В российском обществе сформированной идеологии нет, но, нужно учитывать, что аполитично-атомизированному большинству достаточно внушить 5-6 формулировок, которые они будут повторять (Русский мир, консолидация социума и власти, враждебность «коллективного» Запада, союзничество Китая, ключевая роль президента и т.д.). Этого в принципе достаточно.
В теории официальной народности графа С. Уварова («Православие. Самодержавие. Народность») также не было глубокой и разделяемой большинством населения Российской империи в сер. XIX в. идеологии, однако этих рамочных установок оказалось достаточно на долгий исторический период.
В Советское время подавляющее большинство населения некритично воспроизводило штампы госпропаганды, однако ко времени брежневского застоя возобладало ироничное, а затем и критичное отношение про «дело трудящихся» и «будем жить при коммунизме». Только после многих лет иронии пришла Перестройка.
Нынешнее состояние социума близко, скорее, к брежневскому, а не сталинистскому времени. Но здесь недооценивается дальнейшая логика структур и социальных институтов (образование, культура, пропаганда и др.). Все они уже работают на планомерное ужесточение и воспитание патриотичных настроений. Вектор запущен и это только начало пути, а значит, что жесткие или даже крайне жесткие сценарии по-прежнему возможны, хотя и вероятность такого варианта развития событий пока не стоит преувеличивать.
Потенциал российской власти самоорганизовывать и мобилизовывать граждан ограничен: это отчетливо видно по выборам различного уровня последних 10-15 лет. Они, как правило, проходили по простому сценарию: власть мобилизует бюджетников и сотрудников крупных промпредприятий, руководство которых зависимо и лояльно государству, а все остальные сидят дома и смотрят развлекательные программы по ТВ.
Новые, точнее, формирующиеся реалии, требуют, чтобы мобилизовывались (и уже не на выборы) больше людей, но пока этого не происходит. Российская власть, долгое время испытывавшая дефицит смыслов позиционирования, сейчас просто вынуждена усилить идеократическое начало в своем содержании. Идеократия – это нацеленность на всеохватность ключевых идей, их доминирование над материальными ценностями и даже тотальность.
Насыщение общественного сознания идеологическими конструктами, а также страшилками про распад России и враждебные планы Запада, – необходимый ингредиент процесса сохранения власти нынешней номенклатурой. Власти грамотно (для себя) управляют ритмами изменений: не форсируют их, но планомерно ведут работу по донастройке. Социум же медленно возвращается в режим (нео-пост)советского застоя, но, по-прежнему надеется, что все разрешится, но как-то, само собой.
При этом самым уязвимым моментом конструкции является отсутствие благоприятного образа будущего, который ни один пропагандист не в состоянии сейчас нарисовать. Улучшение качество жизни (пусть и в отдаленной перспективе 2-3 лет) на повестке обсуждения отсутствует в принципе. И это больше всего напрягает аполитичное большинство: именно поэтому у властей не остается иных опций как идеократизировать и политизировать это самое большинство. Не сразу, не быстро, но постепенно и методично.
В российском обществе сформированной идеологии нет, но, нужно учитывать, что аполитично-атомизированному большинству достаточно внушить 5-6 формулировок, которые они будут повторять (Русский мир, консолидация социума и власти, враждебность «коллективного» Запада, союзничество Китая, ключевая роль президента и т.д.). Этого в принципе достаточно.
В теории официальной народности графа С. Уварова («Православие. Самодержавие. Народность») также не было глубокой и разделяемой большинством населения Российской империи в сер. XIX в. идеологии, однако этих рамочных установок оказалось достаточно на долгий исторический период.
В Советское время подавляющее большинство населения некритично воспроизводило штампы госпропаганды, однако ко времени брежневского застоя возобладало ироничное, а затем и критичное отношение про «дело трудящихся» и «будем жить при коммунизме». Только после многих лет иронии пришла Перестройка.
Нынешнее состояние социума близко, скорее, к брежневскому, а не сталинистскому времени. Но здесь недооценивается дальнейшая логика структур и социальных институтов (образование, культура, пропаганда и др.). Все они уже работают на планомерное ужесточение и воспитание патриотичных настроений. Вектор запущен и это только начало пути, а значит, что жесткие или даже крайне жесткие сценарии по-прежнему возможны, хотя и вероятность такого варианта развития событий пока не стоит преувеличивать.
Потенциал российской власти самоорганизовывать и мобилизовывать граждан ограничен: это отчетливо видно по выборам различного уровня последних 10-15 лет. Они, как правило, проходили по простому сценарию: власть мобилизует бюджетников и сотрудников крупных промпредприятий, руководство которых зависимо и лояльно государству, а все остальные сидят дома и смотрят развлекательные программы по ТВ.
Новые, точнее, формирующиеся реалии, требуют, чтобы мобилизовывались (и уже не на выборы) больше людей, но пока этого не происходит. Российская власть, долгое время испытывавшая дефицит смыслов позиционирования, сейчас просто вынуждена усилить идеократическое начало в своем содержании. Идеократия – это нацеленность на всеохватность ключевых идей, их доминирование над материальными ценностями и даже тотальность.
Насыщение общественного сознания идеологическими конструктами, а также страшилками про распад России и враждебные планы Запада, – необходимый ингредиент процесса сохранения власти нынешней номенклатурой. Власти грамотно (для себя) управляют ритмами изменений: не форсируют их, но планомерно ведут работу по донастройке. Социум же медленно возвращается в режим (нео-пост)советского застоя, но, по-прежнему надеется, что все разрешится, но как-то, само собой.
При этом самым уязвимым моментом конструкции является отсутствие благоприятного образа будущего, который ни один пропагандист не в состоянии сейчас нарисовать. Улучшение качество жизни (пусть и в отдаленной перспективе 2-3 лет) на повестке обсуждения отсутствует в принципе. И это больше всего напрягает аполитичное большинство: именно поэтому у властей не остается иных опций как идеократизировать и политизировать это самое большинство. Не сразу, не быстро, но постепенно и методично.
BY Scriptorium
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from us