Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Открытка к 49-летию очаровательного и талантливого Киллиана Мерфи — видео, в котором он узнает, что такое мем. 🎭
#ДляНастроения
#ДляНастроения
26 мая 1822 года в Нанси родился Эдмон де Гонкур.
Биография этого романиста, историка, мемуариста и художника неразрывно связана с биографией его младшего брата Жюля, поэтому сегодняшний пост будет не только об имениннике, а про них обоих.
Несмотря на разницу в восемь лет, Эдмон и Жюль с детства были неразлучны. Их вкусы, привычки, интересы совпадали во всем. Потому-то братья всю жизнь и занимались одним делом. Их творческий союз стал своего рода идеальным литературным сотрудничеством и чуть ли не единственным случаем, когда столь близкие друг другу люди могли жить бок о бок и работать рука об руку, нисколько не мешая друг другу.
Мама мальчиков умерла, когда младшему исполнилось всего четыре года. Отец больше не женился. Он ушел из жизни, когда сыновья уже выросли и могли сами о себе позаботиться. К тому моменту они были хорошо образованы и богаты, энергия била в них ключом, оставалось только найти ей выход.
Для начала Гонкур попробовали себя на поприще живописи: собрали неплохую коллекцию картин и даже превратили свой дом в музей художественных ценностей, которые любя называли «изящными безделками». Но вот художников из них не вышло. Тогда они решили стать драматургами. Но и тут их ожидал провал. Упорные Эдмон и Жюль, не собиравшиеся сдаваться, написали роман. Успеха он не имел, однако это не остановило молодых людей. Они снова взялись за перо, а в их случае, фигурально выражаясь, оно было одно на двоих, и принялись за составление исторических очерков и искусствоведческих статей. А когда поняли, что рамки журналистики им узки, вернулись к литературе и посвятили совместному творчеству двадцать лет, со временем став одними из самых успешных писателей XIX века.
Знакомые братьев называли их отшельниками. Оба никогда не были женаты, не имели близких друзей, хоть и общались со многими знаменитостями: Флобером, Тургеневым, Готье. Жили Гонкур в одном доме и большую часть времени проводили за письменным столом, работая невероятно много.
Гонкуры заложили основы натурализма и импрессионизма во французской литературе. Вершиной их творчества считается роман «Жермини Ласертэ» (1864) — предметом исследования писателей стали жизнь служанки и ее трагедия. После прочтения романа Гюстав Флобер в письме братьям писал: «Больше всего восхищает меня в вашем произведении постепенность эффектов, психологическое нарастание. Жутко от начала до конца, а временами просто величественно».
Гонкуры разработали методику «клинического письма» — новую разновидность психологизма: «научное наблюдение» за скрытыми, часто постыдными сторонами внутренней жизни, которое проливает свет на внешние аналогичные поступки героев. Они выпустили несколько исторических монографий, книгу о своем друге, французском художнике «Поль Гаварни, человек и творчество» (1873).
Литературный Париж привык к тому, что Эдмон и Жюль никогда не расстаются. Это продолжалось до трагического июня 1870 года, когда от нервного переутомления умер младший Гонкур. Ему было всего сорок лет. Эдмон остался один — без единственного по-настоящему близкого человека, без того, кто составлял его семью. Гонкур-старший с большим трудом заставил себя продолжить работу. Он долго не мог смириться с печальной действительностью, сочинять романы в одиночку стало для него мукой.
С уходом Жюля Эдмон будто потерял часть себя. И стараясь хоть чуть-чуть уменьшить постоянную тоску по младшему брату, он начал печатать мемуары, рассказывающие о жизни братьев Гонкур. Этот знаменитый «Дневник» — одно из самых значимых их произведений. Эдмон и Жюль по очереди писали его долгие годы. И хоть повествование велось от имени одного человека, читатели чувствовали, что героев двое. И что в каждой строчке 22-х томов дневника стоит не местоимение «я», а всегда «мы».
Эдмон де Гонкур пережил брата на 26 лет. Он умер 16 июля 1896 года в Шанрозе (департамент Эссона). По его завещанию, составленному незадолго до смерти, в 1900 году было учреждено Общество братьев Гонкур, и 21 декабря 1903 года вручена первая Гонкуровская премия.
Биография этого романиста, историка, мемуариста и художника неразрывно связана с биографией его младшего брата Жюля, поэтому сегодняшний пост будет не только об имениннике, а про них обоих.
Несмотря на разницу в восемь лет, Эдмон и Жюль с детства были неразлучны. Их вкусы, привычки, интересы совпадали во всем. Потому-то братья всю жизнь и занимались одним делом. Их творческий союз стал своего рода идеальным литературным сотрудничеством и чуть ли не единственным случаем, когда столь близкие друг другу люди могли жить бок о бок и работать рука об руку, нисколько не мешая друг другу.
Мама мальчиков умерла, когда младшему исполнилось всего четыре года. Отец больше не женился. Он ушел из жизни, когда сыновья уже выросли и могли сами о себе позаботиться. К тому моменту они были хорошо образованы и богаты, энергия била в них ключом, оставалось только найти ей выход.
Для начала Гонкур попробовали себя на поприще живописи: собрали неплохую коллекцию картин и даже превратили свой дом в музей художественных ценностей, которые любя называли «изящными безделками». Но вот художников из них не вышло. Тогда они решили стать драматургами. Но и тут их ожидал провал. Упорные Эдмон и Жюль, не собиравшиеся сдаваться, написали роман. Успеха он не имел, однако это не остановило молодых людей. Они снова взялись за перо, а в их случае, фигурально выражаясь, оно было одно на двоих, и принялись за составление исторических очерков и искусствоведческих статей. А когда поняли, что рамки журналистики им узки, вернулись к литературе и посвятили совместному творчеству двадцать лет, со временем став одними из самых успешных писателей XIX века.
Знакомые братьев называли их отшельниками. Оба никогда не были женаты, не имели близких друзей, хоть и общались со многими знаменитостями: Флобером, Тургеневым, Готье. Жили Гонкур в одном доме и большую часть времени проводили за письменным столом, работая невероятно много.
Гонкуры заложили основы натурализма и импрессионизма во французской литературе. Вершиной их творчества считается роман «Жермини Ласертэ» (1864) — предметом исследования писателей стали жизнь служанки и ее трагедия. После прочтения романа Гюстав Флобер в письме братьям писал: «Больше всего восхищает меня в вашем произведении постепенность эффектов, психологическое нарастание. Жутко от начала до конца, а временами просто величественно».
Гонкуры разработали методику «клинического письма» — новую разновидность психологизма: «научное наблюдение» за скрытыми, часто постыдными сторонами внутренней жизни, которое проливает свет на внешние аналогичные поступки героев. Они выпустили несколько исторических монографий, книгу о своем друге, французском художнике «Поль Гаварни, человек и творчество» (1873).
Литературный Париж привык к тому, что Эдмон и Жюль никогда не расстаются. Это продолжалось до трагического июня 1870 года, когда от нервного переутомления умер младший Гонкур. Ему было всего сорок лет. Эдмон остался один — без единственного по-настоящему близкого человека, без того, кто составлял его семью. Гонкур-старший с большим трудом заставил себя продолжить работу. Он долго не мог смириться с печальной действительностью, сочинять романы в одиночку стало для него мукой.
С уходом Жюля Эдмон будто потерял часть себя. И стараясь хоть чуть-чуть уменьшить постоянную тоску по младшему брату, он начал печатать мемуары, рассказывающие о жизни братьев Гонкур. Этот знаменитый «Дневник» — одно из самых значимых их произведений. Эдмон и Жюль по очереди писали его долгие годы. И хоть повествование велось от имени одного человека, читатели чувствовали, что героев двое. И что в каждой строчке 22-х томов дневника стоит не местоимение «я», а всегда «мы».
Эдмон де Гонкур пережил брата на 26 лет. Он умер 16 июля 1896 года в Шанрозе (департамент Эссона). По его завещанию, составленному незадолго до смерти, в 1900 году было учреждено Общество братьев Гонкур, и 21 декабря 1903 года вручена первая Гонкуровская премия.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Музыкальная открытка ко дню рождения Терезы Стратас, которой сегодня исполняется 87 лет, — фрагмент из фильма Франко Дзефирелли «Травиата».
Знаменитый дуэт Libiamo ne’ lieti calici звучит в исполнении именинницы и Пласидо Доминго. 👏🏻
#ДляНастроения
Знаменитый дуэт Libiamo ne’ lieti calici звучит в исполнении именинницы и Пласидо Доминго. 👏🏻
#ДляНастроения
120 лет назад ушел из жизни Савва Морозов — один из богатейших людей Российской империи, промышленник и меценат, много сделавший для развития отечественного театра.
Савва Тимофеевич был приверженцем левых взглядов, — в отличие от своих родственников — патриархальных купцов-староверов, которые, как могли, ограничивали его «проявления» в семейном бизнесе. Когда в какой-то момент речь пошла об отстранении его от дел, Морозов впал в тяжелую депрессию. Усугубилась она и другими проблемами: он постепенно начал расходиться во взглядах с большевиками, которых долгое время финансово поддерживал; поссорился с Владимиром Немировичем-Данченко, из-за чего сложил полномочия директора и пайщика МХТ и, в конце концов, покинул любимое детище.
В личной жизни Саввы Тимофеевича тоже были проблемы: отношения с женой Зинаидой Григорьевной стали напряженными, былые чувства остыли, утешение пришлось искать в объятиях любовницы, актрисы Марии Андреевой, которая вскоре предпочла Морозову Максима Горького (к слову, его близкого друга).
К весне 1905 года Морозов был уже настолько плох, что его родственникам пришлось обратиться к ведущим врачам того времени. Собранный консилиум диагностировал у него «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Величайшие умы медицины рекомендовали Морозову отправиться в Европу, дабы поправить здоровье. Так Морозов оказался в Каннах.
26 мая он, будучи в приподнятом настроении, пошел с супругой на прогулку в парк, после которой решил передохнуть в номере, а Зинаида Григорьевна отправилась в банк. Когда она возвратилась, Савва Тимофеевич был уже мертв. В груди его зияла рана, неподалеку лежал браунинг. В комнате лежала записка без подписи: «В смерти моей прошу никого не винить». Все приметы указывали на самоубийство. Однако это лишь официальная версия, в правдоподобности которой до сих пор сомневаются многие криминалисты.
Купцы Морозовы уверяли, что к кончине Саввы приложили руку большевики.
Максим Горький в воспоминаниях о друге писал: «После смерти Саввы Морозова среди рабочих его фабрики возникла легенда: Савва не помер, вместо него похоронили другого, а он „отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму”. Легенда эта жила долго, вплоть до революции…».
Родственники Морозова, добиваясь права похоронить его в родовой усыпальнице на старообрядческом Рогожском кладбище, заявили, что он был невменяем, и, соответственно, не понимал, что делал, когда совершал суицид. Так удалось обойти запрет, согласно которому самоубийц нельзя хоронить внутри кладбищенской ограды.
Савву Морозова похоронили 29 мая 1905 года. Попрощаться с ним пришли около 15 тысяч человек.
Савва Тимофеевич был приверженцем левых взглядов, — в отличие от своих родственников — патриархальных купцов-староверов, которые, как могли, ограничивали его «проявления» в семейном бизнесе. Когда в какой-то момент речь пошла об отстранении его от дел, Морозов впал в тяжелую депрессию. Усугубилась она и другими проблемами: он постепенно начал расходиться во взглядах с большевиками, которых долгое время финансово поддерживал; поссорился с Владимиром Немировичем-Данченко, из-за чего сложил полномочия директора и пайщика МХТ и, в конце концов, покинул любимое детище.
В личной жизни Саввы Тимофеевича тоже были проблемы: отношения с женой Зинаидой Григорьевной стали напряженными, былые чувства остыли, утешение пришлось искать в объятиях любовницы, актрисы Марии Андреевой, которая вскоре предпочла Морозову Максима Горького (к слову, его близкого друга).
К весне 1905 года Морозов был уже настолько плох, что его родственникам пришлось обратиться к ведущим врачам того времени. Собранный консилиум диагностировал у него «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Величайшие умы медицины рекомендовали Морозову отправиться в Европу, дабы поправить здоровье. Так Морозов оказался в Каннах.
26 мая он, будучи в приподнятом настроении, пошел с супругой на прогулку в парк, после которой решил передохнуть в номере, а Зинаида Григорьевна отправилась в банк. Когда она возвратилась, Савва Тимофеевич был уже мертв. В груди его зияла рана, неподалеку лежал браунинг. В комнате лежала записка без подписи: «В смерти моей прошу никого не винить». Все приметы указывали на самоубийство. Однако это лишь официальная версия, в правдоподобности которой до сих пор сомневаются многие криминалисты.
Купцы Морозовы уверяли, что к кончине Саввы приложили руку большевики.
Максим Горький в воспоминаниях о друге писал: «После смерти Саввы Морозова среди рабочих его фабрики возникла легенда: Савва не помер, вместо него похоронили другого, а он „отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму”. Легенда эта жила долго, вплоть до революции…».
Родственники Морозова, добиваясь права похоронить его в родовой усыпальнице на старообрядческом Рогожском кладбище, заявили, что он был невменяем, и, соответственно, не понимал, что делал, когда совершал суицид. Так удалось обойти запрет, согласно которому самоубийц нельзя хоронить внутри кладбищенской ограды.
Савву Морозова похоронили 29 мая 1905 года. Попрощаться с ним пришли около 15 тысяч человек.
«Русская Венера» Бориса Кустодиева, работу над которой он завершил за год до смерти, 26 мая 1927 года.
Врачи разрешали художнику работать всего несколько часов в день, так что на «Венеру» у него ушел почти год.
В феврале 1927 года Кустодиев обратился в Народный комитет просвещения с просьбой дать ему разрешение на выезд в Германию на лечение. В марте разрешение было получено, как и государственная субсидия на поездку. Но уехать Кустодиев не успел: загранпаспорт изготовили через 10 дней после его смерти от скоротечного воспаления легких.
Бориса Михайловича похоронили на кладбище Александро-Невской лавры. В 1948 году прах художника и надгробный памятник по эскизу друга и биографа мастера Всеволода Воинова перенесли в Некрополь мастеров искусств на Тихвинском кладбище.
#Интересное
Врачи разрешали художнику работать всего несколько часов в день, так что на «Венеру» у него ушел почти год.
В феврале 1927 года Кустодиев обратился в Народный комитет просвещения с просьбой дать ему разрешение на выезд в Германию на лечение. В марте разрешение было получено, как и государственная субсидия на поездку. Но уехать Кустодиев не успел: загранпаспорт изготовили через 10 дней после его смерти от скоротечного воспаления легких.
Бориса Михайловича похоронили на кладбище Александро-Невской лавры. В 1948 году прах художника и надгробный памятник по эскизу друга и биографа мастера Всеволода Воинова перенесли в Некрополь мастеров искусств на Тихвинском кладбище.
#Интересное
27 мая 1703 года была заложена Петропавловская крепость. Этот день считается и днем основания Санкт-Петербурга.
Существует распространенная легенда, что первый камень крепости был заложен собственноручно Петром I
и что во время этого события в воздухе был замечен орел. Подтверждений этому в надежных источниках, впрочем, нет: орлы в этой местности не водятся, а царь с наибольшей вероятностью находился тогда в Лодейном Поле, где строились корабли для будущего Балтийского флота.
🔘 Название «Санкт-Петербург» установилось не сразу. В документах 1703—1705 годов новостроящийся город и крепость назывались Петрополем, Питерполом, и S. Петрополисом. Первоначальное Sankt-Piter-Burch было имитацией голландского произношения Sint-Petersburg, так как Петр некоторое время жил и учился в Нидерландах. В 1720 году название «Санкт-Питербурх» поменялось на «Санкт-Петербург». В народе же город стали называть «Питер-град» и просто «Питер».
🔘 Очертания Петропавловской крепости — вопрос военной стратегии. Закладывая фортецию, Петр использовал каждый метр Заячьего острова — чтобы угрожавшим России шведам было негде высадиться. Петропавловская — первая крепость в России бастионного типа, построенная без крепостных башен для кругового обстрела вражеских кораблей.
🔘 Петропавловский собор, ставший усыпальницей русских императоров, строился одновременно с крепостью, сначала в дереве, а с 1712 года — в камне. С переносом столицы из Москвы в Петербург возник и новый обычай — хоронить коронованных особ не в Архангельском соборе Московского Кремля , а в Петропавловском Петербурга. К концу ХIХ века в соборе было 46 захоронений и потребовалась строительство Великокняжеской усыпальницы.
🔘 Петропавловский собор оборудован 51 колоколом на четыре октавы. Самый тяжелый из них весит более 3 тонн. Первый же карильон в Петропавловской крепости появился в России благодаря Петру I, но не устоял в огне пожара 1756 года. Директор бельгийской Школы карильона Йо Хаазен нашел более 300 меценатов, благодаря которым Петербург получил к 300-летию новый карильон общим весом в 15 тонн.
🔘 Петропавловская крепость не участвовала ни в одном сражении, хотя гарнизон веками пребывал в полной боевой готовности и создавался для защиты земель, завоеванных в Северной войне. Изначально деревянные, а впоследствии каменные стены высотой 12 и шириной 20 метров были под защитой 60 орудий на каждом бастионе. Но стреляли пушки Петропавловской крепости лишь в мирных целях.
🔘 Начиная с 1924 года крепость стала музеем и даже едва не была разрушена год спустя по решению Ленсовета ради строительства стадиона. Сегодня цитадель — часть Музея истории Санкт-Петербурга с уникальными экспонатами Музея космонавтики , артиллерии и инженерных войск. На экскурсии в сердце Северной столицы можно побывать даже ночью.
Существует распространенная легенда, что первый камень крепости был заложен собственноручно Петром I
и что во время этого события в воздухе был замечен орел. Подтверждений этому в надежных источниках, впрочем, нет: орлы в этой местности не водятся, а царь с наибольшей вероятностью находился тогда в Лодейном Поле, где строились корабли для будущего Балтийского флота.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Иосиф Бродский
А. А. Ахматовой
За церквами, садами, театрами,
за кустами в холодных дворах,
в темноте за дверями парадными,
за бездомными в этих дворах.
За пустыми ночными кварталами,
за дворцами над светлой Невой,
за подъездами их, за подвалами,
за шумящей над ними листвой.
За бульварами с тусклыми урнами,
за балконами, полными сна,
за кирпичными красными тюрьмами,
где больных будоражит весна,
за вокзальными страшными люстрами,
что толкаются, тени гоня,
за тремя запоздалыми чувствами
Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством,
или больше — за Вашим лицом,
за рекой, осененной замужеством,
за таким одиноким пловцом.
За своим Ленинградом, за дальними
островами, в мелькнувшем раю,
за своими страданьями давними,
от меня за замками семью.
Разделенье не жизнью, не временем,
не пространством с кричащей толпой,
Разделенье не болью, не бременем,
и, хоть странно, но все ж не судьбой.
Не пером, не бумагой, не голосом —
разделенье печалью… К тому ж
правдой, больше неловкой, чем горестной:
вековой одинокостью душ.
На окраинах, там, за заборами,
за крестами у цинковых звезд,
за семью — семьюстами! — запорами
и не только за тысячу верст,
а за всею землею неполотой,
за салютом ее журавлей,
за Россией, как будто не политой
ни слезами, ни кровью моей.
Там, где впрямь у дороги непройденной
на ветру моя юность дрожит,
где-то близко холодная Родина
за финляндским вокзалом лежит,
и смотрю я в пространства окрестные,
напряженный до боли уже,
словно эти весы неизвестные
у кого-то не только в душе.
Вот иду я, парадные светятся,
за оградой кусты шелестят,
во дворе Петропаловской крепости
тихо белые ночи сидят.
Развевается белое облако,
под мостами плывут корабли,
ни гудка, ни свистка и ни окрика
до последнего края земли.
Не прошу ни любви, ни признания,
ни волненья, рукав теребя…
Долгой жизни тебе, расстояние!
Но я снова прошу для себя
безразличную ласковость добрую
и при встрече — все то же житье.
Приношу Вам любовь свою долгую,
сознавая ненужность ее.
1962 год
#Поэтория
А. А. Ахматовой
За церквами, садами, театрами,
за кустами в холодных дворах,
в темноте за дверями парадными,
за бездомными в этих дворах.
За пустыми ночными кварталами,
за дворцами над светлой Невой,
за подъездами их, за подвалами,
за шумящей над ними листвой.
За бульварами с тусклыми урнами,
за балконами, полными сна,
за кирпичными красными тюрьмами,
где больных будоражит весна,
за вокзальными страшными люстрами,
что толкаются, тени гоня,
за тремя запоздалыми чувствами
Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством,
или больше — за Вашим лицом,
за рекой, осененной замужеством,
за таким одиноким пловцом.
За своим Ленинградом, за дальними
островами, в мелькнувшем раю,
за своими страданьями давними,
от меня за замками семью.
Разделенье не жизнью, не временем,
не пространством с кричащей толпой,
Разделенье не болью, не бременем,
и, хоть странно, но все ж не судьбой.
Не пером, не бумагой, не голосом —
разделенье печалью… К тому ж
правдой, больше неловкой, чем горестной:
вековой одинокостью душ.
На окраинах, там, за заборами,
за крестами у цинковых звезд,
за семью — семьюстами! — запорами
и не только за тысячу верст,
а за всею землею неполотой,
за салютом ее журавлей,
за Россией, как будто не политой
ни слезами, ни кровью моей.
Там, где впрямь у дороги непройденной
на ветру моя юность дрожит,
где-то близко холодная Родина
за финляндским вокзалом лежит,
и смотрю я в пространства окрестные,
напряженный до боли уже,
словно эти весы неизвестные
у кого-то не только в душе.
Вот иду я, парадные светятся,
за оградой кусты шелестят,
во дворе Петропаловской крепости
тихо белые ночи сидят.
Развевается белое облако,
под мостами плывут корабли,
ни гудка, ни свистка и ни окрика
до последнего края земли.
Не прошу ни любви, ни признания,
ни волненья, рукав теребя…
Долгой жизни тебе, расстояние!
Но я снова прошу для себя
безразличную ласковость добрую
и при встрече — все то же житье.
Приношу Вам любовь свою долгую,
сознавая ненужность ее.
1962 год
#Поэтория
Из книги Леонарда Бернстайна «Музыка — всем»:
«Как мне описать волшебство мгновения, когда раздаются первые звуки музыкального произведения? Существует только одна-единственная доля секунды, одно-единственное мгновение, когда нужно начать. Есть некий момент ожидания, когда оркестр готовится и набирает силы; когда дирижер концентрирует всю свою волю и внимание на произведении, которое перед ним; когда зал замолкает и стихают последние звуки кашля. Никто уже не шелестит страницами программки, инструменты наготове и — БАМ! Вот оно. Секундой позже — и будет слишком поздно, волшебство исчезло».
📷: одно из последних выступлений Леонарда Бернстайна в Карнеги-Холл в марте 1990 года
«Как мне описать волшебство мгновения, когда раздаются первые звуки музыкального произведения? Существует только одна-единственная доля секунды, одно-единственное мгновение, когда нужно начать. Есть некий момент ожидания, когда оркестр готовится и набирает силы; когда дирижер концентрирует всю свою волю и внимание на произведении, которое перед ним; когда зал замолкает и стихают последние звуки кашля. Никто уже не шелестит страницами программки, инструменты наготове и — БАМ! Вот оно. Секундой позже — и будет слишком поздно, волшебство исчезло».
📷: одно из последних выступлений Леонарда Бернстайна в Карнеги-Холл в марте 1990 года
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
27 мая 1989 года ушел из жизни Арсений Тарковский.
Многие годы он был известен как переводчик с восточных и европейских языков, а в качестве поэта прославился уже в зрелом возрасте. Первый сборник его стихов, «Перед снегом», вышел в 1962 году, когда автору было 55 лет (в том же году сын, Андрей Тарковский, получил Гран-при Венецианского кинофестиваля).
Стихи Арсения Александровича не раз звучали в фильмах Андрея. Публикую небольшой фрагмент из «Зеркала». Читает автор.
#Поэтория
Многие годы он был известен как переводчик с восточных и европейских языков, а в качестве поэта прославился уже в зрелом возрасте. Первый сборник его стихов, «Перед снегом», вышел в 1962 году, когда автору было 55 лет (в том же году сын, Андрей Тарковский, получил Гран-при Венецианского кинофестиваля).
Стихи Арсения Александровича не раз звучали в фильмах Андрея. Публикую небольшой фрагмент из «Зеркала». Читает автор.
#Поэтория
Forwarded from МузЖизнь
⚡️Стало известно имя актера, который сыграет Шостаковича в новом фильме Алексея Учителя
Молодой актер Театра наций Олег Савцов сыграет композитора Дмитрия Шостаковича в новом фильме Алексея Учителя под рабочим названием «Шум времени». И молодого, и пожилого Шостаковича сыграет Олег Савцов. Будем использовать пластический грим, – сказал режиссер в беседе с ТАСС.
Роль Сергея Прокофьева исполнит Евгений Цыганов. Изначально Женя Цыганов планировался на другую роль, но потом попробовался на Прокофьева – и блестяще. Все совпало, – поделился Учитель.
Премьера фильма запланирована на 2026 год, когда исполнится 120 лет со дня рождения композитора.
#news
Молодой актер Театра наций Олег Савцов сыграет композитора Дмитрия Шостаковича в новом фильме Алексея Учителя под рабочим названием «Шум времени». И молодого, и пожилого Шостаковича сыграет Олег Савцов. Будем использовать пластический грим, – сказал режиссер в беседе с ТАСС.
Роль Сергея Прокофьева исполнит Евгений Цыганов. Изначально Женя Цыганов планировался на другую роль, но потом попробовался на Прокофьева – и блестяще. Все совпало, – поделился Учитель.
Премьера фильма запланирована на 2026 год, когда исполнится 120 лет со дня рождения композитора.
#news
100 лет назад в Берлине родился Дитрих Фишер-Дискау.
Отец мальчика, Альберт Фишер-Дискау, активно пропагандировал классическое искусство. В частности, организовывал проекты, где дети за небольшую плату могли смотреть полноценные пьесы, оперы и слушать концерты. Среди посетителей этих мероприятий, естественно, был и его сын. Мать Дитриха, Дора, была его первым учителем игры на фортепьяно.
К окончанию школы мальчик уже пел «для своих» шубертовский «Зимний путь», прекрасно играл на фортепьяно, поучаствовал в конкурсе дирижеров-любителей и написал музыковедческое сочинение по Баху.
Дитрих поступил на вокальное отделение Берлинской консерватории, проучился там год, а в 1943 году был призван в армию, так как никаких отсрочек как действующему артисту ему не полагалось. Весть о капитуляции Германии застала его в Италии. Два последующих года Дитрих провел в американских лагерях для военнопленных, где получил возможность выступать перед товарищами.
Вернувшись в 1947 году в Берлин, Дитрих обнаружил свой разбомбленный дом, сохранившуюся коллекцию пластинок и бодро наводящую порядок мать. Он быстро возобновил занятия в консерватории у профессора Вайсенборна.
Профессиональный концертный дебют Фишера-Дискау состоялся в том же 1947 году в Баденвайлере, куда его вызвали в последний момент для замены заболевшего солиста в «Немецком реквиеме» Брамса. Тогда же певец самостоятельно записал прекрасно получавшийся у него «Зимний путь» и отправил его на радио. Запись включили в одну из передач, после чего последовал поток писем от слушателей — и передача в итоге повторялась несколько десятков раз. Отчасти благодаря этому первые же концертные выступления молодого баритона в Лейпциге и в Берлине были суперуспешны.
Оперный дебют певца состоялся в 1948 году благодаря его работе в студии, где он записывал Баха и Брамса. Потенциал молодого баритона показался дирижеру Западноберлинской оперы Хайнцу Титьену настолько очевидным, что он тут же позвал его на роль Позы в «Дон Карлосе». Практически сразу же после прекрасного дебюта в Берлине, молодым дарованием заинтересовалась Мюнхенская опера — эти города и стали основными аренами Дитриха Фишера-Дискау. Много он выступал и в Венской опере, где сыграл, к слову, свою единственную русскую роль — Евгения Онегина.
С 1954 года певец начал гастролировать в Англии, Франции, Италии, Голландии, Швейцарии и Японии — как с операми, так и с концертными программами. Голос, техника и сценическое мастерство позволяли ему не ограничиваться каким-то конкретным амплуа. Дон Жуан, Граф Альмавива, Поза, Яго, Фальстаф, Вольфрам фон Эшенбах, Амфортас, Йоханаан, — список коронных партий, в которых он триумфально выступал по всей Европе,
довольно приличен.
О Фишере-Дискау как об исполнителе песен написано множество книг и статей. Резюмируя их, можно сказать, что он был одним из лучших интерпретаторов камерного немецкого репертуара — от Шуберта до Малера и от Шумана до Хиндемита — в двадцатом веке. Почти половина из четырнадцати написанных им книг так или иначе касается именно этой составляющей его творчества — Шуберт, Шуман, поэты 19 века, соотношение слова и музыки, история немецкой песни, тонкости вокальной декламации.
Фишер-Дискау был четырежды женат. В 1949 году он сочетался браком с виолончелисткой Ирмгард Поппен, которая дождалась его с войны и родила ему троих сыновей. В 1963 году случилась беда: Ирмгард умерла во время последних родов.
Трагедия буквально опустошила оставшегося с тремя детьми на руках музыканта. Со временем выступления и записи возобновились. В личной же жизни наступил период метаний: последовал короткий брак с актрисой Рут Лёйверик, потом чуть более длинный с Кристиной Пугель-Шуле, а в 1977 году Дитрих Фишер-Дискау женился на Юлии Варади, уже известной тогда певице-сопрано. Этот союз оказался не только продуктивным в творческом смысле, но и наконец-то прочным и счастливым.
Дитрих Фишер-Дискау умер 18 мая 2012 года в баварском Берге, не дожив 10 дней до своего 87-летия. Похоронен на Лесном кладбище Хеерштрассе в Берлине.
Отец мальчика, Альберт Фишер-Дискау, активно пропагандировал классическое искусство. В частности, организовывал проекты, где дети за небольшую плату могли смотреть полноценные пьесы, оперы и слушать концерты. Среди посетителей этих мероприятий, естественно, был и его сын. Мать Дитриха, Дора, была его первым учителем игры на фортепьяно.
К окончанию школы мальчик уже пел «для своих» шубертовский «Зимний путь», прекрасно играл на фортепьяно, поучаствовал в конкурсе дирижеров-любителей и написал музыковедческое сочинение по Баху.
Дитрих поступил на вокальное отделение Берлинской консерватории, проучился там год, а в 1943 году был призван в армию, так как никаких отсрочек как действующему артисту ему не полагалось. Весть о капитуляции Германии застала его в Италии. Два последующих года Дитрих провел в американских лагерях для военнопленных, где получил возможность выступать перед товарищами.
Вернувшись в 1947 году в Берлин, Дитрих обнаружил свой разбомбленный дом, сохранившуюся коллекцию пластинок и бодро наводящую порядок мать. Он быстро возобновил занятия в консерватории у профессора Вайсенборна.
Профессиональный концертный дебют Фишера-Дискау состоялся в том же 1947 году в Баденвайлере, куда его вызвали в последний момент для замены заболевшего солиста в «Немецком реквиеме» Брамса. Тогда же певец самостоятельно записал прекрасно получавшийся у него «Зимний путь» и отправил его на радио. Запись включили в одну из передач, после чего последовал поток писем от слушателей — и передача в итоге повторялась несколько десятков раз. Отчасти благодаря этому первые же концертные выступления молодого баритона в Лейпциге и в Берлине были суперуспешны.
Оперный дебют певца состоялся в 1948 году благодаря его работе в студии, где он записывал Баха и Брамса. Потенциал молодого баритона показался дирижеру Западноберлинской оперы Хайнцу Титьену настолько очевидным, что он тут же позвал его на роль Позы в «Дон Карлосе». Практически сразу же после прекрасного дебюта в Берлине, молодым дарованием заинтересовалась Мюнхенская опера — эти города и стали основными аренами Дитриха Фишера-Дискау. Много он выступал и в Венской опере, где сыграл, к слову, свою единственную русскую роль — Евгения Онегина.
С 1954 года певец начал гастролировать в Англии, Франции, Италии, Голландии, Швейцарии и Японии — как с операми, так и с концертными программами. Голос, техника и сценическое мастерство позволяли ему не ограничиваться каким-то конкретным амплуа. Дон Жуан, Граф Альмавива, Поза, Яго, Фальстаф, Вольфрам фон Эшенбах, Амфортас, Йоханаан, — список коронных партий, в которых он триумфально выступал по всей Европе,
довольно приличен.
О Фишере-Дискау как об исполнителе песен написано множество книг и статей. Резюмируя их, можно сказать, что он был одним из лучших интерпретаторов камерного немецкого репертуара — от Шуберта до Малера и от Шумана до Хиндемита — в двадцатом веке. Почти половина из четырнадцати написанных им книг так или иначе касается именно этой составляющей его творчества — Шуберт, Шуман, поэты 19 века, соотношение слова и музыки, история немецкой песни, тонкости вокальной декламации.
Фишер-Дискау был четырежды женат. В 1949 году он сочетался браком с виолончелисткой Ирмгард Поппен, которая дождалась его с войны и родила ему троих сыновей. В 1963 году случилась беда: Ирмгард умерла во время последних родов.
Трагедия буквально опустошила оставшегося с тремя детьми на руках музыканта. Со временем выступления и записи возобновились. В личной же жизни наступил период метаний: последовал короткий брак с актрисой Рут Лёйверик, потом чуть более длинный с Кристиной Пугель-Шуле, а в 1977 году Дитрих Фишер-Дискау женился на Юлии Варади, уже известной тогда певице-сопрано. Этот союз оказался не только продуктивным в творческом смысле, но и наконец-то прочным и счастливым.
Дитрих Фишер-Дискау умер 18 мая 2012 года в баварском Берге, не дожив 10 дней до своего 87-летия. Похоронен на Лесном кладбище Хеерштрассе в Берлине.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Дитрих Фишер-Дискау исполняет песню «Весной» Франца Шуберта, написанную композитором в 1826 году на стихи Эрнста Шульце.
Аккомпанирует Святослав Рихтер.
#МузыкальнаяТерапия
Аккомпанирует Святослав Рихтер.
#МузыкальнаяТерапия
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Федерико Феллини низко оценивал качество телевизионной рекламы той эпохи, в которой он жил, и от всего сердца ненавидел, когда трансляцию его фильмов прерывали «наглые» и «агрессивные» ролики. К слову, в 19 лет он начинал карьеру с небольших заметок в сатирическом журнале Marc’Aurelio, где пародировал нелепые рекламные объявления из итальянской прессы.
По иронии судьбы, спустя без малого полвека Феллини пришлось самому снимать рекламу: в 1986 году вышло минутное видео «Alta società» («Высшее общество»), сделанное им для крупного макаронного бренда Barilla. Режиссер испытывал в тот момент большие трудности с финансированием своих фильмов, но получил полную свободу в реализации этого коммерческого проекта.
Так появилась концентрированно «феллиниевская» миниатюра с музыкой Нино Рота из «Сладкой жизни». 🍝
#Интересное
По иронии судьбы, спустя без малого полвека Феллини пришлось самому снимать рекламу: в 1986 году вышло минутное видео «Alta società» («Высшее общество»), сделанное им для крупного макаронного бренда Barilla. Режиссер испытывал в тот момент большие трудности с финансированием своих фильмов, но получил полную свободу в реализации этого коммерческого проекта.
Так появилась концентрированно «феллиниевская» миниатюра с музыкой Нино Рота из «Сладкой жизни». 🍝
#Интересное
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
28 мая 1957 года была основана премия «Грэмми».
Первым советским музыкантом, получившим «Грэмми», стал уже упомянутый сегодня Святослав Рихтер. В 1950-х Святослав Теофилович гастролировал не только по советским республикам, но и по зарубежным странам. В 1960 году он дал несколько концертов в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго и других американских городах. Туда же музыкант смог поехать, когда СССР и США подписали соглашение об обменах в области науки, техники, образования, культуры и других областях.
Выступления Рихтера в сопровождении Филадельфийского и Чикагского симфонических оркестров пользовались в США большой популярностью. Из заметки газеты New York Herald Tribune о его концертах: «Рихтер действительно является величайшим пианистом нашего времени, мастером-музыкантом и мастером-пианистом. Он феноменальный артист».
На третьей церемонии вручения «Грэмми» в 1961 году Рихтер получил премию за исполнение Концерта для фортепиано с оркестром №2 Иоганнеса Брамса. В следующие годы музыканта еще 11 раз номинировали на «Грэмми», но больше награду ему не вручали.
🎥: редкое видео со Святославом Рихтером на репетиции Второго концерта Брамса
#Интересное
Первым советским музыкантом, получившим «Грэмми», стал уже упомянутый сегодня Святослав Рихтер. В 1950-х Святослав Теофилович гастролировал не только по советским республикам, но и по зарубежным странам. В 1960 году он дал несколько концертов в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго и других американских городах. Туда же музыкант смог поехать, когда СССР и США подписали соглашение об обменах в области науки, техники, образования, культуры и других областях.
Выступления Рихтера в сопровождении Филадельфийского и Чикагского симфонических оркестров пользовались в США большой популярностью. Из заметки газеты New York Herald Tribune о его концертах: «Рихтер действительно является величайшим пианистом нашего времени, мастером-музыкантом и мастером-пианистом. Он феноменальный артист».
На третьей церемонии вручения «Грэмми» в 1961 году Рихтер получил премию за исполнение Концерта для фортепиано с оркестром №2 Иоганнеса Брамса. В следующие годы музыканта еще 11 раз номинировали на «Грэмми», но больше награду ему не вручали.
🎥: редкое видео со Святославом Рихтером на репетиции Второго концерта Брамса
#Интересное
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Марлен Дитрих открывает свой концерт композицией «I Get a Kick Out of You» на вечере в Музыкальном центре Лос-Анджелеса. 💫
Запись 1972 года, то есть за три года до рокового падения актрисы на выступлении в Сиднейском оперном театре, в результате которого она сломает шейку бедра и фактически завершит свою карьеру.
#ДляНастроения
Запись 1972 года, то есть за три года до рокового падения актрисы на выступлении в Сиднейском оперном театре, в результате которого она сломает шейку бедра и фактически завершит свою карьеру.
#ДляНастроения