Предмет интересов и общения молодых европейцев, из воспоминаний Августа Кубичека.
«Как только он [Адольф Гитлер — прим. Филфот] в двенадцать лет услышал оперу «Лоэнгрин», которая перевела его мальчишеские мечты в поэзию и музыку, в нем проявилось стремление к возвышенному миру прошлого Германии, и с того момента, когда Вагнер вошел в его жизнь, умерший гений больше не отпускал его. В произведениях Вагнера Гитлер видел не только одобрение его пути духовного «переселения» в древнюю историю Германии, но подтверждение той мысли, что давно ушедшая эпоха должна содержать в себе что-то полезное для будущего[выделено нами — Филфот].
За годы моей дружбы с Адольфом Гитлером я пережил первый этап его взросления. Будучи увлеченным музыкантом, я также имел идолов, которым пытался подражать, но мой друг искал в Вагнере гораздо больше, нежели образец. Я могу только сказать, что он «надевал» на себя личность Вагнера, словно было возможно, чтобы его дух овладел им
<...> Могло произойти так, что во время одной из наших прогулок Адольф вдруг внезапно бросал тему, о которой он до этого момента рассуждал, – наверное, реквизит, необходимый бедному провинциальному концертному залу для таких достойных случаев, был оставлен без внимания воображаемым государственным фондом, – и начинал декламировать текст какой-нибудь записки или письма Вагнера или, возможно, какое-нибудь сочинение».
В этой связи любопытно сравнить европейский и левацкие миры: когда-то в двенадцать лет удавалось слушать (и услышать) Вагнера, ныне отравленные душами родители суют чаду наполненный гнилью телефон с мыслями «чем бы дитя ни тешилось»; сегодняшние юноши — за редким, что радует, исключением — едва ли горячо спорят о каком-нибудь «полёте Валькирий» или насущных проблемах общества, предпочитая разговаривать матом (важно: именно говорить, а не пользоваться им!) о всякого рода непотребностях — такова действительность поджигателей войны, уничтоживших нашу общую Европу. В качестве иллюстрации приводится фотография, где Адольф Гитлер беседует с оперной певицей Марией Мюллер в 1938 году.
Предмет интересов и общения молодых европейцев, из воспоминаний Августа Кубичека.
«Как только он [Адольф Гитлер — прим. Филфот] в двенадцать лет услышал оперу «Лоэнгрин», которая перевела его мальчишеские мечты в поэзию и музыку, в нем проявилось стремление к возвышенному миру прошлого Германии, и с того момента, когда Вагнер вошел в его жизнь, умерший гений больше не отпускал его. В произведениях Вагнера Гитлер видел не только одобрение его пути духовного «переселения» в древнюю историю Германии, но подтверждение той мысли, что давно ушедшая эпоха должна содержать в себе что-то полезное для будущего[выделено нами — Филфот].
За годы моей дружбы с Адольфом Гитлером я пережил первый этап его взросления. Будучи увлеченным музыкантом, я также имел идолов, которым пытался подражать, но мой друг искал в Вагнере гораздо больше, нежели образец. Я могу только сказать, что он «надевал» на себя личность Вагнера, словно было возможно, чтобы его дух овладел им
<...> Могло произойти так, что во время одной из наших прогулок Адольф вдруг внезапно бросал тему, о которой он до этого момента рассуждал, – наверное, реквизит, необходимый бедному провинциальному концертному залу для таких достойных случаев, был оставлен без внимания воображаемым государственным фондом, – и начинал декламировать текст какой-нибудь записки или письма Вагнера или, возможно, какое-нибудь сочинение».
В этой связи любопытно сравнить европейский и левацкие миры: когда-то в двенадцать лет удавалось слушать (и услышать) Вагнера, ныне отравленные душами родители суют чаду наполненный гнилью телефон с мыслями «чем бы дитя ни тешилось»; сегодняшние юноши — за редким, что радует, исключением — едва ли горячо спорят о каком-нибудь «полёте Валькирий» или насущных проблемах общества, предпочитая разговаривать матом (важно: именно говорить, а не пользоваться им!) о всякого рода непотребностях — такова действительность поджигателей войны, уничтоживших нашу общую Европу. В качестве иллюстрации приводится фотография, где Адольф Гитлер беседует с оперной певицей Марией Мюллер в 1938 году.
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns
from us
