А у нас пропаганда ЛГБТ среди детей запрещена или как? Я бы ее, конечно, запретил и среди взрослых, но для начала, может, пора начать соблюдать существующий закон? Есть такой жанр Янг Эдалт - книги, написанные подростками для подростков. Подростки же в целом скорее дети, чем взрослые, верно? Отшумел гнев нормальных людей против книжки о пионерах-гомиках «Лето в пионерском галстуке», а тут нам крупное издательство АСТ «дарит» еще одну содомитскую сагу для подростков «Шагает слон» Максима Сонина. Оцените фабулу:
«Шестнадцатилетняя транс-эксклюзивная радикальная феминистка Маруся едет в Петербург, чтобы встретиться с французско-болгарской авторкой Евой Лисетской, в которой без труда угадывается Юлия Кристева (для повествования это, впрочем, не имеет ни малейшего значения). Лисетская дружила и работала с Роланом Бартом, Филиппом Соллерсом, Мишелем Фуко, Романом Якобсоном и некой Эмилией E. Q., которую, возможно, убила.
Настороженно относящаяся к собственной и чужой сексуальности Маруся непрерывно знакомится со всевозможными личностями — преимущественно фемактивистками и сочувствующими. Она ходит по ночным клубам и поэтическим вечерам, шарахается от легких прикосновений, переписывается с далекой возлюбленной, явно токсичной во всех отношениях. Основным же двигателем сюжета становится образ некоего профессора Васильева, автора фундаментальной для мифологии романа статьи «Лингвистика активизма», читавшего лекции о «семиотических знаках в языке»
У меня один вопрос: «Доколе в нашей стране будут издавать этот мусор?»
А у нас пропаганда ЛГБТ среди детей запрещена или как? Я бы ее, конечно, запретил и среди взрослых, но для начала, может, пора начать соблюдать существующий закон? Есть такой жанр Янг Эдалт - книги, написанные подростками для подростков. Подростки же в целом скорее дети, чем взрослые, верно? Отшумел гнев нормальных людей против книжки о пионерах-гомиках «Лето в пионерском галстуке», а тут нам крупное издательство АСТ «дарит» еще одну содомитскую сагу для подростков «Шагает слон» Максима Сонина. Оцените фабулу:
«Шестнадцатилетняя транс-эксклюзивная радикальная феминистка Маруся едет в Петербург, чтобы встретиться с французско-болгарской авторкой Евой Лисетской, в которой без труда угадывается Юлия Кристева (для повествования это, впрочем, не имеет ни малейшего значения). Лисетская дружила и работала с Роланом Бартом, Филиппом Соллерсом, Мишелем Фуко, Романом Якобсоном и некой Эмилией E. Q., которую, возможно, убила.
Настороженно относящаяся к собственной и чужой сексуальности Маруся непрерывно знакомится со всевозможными личностями — преимущественно фемактивистками и сочувствующими. Она ходит по ночным клубам и поэтическим вечерам, шарахается от легких прикосновений, переписывается с далекой возлюбленной, явно токсичной во всех отношениях. Основным же двигателем сюжета становится образ некоего профессора Васильева, автора фундаментальной для мифологии романа статьи «Лингвистика активизма», читавшего лекции о «семиотических знаках в языке»
У меня один вопрос: «Доколе в нашей стране будут издавать этот мусор?»
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
