9 января в семье мобилизованного жителя Кузоватовского района случилось несчастье — сгорел дом. Жена и дети, к счастью, спаслись. Всё имущество семьи сгорело, успели вынести только документы. Когда я узнал об этой ситуации, поручил оперативно помочь женщине с детьми всем необходимым.
В конце недели навестил семью. Мария и младший сын уже переехали в новый дом, постепенно обустраиваются. Старший сын помогает с переездом. Из бюджета региона выделили погорельцам адресную материальную помощь, благодаря которой и купили жилье. Отопление в доме теперь газовое, все удобства есть.
Мария рассказывает, что с первого дня ей очень помогали односельчане — приносили вещи и старались окружить вниманием. Оперативно подключились и местные власти. С бедой справились все вместе. Это главное.
Радует, что настроение у семьи нашего бойца уже намного лучше. Вовсю строят планы, как обставить дом и где освежить ремонт. Всё плохое позади. Остаемся на связи с Марией по всем вопросам.
9 января в семье мобилизованного жителя Кузоватовского района случилось несчастье — сгорел дом. Жена и дети, к счастью, спаслись. Всё имущество семьи сгорело, успели вынести только документы. Когда я узнал об этой ситуации, поручил оперативно помочь женщине с детьми всем необходимым.
В конце недели навестил семью. Мария и младший сын уже переехали в новый дом, постепенно обустраиваются. Старший сын помогает с переездом. Из бюджета региона выделили погорельцам адресную материальную помощь, благодаря которой и купили жилье. Отопление в доме теперь газовое, все удобства есть.
Мария рассказывает, что с первого дня ей очень помогали односельчане — приносили вещи и старались окружить вниманием. Оперативно подключились и местные власти. С бедой справились все вместе. Это главное.
Радует, что настроение у семьи нашего бойца уже намного лучше. Вовсю строят планы, как обставить дом и где освежить ремонт. Всё плохое позади. Остаемся на связи с Марией по всем вопросам.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Some privacy experts say Telegram is not secure enough
from us
