCUS; использование водорода, получаемого путем электролиза при производстве аммиака и использование конверсии природного газа при производстве аммиака с оснащением технологией CCUS. Транспорт: электрификация легковых автомобилей, электрификация автобусов, производство электробатарей для автомобильного транспорта, установка зарядных станций. Здания: утепление оболочки зданий, установка ИТП, тепловые насосы, децентрализованное производство электроэнергии на фотоэлектрических установках, производство тепла на солнечных водоподогревателях и умный учет. Водород: производство электролизеров, производство оборудования для транспорта и хранения водорода. CCUS: улавливание СО2, сжатие и транспортировка СО2, хранение СО2, использование СО2.

Надеюсь, что наше совместное путешествие в технологическое будущее России будет увлекательным, а Вы примете активное участие в его обсуждении.

И.А. Башмаков



group-telegram.com/LowCarbonRussia/431
Create:
Last Update:

Низкоуглеродные технологии в России. Нынешний статус и перспективы.

Часть 3 (часть 1 || часть 2)

В последние годы на фоне геополитической нестабильности на первый план с новой силой после энергетических кризисов 70-х и 80-х годов XX века вышли вопросы энергетической и экономической безопасности. Стало ясно, что на смену зависимости в прошлом и настоящем от импорта нефти из стран ОПЕК+ и газа из России приходит зависимость цепочек поставок низкоуглеродных технологий от импорта уже только из одной страны – Китая. Это нашло свое отражение как в аналитике МЭА, IRENA, bp и др., так и в законодательстве США (Inflation Reduction Act) и ЕС (Critical materials Act и Net Zero Industry Act), нацеленном на повышение устойчивости и уровня локализации цепочек поставок. Задача достижения технологического суверенитета в кратчайшие сроки была поставлена и в России.

Проверка жизнью показала, что реакция Китая на потребность в декарбонизации оказалась самой эффективной, а России – одной из самых неэффективных. Вопрос – можно ли это исправить и в какой степени? – находится в центре внимания новой серии постов. В ней решается задача оценки масштабов и перспектив преодоления трех разрывов: технологического, предложения и локализации на горизонте до 2060 года, когда Россия, согласно принятому обязательству, должна достичь углеродной нейтральности. Эта работа является продолжением серии работ ЦЭНЭФ-XXI, посвященных оценке перспектив достижения Россией углеродной нейтральности к 2060 году.

В последующих постах будут рассмотрены перспективы использования в России следующих технологий. Энергетические системы: ВЭС, СЭС, АЭС, сетевые системы накопления энергии. Промышленность: электродуговые печи; производство железа прямого восстановления (DRI) с использованием водорода и применением CCUS; применение сверхмощных электролизеров второго поколения и инертных анодов; переход к сухому способу производства цемента, снижение клинкер-фактора, повышение доли использования альтернативных топлив при производстве клинкера, производство цемента с CCUS; использование водорода, получаемого путем электролиза при производстве аммиака и использование конверсии природного газа при производстве аммиака с оснащением технологией CCUS. Транспорт: электрификация легковых автомобилей, электрификация автобусов, производство электробатарей для автомобильного транспорта, установка зарядных станций. Здания: утепление оболочки зданий, установка ИТП, тепловые насосы, децентрализованное производство электроэнергии на фотоэлектрических установках, производство тепла на солнечных водоподогревателях и умный учет. Водород: производство электролизеров, производство оборудования для транспорта и хранения водорода. CCUS: улавливание СО2, сжатие и транспортировка СО2, хранение СО2, использование СО2.

Надеюсь, что наше совместное путешествие в технологическое будущее России будет увлекательным, а Вы примете активное участие в его обсуждении.

И.А. Башмаков

BY Низкоуглеродная Россия




Share with your friend now:
group-telegram.com/LowCarbonRussia/431

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us


Telegram Низкоуглеродная Россия
FROM American