На днях бывал в одном лечебном заведении и имел разговор с одной дамой. Беседа за болячки перекинулась на личные вопросы, кто что и как. - Ну получается ты из этих, ну кого отправили? - Ну, получается так. Ответил я ещё не понимая о чём речь. - А больше не отправят? - Ну надо будет, отправят. - Ох как же так, ты же ранен. - Ну, работа такая. - Как работа? Ты же сказал ты из этих кого отправили. - Ну? - Ну ты вот гражданский, да, и вот вас отправили, почему ты дальше должен оставаться? - Нет, я не гражданский, я кадровый. - А где ж ты тогда ранен был? - Ну на фронте, где ж ещё? - Как так? Кадровые ж не воюют. Ну собственно вот. Мнение среднестатистического обывателя через три года от начала событий. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Зелёные человечки это зелёные человечки, их куда то отправляют, и они откуда то возвращаются, ну периодически. Для врагов мы все - русские, для своих - зелёные. Для некоторых ещё и человечки.
На днях бывал в одном лечебном заведении и имел разговор с одной дамой. Беседа за болячки перекинулась на личные вопросы, кто что и как. - Ну получается ты из этих, ну кого отправили? - Ну, получается так. Ответил я ещё не понимая о чём речь. - А больше не отправят? - Ну надо будет, отправят. - Ох как же так, ты же ранен. - Ну, работа такая. - Как работа? Ты же сказал ты из этих кого отправили. - Ну? - Ну ты вот гражданский, да, и вот вас отправили, почему ты дальше должен оставаться? - Нет, я не гражданский, я кадровый. - А где ж ты тогда ранен был? - Ну на фронте, где ж ещё? - Как так? Кадровые ж не воюют. Ну собственно вот. Мнение среднестатистического обывателя через три года от начала событий. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Зелёные человечки это зелёные человечки, их куда то отправляют, и они откуда то возвращаются, ну периодически. Для врагов мы все - русские, для своих - зелёные. Для некоторых ещё и человечки.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
