Notice: file_put_contents(): Write of 14387 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 RRB | Telegram Webview: RRBinLaw/183 -
На первый взгляд, нет никакой проблемы в том, что обязывать лиц, подписавших бумаги, соблюдать договор даже и в том случае, если они этот договор не читали. «Не прочитал – сам виноват, пеняй на себя».
Если же мы подойдём к делу более юридически и вспомним, что договор заключается благодарю совпадению двух воль, проблемы сразу же возникают. Главная из них такова: разве можно сделать волеизъявление, не зная даже его содержания? Разве можно чего-либо желать, не зная, что это?
I. Подобно проблеме reservatio mentalis, здесь крайне важно дать правильное обоснование ответу, который кажется нам почти очевидным. Наша задача примирить обязание лица, не читавшего бумаги, с общей теорией волеизъявления, а потом посмотреть, как те или иные критерии ложатся на наш казус выше.
Концептуально заключённость договора может быть обоснована при помощи следующих подходов:
1) Защита видимости и добросовестности
Согласно этому подходу мы скажем: «да, ты сделал волеизъявление, не читая бумаги, но разве твой контрагент виноват в этом? Ты создал видимость единства воли и изъявления, и поскольку твой контрагент не знает, что единства нет, в доброй совести, правопорядок будет рассматривать ситуацию так, как будто бы это единство есть и договор заключён».
В этой проблеме к моей общей нелюбви к идее защиты видимости права добавляется ещё одно конкретное соображение: в большинстве случаев лицо, которое является контрагентом подписавшего, является свидетелем такого подписания. Оно с учётом этого не может быть признано добросовестным. А решить мы эту проблему утвердительным образом (т.е. в пользу заключённости договора) должны явно и для таких случаев.
2) Грубая неосторожность
Тот, кто подписывает бумаги, не читая их, действует по грубой неосторожности. На основании этого можно было бы говорить, что такое лицо, как бы в качестве ответственности должно принять на себя договор.
С этим подходом я никак не могу согласиться. Что это за quasi-ответственность в виде заключения договора? Если я виновным образом (кроме culpa levis) создал для другого видимость, на которую тот в доброй совести полагался, меня следует присудить к возмещению негативного интереса, но не больше. Я уже молчу о том, что виной (тем более неосторожностью, хотя и умыслом тоже) странно подменять сделочную волю.
3) Воля согласиться на любое содержание документа
Вполне может быть, что, подписывая не глядя бумаги, я изъявляю волю на то, чтобы согласиться со всем тем, что в этом документе есть. Получается своеобразное рамочное волеизъявление.
Это остроумно, но я всё же не готов согласиться, что подписывая бумаги, подписавший часто будет желать согласиться с любыми условиями, указанными в этих бумагах. Так что такое объяснение хотя и возможно, вряд ли применимо для большинства случаев.
4) Quasi-представительство составителя бумаг
Этот подход уже сформулирован мною, в других местах он мне не встречался.
Суть его в следующем. Праву уже известна ситуация, когда лицо делает волеизъявление, не все подробности которого ему достоверно известны, и связано этим волеизъявлением. Эта ситуация представительства. Я могу не знать всех подробностей сделок, которые заключает представитель, но все они будут моими волеизъявлениями, которые будут меня связывать.
В случае с бумагами можно говорить, что составитель их, готовя документы, формирует содержание волеизъявления другого лица так же, как и представитель. Правда, если представитель получает на такое формирование разрешение предварительное, составитель документа – последующее.
Из этого вытекает обязанность составителя документа не формулировать его таким образом, на который как бы представляемый заведомо бы не согласился. Как и в ситуации с представительством, такое изъявление не должно обязывать представляемого, ибо речь, в конце концов, идёт о его воле и автономии.
На первый взгляд, нет никакой проблемы в том, что обязывать лиц, подписавших бумаги, соблюдать договор даже и в том случае, если они этот договор не читали. «Не прочитал – сам виноват, пеняй на себя».
Если же мы подойдём к делу более юридически и вспомним, что договор заключается благодарю совпадению двух воль, проблемы сразу же возникают. Главная из них такова: разве можно сделать волеизъявление, не зная даже его содержания? Разве можно чего-либо желать, не зная, что это?
I. Подобно проблеме reservatio mentalis, здесь крайне важно дать правильное обоснование ответу, который кажется нам почти очевидным. Наша задача примирить обязание лица, не читавшего бумаги, с общей теорией волеизъявления, а потом посмотреть, как те или иные критерии ложатся на наш казус выше.
Концептуально заключённость договора может быть обоснована при помощи следующих подходов:
1) Защита видимости и добросовестности
Согласно этому подходу мы скажем: «да, ты сделал волеизъявление, не читая бумаги, но разве твой контрагент виноват в этом? Ты создал видимость единства воли и изъявления, и поскольку твой контрагент не знает, что единства нет, в доброй совести, правопорядок будет рассматривать ситуацию так, как будто бы это единство есть и договор заключён».
В этой проблеме к моей общей нелюбви к идее защиты видимости права добавляется ещё одно конкретное соображение: в большинстве случаев лицо, которое является контрагентом подписавшего, является свидетелем такого подписания. Оно с учётом этого не может быть признано добросовестным. А решить мы эту проблему утвердительным образом (т.е. в пользу заключённости договора) должны явно и для таких случаев.
2) Грубая неосторожность
Тот, кто подписывает бумаги, не читая их, действует по грубой неосторожности. На основании этого можно было бы говорить, что такое лицо, как бы в качестве ответственности должно принять на себя договор.
С этим подходом я никак не могу согласиться. Что это за quasi-ответственность в виде заключения договора? Если я виновным образом (кроме culpa levis) создал для другого видимость, на которую тот в доброй совести полагался, меня следует присудить к возмещению негативного интереса, но не больше. Я уже молчу о том, что виной (тем более неосторожностью, хотя и умыслом тоже) странно подменять сделочную волю.
3) Воля согласиться на любое содержание документа
Вполне может быть, что, подписывая не глядя бумаги, я изъявляю волю на то, чтобы согласиться со всем тем, что в этом документе есть. Получается своеобразное рамочное волеизъявление.
Это остроумно, но я всё же не готов согласиться, что подписывая бумаги, подписавший часто будет желать согласиться с любыми условиями, указанными в этих бумагах. Так что такое объяснение хотя и возможно, вряд ли применимо для большинства случаев.
4) Quasi-представительство составителя бумаг
Этот подход уже сформулирован мною, в других местах он мне не встречался.
Суть его в следующем. Праву уже известна ситуация, когда лицо делает волеизъявление, не все подробности которого ему достоверно известны, и связано этим волеизъявлением. Эта ситуация представительства. Я могу не знать всех подробностей сделок, которые заключает представитель, но все они будут моими волеизъявлениями, которые будут меня связывать.
В случае с бумагами можно говорить, что составитель их, готовя документы, формирует содержание волеизъявления другого лица так же, как и представитель. Правда, если представитель получает на такое формирование разрешение предварительное, составитель документа – последующее.
Из этого вытекает обязанность составителя документа не формулировать его таким образом, на который как бы представляемый заведомо бы не согласился. Как и в ситуации с представительством, такое изъявление не должно обязывать представляемого, ибо речь, в конце концов, идёт о его воле и автономии.
BY RRB
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from us
