Судя по тем цифрам, которые сейчас имеются, никаких неприятных сюрпризов от бюджета на 2025-й нет. 40,3 трлн руб. доходы, расходы 41,5 трлн. Дефицит 1,2 трлн руб. или 0,5% ВВП. Дефицит в полпроцента ВВП это по нынешним меркам вообще не дефицит, а так, ерунда.
Более того, если не учитывать расходы на обслуживание госдолга, которые не идут напрямую в реальную экономику, и поэтому не проинфляционны, бюджет вообще складывается с первичным профицитом где-то на уровне 1% ВВП, а скорее всего даже больше (на обслуживание госдолга уйдет ну никак не меньше 1,5% ВВП). То есть, по сути, ex обслуживание госдолга имеем отрицательный бюджетный стимул для экономики (расходы растут ниже инфляции). Тут, конечно, надо смотреть структуру, скажем, увеличение трат в пользу более бедных слоев населения по идее более проинфляционны, чем в пользу состоятельных. Ждем деталей. Но в целом, выглядит вполне дезинфляционным (хотя, конечно, сами по себе бюджетные траты не обязательно проинфляционны, но это немного другой разговор).
Судя по тем цифрам, которые сейчас имеются, никаких неприятных сюрпризов от бюджета на 2025-й нет. 40,3 трлн руб. доходы, расходы 41,5 трлн. Дефицит 1,2 трлн руб. или 0,5% ВВП. Дефицит в полпроцента ВВП это по нынешним меркам вообще не дефицит, а так, ерунда.
Более того, если не учитывать расходы на обслуживание госдолга, которые не идут напрямую в реальную экономику, и поэтому не проинфляционны, бюджет вообще складывается с первичным профицитом где-то на уровне 1% ВВП, а скорее всего даже больше (на обслуживание госдолга уйдет ну никак не меньше 1,5% ВВП). То есть, по сути, ex обслуживание госдолга имеем отрицательный бюджетный стимул для экономики (расходы растут ниже инфляции). Тут, конечно, надо смотреть структуру, скажем, увеличение трат в пользу более бедных слоев населения по идее более проинфляционны, чем в пользу состоятельных. Ждем деталей. Но в целом, выглядит вполне дезинфляционным (хотя, конечно, сами по себе бюджетные траты не обязательно проинфляционны, но это немного другой разговор).
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from us
