Увидел у Алексея Сафронова ссылку на сканы действительно уникального и ценного источника – материалов социологической лаборатории ЗИЛа. Это открытие стало для меня настоящей находкой, поскольку оно позволяет заглянуть в глубины истории советского предприятия и почувствовать его «пульс» как никогда раньше.
Заводские социологи, руководимые Эдуардом Альфонсовичем Зенкевичем, по сути выполняли функции современных бизнес-консультантов. Если какой-то цех начинал работать хуже, их отправляли разобраться в причинах сбоев и предложить руководству завода пути исправления ситуации. Это была не совсем социология в современном смысле слова, но крайне интересная и важная работа, которая давала возможность понять внутреннюю динамику советского предприятия.
Эдуард Альфонсович Зенкевич, руководитель социологической лаборатории ЗИЛа, провел несколько десятилетий, собирая и анализируя материалы, которые теперь дают нам возможность изучать портрет советского рабочего в послевоенные годы. Когда завод закрылся, значительная часть бумаг его лаборатории переместилась к нему домой, спасая ценные документы от утери. В соавторстве с Анной Комаровой, Зенкевич выпустил статью, знакомящую с его работой и отражающую переходный период от СССР к РФ через призму материалов социологической службы АМО ЗИЛа.
Анна Комарова не ограничилась только совместной работой над статьями. Она также стала оцифровывать архивы социологической лаборатории ЗИЛа, чтобы сделать их доступными другим исследователям. Уже оцифрованные материалы теперь доступны в открытом доступе, что действительно круто и важно для сохранения исторической памяти.
Эти материалы представляют собой ценнейший ресурс для понимания не только внутренней жизни советского предприятия, но и более широкого социального и экономического контекста того времени. Они дают возможность исследователям и историкам глубже понять переходный период от СССР к РФ и его влияние на рабочий класс.
Увидел у Алексея Сафронова ссылку на сканы действительно уникального и ценного источника – материалов социологической лаборатории ЗИЛа. Это открытие стало для меня настоящей находкой, поскольку оно позволяет заглянуть в глубины истории советского предприятия и почувствовать его «пульс» как никогда раньше.
Заводские социологи, руководимые Эдуардом Альфонсовичем Зенкевичем, по сути выполняли функции современных бизнес-консультантов. Если какой-то цех начинал работать хуже, их отправляли разобраться в причинах сбоев и предложить руководству завода пути исправления ситуации. Это была не совсем социология в современном смысле слова, но крайне интересная и важная работа, которая давала возможность понять внутреннюю динамику советского предприятия.
Эдуард Альфонсович Зенкевич, руководитель социологической лаборатории ЗИЛа, провел несколько десятилетий, собирая и анализируя материалы, которые теперь дают нам возможность изучать портрет советского рабочего в послевоенные годы. Когда завод закрылся, значительная часть бумаг его лаборатории переместилась к нему домой, спасая ценные документы от утери. В соавторстве с Анной Комаровой, Зенкевич выпустил статью, знакомящую с его работой и отражающую переходный период от СССР к РФ через призму материалов социологической службы АМО ЗИЛа.
Анна Комарова не ограничилась только совместной работой над статьями. Она также стала оцифровывать архивы социологической лаборатории ЗИЛа, чтобы сделать их доступными другим исследователям. Уже оцифрованные материалы теперь доступны в открытом доступе, что действительно круто и важно для сохранения исторической памяти.
Эти материалы представляют собой ценнейший ресурс для понимания не только внутренней жизни советского предприятия, но и более широкого социального и экономического контекста того времени. Они дают возможность исследователям и историкам глубже понять переходный период от СССР к РФ и его влияние на рабочий класс.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from us
