Поздравляем наших подписчиц с 8 марта, и, памятуя о том, что этот праздник был задуман как день достаточно боевитых и суровых дам, отстаивавших равенство перед законом, давайте вспомним наиболее отважных и суровых женщин нашей любимой эпохи, которые проявляли храбрость и настоящее мужество наравне с мужчинами.

Немало (разумеется, лишь в сравнении с предыдущими эпохами) женщин присоединились к французской революционной армии в 1790-х годах, сражаясь, чаще всего не вполне легально, наравне с мужчинами. Вплоть до наполеоновской эпохи в армии остались немногие "амазонки", наиболее известной среди них является Тереза Фигёр, служившая в драгунах 22 года, прошедшая не одну кампанию и издавшая мемуары о своих военных похождениях.

В России также была своя "кавалерист-девица", написавшая мемуары - Надежда Дурова воевала в гусарах и уланах, участвовала в кампании 1807 года, в Отечественной войне и Заграничном походе, дослужившись до штабс-ротмистра.

Не меньшего внимания, чем женщины-воины, заслуживает Жермена де Сталь, знаменитая публицистка, писательница и общественная деятельница своего времени, отстаивавшая республиканские идеалы свободы и не побоявшаяся встать в оппозицию к наполеоновскому режиму, после чего сначала ей был запрещен въезд в Париж, а затем она была подвергнута фактической изоляции: ее труды были запрещены, а людей, приезжавших навестить ее во время домашнего ареста, наказывали ссылкой. Передовая мыслительница своего времени, яркая и смелая женщина.

Были свои бравые дамы и у пруссаков - помимо королевы Луизы, проявлявшей немалое мужество и политическую выдержку, национальной героиней стала Элеонора Прохазка, партизанившая в составе знаменитого «черного» фрайкора Лютцова. Была ранена картечью в 1813 году в битве при Гёрде и скончалась в госпитале.

Но, пожалуй, наиболее частые примеры героизма являли женщины Испании, подвигам которых несть числа – они приняли участие в войне с самого начала, когда во время восстания 2 мая в Мадриде строили баррикады, противостояли французским кирасирам и погибли в большом количестве. В Сарагосе знаменитая Агустина Доменеч стреляла из пушки по наступающим французам, впоследствии поступив в артиллерию и дослужившись до капитана. Мартина Ибайбарриага сколотила собственный небольшой отряд герильерос, партизанила в составе более крупных отрядов и сражалась при Витории. Многие другие женщины участвовали в сопротивлении и сражались с захватчиками. В осажденной Жироне в 1809 году была сформирована женская рота Санта-Барбара, занимавшаяся снабжением защитников города всем необходимым и выносом раненных с поля боя под градом пуль и ядер... В 1814 году этим женщинам, наравне с другими защитниками города, было пожаловано личное дворянство и право носить Осадный крест.

Админ, С.Г.

Женщины во французской армии эпохи Революции

...Маркитантки, колесившие по Европе со своими армиями, были неотъемлемой частью жизни ХVIII столетия. Известно, что вместе с войсками путешествовало много француженок, особенно когда войска находились на французской земле или вблизи границы. Эти женщины оказывали солдатам невоенные услуги, работая медсестрами, швеями и прачками, а также выступая поставщицами еды и напитков - столь популярными в фольклоре и народной культуре cantinieres и vivandieres. Многие жены и подруги сопровождали мужчин в полку; независимо от того, любовь или одиночество заставляли их следовать за своим мужчиной почти до самого поля боя. Офицеры часто брали своих жен в поход и мало что могли сделать, чтобы помешать солдатам поступить также. А закон от марта 1793 г., позволявший солдатам жениться без дозволения начальства, безусловно, привел к увеличению числа женщин, решившихся сняться с места и присоединиться к своим мужьям, часто и с маленькими детьми на руках. Вместе с тем закон стремился искоренить любую форму сексуальной вседозволенности, которая привела бы к росту проституции в армии. Причиной этой политики были не столько моральные соображения, хотя неотступное робеспьеровское желание создать республику добродетели тоже могло сыграть свою роль, — сколько страх перед распространением венерических заболеваний, которые угрожали обескровить войска и ослабить их в бою. Часто заходила речь об «ордах» проституток, которых называли femmes de mauvaise vie (женщинами дурной жизни),  (дочерями радости) и filles debauchees (развратными девками) — они тянулись к армии и собирались вокруг войсковых колонн, двигавшихся по открытой местности. Трудность для властей состояла в том, чтобы отличить их от жен, возлюбленных и маркитанток, которые легко могли превратиться в полковых проституток из-за финансовых потребностей или сексуального искушения.

Отправляясь на войну, эти женщины продолжали играть второстепенную роль; они не оспаривали монополию на оружие, безраздельно принадлежавшую молодым мужчинам. Но были и такие женщины, кто отвечал на зов своего народа и желал защищать страну бок о бок с мужчинами. Некоторые делали это, следуя семейной традиции; другие следовали за своими мужьями и возлюбленными; наконец, для некоторых это был вопрос равенства полов, проявление порожденного Революцией феминизма. Например, Теруань де Мерикур, выступая с речью перед женщинами из Сент-Антуанского предместья, призывала их вооружаться, потому что «мы имеем право на это, по природе и даже по закону». Мы никогда не узнаем, сколько женщин служили в армиях, потому что не все записывались как женщины; многие предпочитали скрывать свой пол и одеваться мужчинами. Однако из данных Венсенского архива мы знаем примерно о 80-100 женщинах - некоторые из них были 'травести', но некоторые открыто выставляли напоказ свою принадлежность к женскому полу, - служивших в батальонах в годы революции. Не исключено, что их было больше. Большинство тех, о ком мы знаем, служили в армии в 1792 - начале 1793 г., период сравнительной терпимости по отношению к идее, что военная служба может быть не только мужской прерогативой. В эти месяцы некоторые женщины служили в армии открыто, не делая попыток переодеться мужчиной или выдать себя за мужчину; если они проявляли храбрость и стойкость, они, как правило, добивались восхищения и уважения боевых товарищей, а в нескольких случаях даже получали повышение. Например, когда Катрин Пошела, служившая в бывшем полку Виваре, внесла вклад в победу своего подразделения над принцем Альбертом Саксен-Тешенским при Жемаппе, она была вознаграждена за свои усилия и полученные в бою раны повышением до секунд-лейтенанта. Подобно большинству женщин, записавшихся добровольцами на военную службу, она была родом из семьи с сильными военными традициями и с детства восхищалась военными подвигами, а ее отец и брат уже служили в армии.

Продолжение в комментариях👇

Лихие сестренки де Ферниг атакуют австрийскую пехоту на картине «Теофиль и Фелисите де Ферниг» мастера Альбера Фердинанда Ле Дрю.

Две сестры, дочери эльзасского офицера и философа Луи де Фернига, прославились участием в войне революционной Франции против войск Первой коалиции в 1792-1793 гг. Обе сражались наравне с мужчинами, будучи приняты в волонтерский отряд в качестве исключения. Сёстры сражались при Вальми, Жемаппе, Андерлехте и Неервиндене. За службу получили от Конвента двух лошадей и стали адъютантами Дюмурье. После измены генерала вынуждены эмигрировать в Бельгию в результате того, что были заподозрены в связях с противником, занесены в список эмигрантов.

Наши солдаты никогда не спрашивали, в какую страну их ведут. Есть ли там, куда они отправляются, провиант - вот единственная точка зрения, с какой их интересовала география. Весь мир для них делился на две части: благодатные края, где растет виноград, и отвратительные страны, где его нет. Слыша в начале каждой кампании, что они призваны нанести последний удар, колеблющемуся могуществу англичан, они во всех отношениях смешивают страну, в которую отправляются, с самой Англией. Они судят о расстоянии, которое их от нее отделяют, по количеству переходов, которые они совершают уже на протяжении нескольких лет, с одного края света на другой, и все же, никак не могут достичь этой, своего рода, воображаемой страны, которая постоянно ускользает от них. «Наконец, - говорят они, - если в Египте нас отделяла от нее пустыня, а в Булони море, то мы вскоре придем туда по земле пройдя через Испанию».

Из воспоминаний офицера 2-го гусарского полка Альбера Жана де Рокка.

Об Александре I и влиянии его образа на стратегию Наполеона в 1812 году

...в то время многие считали, что он [Александр] действовал из лучших побуждений, но при этом был натурой женственной и слабой. В 1812 г. это мнение имело большое значение. Австрийский министр иностранных дел, граф К.В. Л. Меттерних в своих письмах, адресованных большинству дипломатов иностранных держав и многим представителям правящих кругов России, сообщал, что не рассчитывал ни на «крупицу стойкости со стороны императора Александра» по мере того, как французская армия продвигалась вглубь территории России и наконец овладела Москвой.

Стратегия Наполеона кажется бессмысленной, если не брать в расчет эти соображения. Однако на самом деле Александр в 1812 г. не утратил присутствия духа. У него оказалось достаточно смелости, чтобы взять на себя огромный риск и справиться с трудностями, связанными с вторжением в Центральную Европу в 1813 г., созданием международной коалиции держав и шествием в ее главе к Парижу.

Еще в сентябре 1810 г., когда франко-русские отношения начали сползать к войне, французский посол в Петербурге [Коленкур] пытался донести до сведения своего правительства, что Александр на самом деле гораздо жестче, чем казался. Люди полагали, что он был слаб, но они ошибались.

Из монографии Доминика Ливена "Россия против Наполеона"

Шеволежер 1-го (польского) полка шеволежер-лансьеров императорской гвардии Наполеона. Худ: Джузеппе Рава. Данный полк был одним из знаменитейших конных подразделений своего времени. Поляки-гвардейцы прославились в Испании, затем в Австрии, когда использовали трофейные пики австрийских улан против них самих же, после чего получили пики на постоянное вооружение. Проявили себя также в кампаниях 1812 и особенно 1813 года, когда в меньшинстве разгромили прусскую кавалерию полковника Блюхера (сына фельдмаршала) при Петерсвальде.

Маршал Луи-Александр Бертье – краткий анализ военной карьеры

Бертье известен в первую очередь как начальник генштаба Наполеона, и хотя в его жизни были эпизоды, не связанные с этой должностью - такие как командование штабом в армии Люкнера на начальном этапе революционных войн, затем кратковременная замена Жубера в битве при Риволи (на удивление здесь генерал продемонстрировал себя хорошо) и оккупация Рима в 1798 году (проведенная крайне скверно - с развалом дисциплины, финансовыми махинациями и потерей авторитета генерала у подчиненных), в целом его карьера почти неразрывно связана со штабом Бонапарта.

Один раз в жизни Бертье выдастся шанс проявить себя в роли настоящего полководца - в начале кампании 1809 года, когда он в чине генерал-майора (специфический термин для обозначения главного среди всех военачальников на фронте) будет командовать имперской армией в отсутствии Наполеона. Эту задачу он провалит целиком и полностью, продемонстрировав нерешительность и робость, а также полное непонимание ситуации - причем допустит ряд ошибок не только как главнокомандующий, но и как штабист! Подробнее об этом пишет Дж. Гилл. От катастрофы французскую армию спасли лишь сопоставимые ошибки австрийцев при развертывании наступления и прекрасное поведение французских командиров на местах.

Если же говорить о Бертье как о начштаба Наполеона, то у них образовался еще с первой Итальянской кампании почти неразрывный симбиоз - Бертье был главным секретарем Наполеона, обеспечивавшим всю связь командующего с подчиненными, а также логистику,  разведку и многое другое. В кампаниях с 1796 по 1807 эта система работала почти безукоризненно - Бертье своей исполнительностью обеспечивал функционирование французской армии и был правой рукой Наполеона, на которую тот сбрасывал всю рутинную, механическую работу.

Идея перехода через Сен-Бернар по всей видимости принадлежала Бертье и это можно отнести к его заслугам. Однако, по словам Военского, он «в известной степени содействовал тому, что Бонапарт попал в сложное положение при Маренго, доверившись ложным донесениям относительно маршрута и расположения австрийской армии»...

Бертье внес огромный положительный вклад в формирование Булонского лагеря и особенно в движение из него к Ульму - марш был проведен образцово, что во многом является заслугой Бертье.

Кампания 1806-7 годов была проведена им вполне хорошо, однако из-за его небрежности при отправке курьеров, которые оказались перехвачены, корпус Бернадота не смог подойти к битве при Эйлау...

Однако дальше в работе Бертье, как и в целом в функционировании наполеоновской военной машины начались сбои...

Продолжение в следующем посте👇

...Война в Испании, которой пытался руководить Бертье (или вернее Наполеон) — является ярким доказательством ограниченности той системы генштаба и командования, которая была выстроена в наполеоновской армии — приказы, которые присылались маршалам и генералам на большом расстоянии давно теряли актуальность и эффективно руководить войсками за сотни километров было невозможно, к тому же существовали большие проблемы с продовольствием и снабжением, о которых Бертье знал, но не настаивал в доведении этих вопросов до ума Наполеона.

В кампании 1809 года Бертье после прибытия императора работал хорошо, правда перед Ваграмом он, по свидетельству Жомини, перепутал направление движения корпусов Удино и Даву, в результате чего чуть не возник жуткий бардак, «Самое удивительное то, что после такой путаницы Бертье получил титул князя Ваграмского. Это самая острая эпиграмма на него».

К 1812 отношения Бертье с коллегами-маршалами и с собственными штабными подчиненными сильно натянулись. Бертье часто подвергал их строгим выговорам, интриговал против отдельных людей, таких как Даву. В армии его стали сильно недолюбливать.

Кампания 1812 года стала провалом Бертье-штабиста. Как наступление, так и отступление были организованы из рук вон плохо. Ярко описывает ситуацию С. Захаров:

"Если во время наступления на Москву он еще справлялся со своими обязанностями, хотя и допускал ошибки, то во время гибельного отступления он даже оказался неспособным правильно истолковывать приказы и распоряжения Наполеона. «Некоторая ограниченность его ума, приверженность к рутине и усталость теперь полностью проявились в условиях грозного превосходства сил, против которых пришлось бороться французам и, чтобы возместить чем-нибудь свою собственную бездеятельность, [он] увеличил число курьеров и предписаний, часто сваливая свои ошибки и просчеты на маршалов, к которым питал особую неприязнь». Как писал в своих мемуарах Сегюр, «Бертье… являлся лишь верным эхом, лишь зеркалом императора и только. Он был всегда исполнен готовности, ночью и днем одинаково пунктуален; он отражал в себе, он повторял Наполеона, но никогда ничего не прибавлял и то, что забывалось императором, бывало бесповоротно забыто»". Похвалить Бертье можно разве что за то, что он высказывался против наступления на Москву, окончившегося гибельными последствиями. Под конец войны он полностью пал духом и почти не выполнял свои функции.

В 1813 году также отмечается чередой ошибок и провалов, самой известной из которых стало игнорирование сведений от нижестоящих инженеров о недостаточности всего одного моста через реку в Лейпциге, что привело к катастрофе, когда мост был случайно взорван и десятки тысяч солдат были отрезаны и оказались вынуждены сдаться.

В 1814 году, когда армия сократилась до размеров, подходящих стилю организации наполеоновского штаба, всё проходило вполне гладко, но изменить уже ничего было нельзя. Война оказалась проиграна.

Вопреки расхожему мнению, Бертье не был гением штабной работы, не был он и безошибочной машиной, компьютером, как его любят называть. Просто он довёл почти до совершенства несовершенную по своей сути систему наполеоновского генштаба, отлично выполняя бюрократическую работу и являясь прекрасным дополнением Бонапарта. Но всё было так лишь до поры до времени, ибо эта жестко-централизованная вертикальная система работала с армиями относительно небольшого размера, которые находились в непосредственной близости от генштаба и его главы, а когда, начиная с 1809 или 1812 года оперировать приходилось уже колоссальными по численности войсками, одного человека на сонм задач разумеется не хватало, следствием чего стало умножение ошибок и просчетов, а куда более эффективной являлась новая, прусская (или русская) модель коллективного, более горизонтального устройства генерального штаба. Не особо эффективной показала себя модель Наполеона-Бертье и в условиях командования на расстоянии, как это было в Пиренейской войне.

Автор - админ, С.Г.

Почему Шварценберг был назначен главнокомандующим коалиции в 1813 году или как Александр I контролировал все союзные армии

До сих пор в отечественной историографии деятельность российского императора как главного политического вождя и вдохновителя 6-й коалиции не нашла адекватной оценки. Вряд ли правильно категоричное утверждение, что он являлся главнокомандующим во время военных действий 1813—1814 гг., но степень его личного участия в принятии стратегических решений была очень высока.

О том, что Александр стоял у истоков антинаполеоновской коалиции, упоминают большинство авторов. Именно его личная позиция сплачивала союзников и определяла стратегическую линию поведения, хотя советская историография отдала приоритет Кутузову, в литературе не принято было называть Александра I военно-политическим лидером союзников. Но официально- делопроизводственная документация того периода — перениска Блюхера, Карла-Юхана [Бернадота], Барклая, Беннигсена и других генералов с российским императором — дает полные основания говорить о том, что именно он являлся и теневым главнокомандующим союзных армии. Во всяком случае, в спорных случаях к нему в первую очередь обращались и докладывали ситуацию главнокомандующие Северной и Силезской армии. А.И. Михайловский- Данилевский даже в 1815 г. писал о том, что Блюхер «пренебрегает прочими монархами Европы и дорожит только двумя предметами: привязанностию прусской армии и уважением нашего Государя. “Он мой император, — говорит часто почтенный старик - я ему доношу о моих военных действиях, а уже он пусть сообщает их королю. Он один может меня судить, и я от него принимаю охотно и выговоры, и награждения”». Александр I в первую очередь (а не Шварценберг) реально контролировал решения Северной (Карл-Юхан, как наследный принц, считал не зазорным подчиняться только Александру), Силезской и Польской армий, пытался воздействовать на активность главнокомандующего Богемскои армии (у Шварценберга не хватило бы авторитета). Ему, а не Шварценбергу подчинялись все русско-прусские корпуса Богемской армии (через Барклая). Под юрисдикцией австрийского главнокомандующего оставались и напрямую подчинялись только австрийские части.

Все же стратегические решения Шварценберга должны были утверждаться советом трех монархов, где главная роль принадлежа Александру I – прусский король находился под его влиянием с давних пор, австрийский император был достаточно индифферентен в военных вопросам. Де-факто из четырех армий союзников под русским императорским оком и контролем находились три с половиной армии.

Многие русские военачальники выражали недовольство, что среди главнокомандующих трех основных армий союзников после Плейсвицкого перемирия не было ни одного российского генерала, а высшее командование находилось в руках австрийского фельдмаршала К. Шварценберга. Существовало громадное расхождение между принципами ведения войны русских и австрийских военачальников, это проявлялось в стиле руководства войсками, стратегических и тактических вопросах, военных обычаях, что на практике приводило квзаимному недоверию и ревности. Причем это было заметно уже во времена Итальянского и Швейцарского походов А.В. Суворова в 1799 г. и позднее в кампанию 1805 г. Достаточно только просмотреть переписку Барклая де Толли с женой за 1813-1814 гг., чтобы понять степень недовольства русского генералитета австрийскими генералами, в первую очередь главнокомандующим К. Шварценбергом. Приведем лишь несколько выдержек из его писем жене за этот период: «Все могло бы идти еще лучше, если бы наш главнокомандующий фельдмаршал князь Шварценберг был бы более одаренным и решительным полководцем»; «Вообще с этими австрийцами я оказался здесь в настоящей преисподней, и ни о чем не мечтал столь же страстно, как об отделении от них»; «Для меня теперь совершенно ясны причины несчастий Австрии. Это медлительность, нерешительность во всех отраслях управления, которые не поддаются описанию, и тупое оцепенение нации. Никакой энергии, полное отсутствие того национального духа, который живет в славных пруссаках»...

Продолжение в комментариях👇

Друзья, представляю вашему вниманию статью, которая может показаться излишне жесткой и радикальной, однако прочитать ее имеет смысл, хотя бы для ознакомления с подобной точкой зрения, изложенной французским историком Рейнальдом Сеше в работе Вандея: от геноцида к «меморициду». Пер. с фр. Ю.В. Минеевой.

Эссе знакомит русскоязычного читателя с основными положениями одноименной книги автора, вышедшей во Франции1. Анализируя политику Конвента и Комитета общественного спасения, направленную на подавление Вандейского восстания, Р. Сеше приходит к выводу о том, что по основным свои параметрам она соответствует тем признакам геноцида, которые были зафиксированы в решениях Нюрнбергского трибунала. Естественным продолжением политики геноцида автор считает деятельность государственной власти и частных лиц, имеющую целью изгладить из коллективной памяти воспоминания об актах геноцида, либо оправдать таковые, представив их вынужденным следствием необходимости или даже проявлением доблести. Подобную деятельность Р. Сеше предлагает обозначить термином «меморицид» и считать преступлением против человечности.

Файл со статьей прилагается.

Национальный гвардеец, 1810 год, Франция. Худ: Патрис Курсель. Французская нацгвардия имела аналогичную линейным частям униформу, отличавшуюся лишь белым цветом приборного металла. Нацгвардейцев по закону не могли использовать за пределами страны, они выполняли полицейско-охранительные функции. Однако нацгвардия была для Наполеона своеобразным экстренным резервом для армии и на протяжении существования империи то и дело нацгвардейцев переводили в регулярную армию, самый масштабный такой перевод состоялся в 1813 году при воссоздании Великой Армии, когда несколько десятков тысяч солдат нацгвардии были преобразованы в 22 линейных полка, которые приняли участие в последующих кампаниях. В 1814 году Наполеон попытался мобилизовать еще больше нацгвардейцев - свыше 100 тысяч человек, однако соответствующий указ не был реализован сполна. Национальная гвардия участвовала в обороне Парижа, а в 1815 году в нескольких локальных боях после Ватерлоо.

Захваченные при Ульме и Аустерлице знамена провозят по улицам Парижа к зданию сената. Начало 1806 года. Худ: Эдуар Детай.

Друзья, после длительных размышлений на эту тему я-таки решился открыть канал по живописи (и другому изобразительному искусству), посвященной наполеоновским войнам и смежным темам. За долгие годы у меня накопилось безумное количество разнообразных картин, особенно батальной живописи. Чтобы как-то аккумулировать эти запасы, создаю канал, где буду регулярно выкладывать преимущественно легкие посты по типу: картина с названием + иногда небольшое описание или интересный факт, по настроению. На этом канале (ЭНБ) посты с живописью по-прежнему останутся, но в небольшом количестве, я хочу, чтобы он был текстоцентричным и более серьезным, а тот будет достаточно легким и призванным в первую очередь для того, чтобы радовать глаз.
Предлагаю всем неравнодушным подписаться на мой новый проект: Солнце Аустерлица! Добро пожаловать:
https://www.group-telegram.com/soleil_d_Austerlitz

Наткнулся на статью о типичном рабочем дне Наполеона, его бытовом окружении, привычках, особенностях поведения и т.д. в 1810-1811 гг. Лично меня эта тема мало привлекает, но думаю, кому-то будет интересно. Авторы: Ж. Берто, М. Вокс. Файл прилагается

Битва при Штокахе 1799 г. Худ: P.J.N. Geiger. В этом сражении, ставшем одной из первых крупных битв войны 2-й коалиции, эрцгерцог Карл настиг Дунайскую армию генерала Журдана, за пару дней до этого уже вынужденную отступить в результате битвы при Острахе. При Штокахе Журдан решил контратаковать, но, несмотря на усилия французов, они оказались отброшены, не в последнюю очередь в результате личного вмешательства Карла, в напряженный момент решившего воодушевить войска, поведя их в бой. На картине изображен эпизод, когда гренадеры попытались воспрепятствовать командующему подвегнуть себя излишнему риску. Несмотря на усилия французских командиров, в т.ч. Сен-Сира, австрийцы отбили их атаки. Однако Карл не воспользовался победой в полной мере и дал противнику уйти, ограничившись удержанием позиций.

Ватерлоо, 1815 год. На картине неустановленного художника весьма достоверно отображен эпизод контратаки французской кавалерии против британской соединенной бригады генерала Понсонби, разгромившей пехотный корпус Эрлона и слишком увлекшейся атакой (полки бригады практически не имели опыта боевых действий). Домчавшихся до позиций французской артиллерии "шотландских серых" с фланга атакуют шеволежер-лансьеры, а с фронта - кирасиры.

Друзья! Недавно я закончил перевод одной замечательной статьи, которая, на мой взгляд, имеет чрезвычайно важное и даже прорывное значение для понимания испанской герильи, вообще Пиренейской войны как таковой и причин падения Наполеона. Работа Джона Лоуренса Тоуна посвящена в частности крупнейшему партизанскому лидеру наполеоновской эпохи - Франсиско Эспосу-и-Мине и его герилье в Наварре, а в общем - всей Пиренейской войне. Исследование Тоуна освещает и, на основе широчайшей источниковой базы, демонстрирует происхождение, зарождение и развитие партизанской войны на Полуострове, объясняет ее специфику и региональные особенности, мотивацию самих герильерос. По пути автор разбивает три национально-историографических мифа о герилье - британский, французский и испанский, и показывает несостоятельность представлений о единодушном и повсеместном восстании всей Испании, об особом испанском духе, заставлявшем население продолжать борьбу, об их якобы идеологической, религиозной или монархической мотивации в роли главного фактора начала и продолжения борьбы, а также представление о партизанах как о преимущественно бандитско-дезертирских криминальных элементах. Тоун объясняет, кем в действительности были герильерос и что ими реально двигало. Иногда суждения и выводы автора являются излишне резкими и радикальными, однако без этой блестящей работы очень сложно понять настоящие причины и специфику испанского народного сопротивления наполеоновской оккупации и, в конечном итоге, причины краха Первой Французской империи.

Я вложил в перевод данной статьи много сил и времени, поэтому буду безмерно рад, если вы прочитаете ее, постараетесь осмыслить и дадите какую-то обратную связь.

Админ, С.Г.
Файл со статьей прилагается.