Разбираю файлы в телефоне, нашла мем, который сохранила, когда читала «Я обязательно уволюсь» Маши Гавриловой (Popcorn books, 2024) Не помню, кто был первым — контркультурный Паланек или Амели Нотомб с ее «Страхом и трепетом», но там все же о другом. За последние несколько месяцев я прочитала несколько текстов, в которых протагонисты (как правило, женщины) переживают созависимые отношения с нелюбимой работой. Об этом писала Света Павлова в «Голоде», Лена Буркова в «Так громко, так тихо», отчасти — Маша Лебедева в «Там темно». Но Маша Гаврилова превратила профориентационные и корпоративные страдания персонажа в магистральную тему.
Главная героиня получает, как это часто бывает с нами, гуманитариями, бессмысленное высшее образование, тянет лямку на бессмысленной работе, погружаясь в бессмысленный абьюз от бессмысленной начальницы Ангелины по прозвищу Сатанина. За этим следует увольнение, хождение по мукам самоопределения, рефлексии и даже не несчастной, а неопределенной какой-то влюбленности, мизогинная дружба (Даша Благова, привет!) и рассуждения о том, как же найти это пресловутое призвание и место под солнцем, если ты себя к своим 20+ так ни черта и не понимаешь. Или вот, допустим, нашел. Но ты там вроде как ни к чему — у тебя только мечты о светлом будущем и пшик опыта. Еще и часики тикают, пора научиться к собственному организму прислушиваться — не за горами пакет с пакетами за батареей, скидочная карта в аптеке и хруст в суставах. Но и эти сигналы доходят с помехами, а диагнозы, поставленные разными врачами, не проясняют ситуацию. Впрочем, и гастрит может быть метафорой.
Признаться, первые несколько глав параллельно чтению придумывала деликатный ответ коллегам из Попкорна, буде они решат узнать мое ценное мнение: ребята, сорян, я не ваша ЦА — я вдвое старше героини и не могу себя соотнести, мне как редактору хочется чуть подрихтовать там и тут и задать героям несколько вопросов...
...но вдруг заметила, что, если не цепляться к деталям, мне интересно: текст в целом бодрый и ироничный, хотя по-подростковому ершистый (периодически меланхолично наблюдала, как сыплются пески времени сквозь мои протертые forty-something швы и подавляла протест внутренней бабуси). Ну а писательский опыт вообще дело наживное.
А еще благодаря Маше и ее героине, зарабатывающей выгулом собак, узнала о существовании породы «московский дракон». Никогда бы не подумала, что это не плод случайной страсти, а серьезный стандарт.
Разбираю файлы в телефоне, нашла мем, который сохранила, когда читала «Я обязательно уволюсь» Маши Гавриловой (Popcorn books, 2024) Не помню, кто был первым — контркультурный Паланек или Амели Нотомб с ее «Страхом и трепетом», но там все же о другом. За последние несколько месяцев я прочитала несколько текстов, в которых протагонисты (как правило, женщины) переживают созависимые отношения с нелюбимой работой. Об этом писала Света Павлова в «Голоде», Лена Буркова в «Так громко, так тихо», отчасти — Маша Лебедева в «Там темно». Но Маша Гаврилова превратила профориентационные и корпоративные страдания персонажа в магистральную тему.
Главная героиня получает, как это часто бывает с нами, гуманитариями, бессмысленное высшее образование, тянет лямку на бессмысленной работе, погружаясь в бессмысленный абьюз от бессмысленной начальницы Ангелины по прозвищу Сатанина. За этим следует увольнение, хождение по мукам самоопределения, рефлексии и даже не несчастной, а неопределенной какой-то влюбленности, мизогинная дружба (Даша Благова, привет!) и рассуждения о том, как же найти это пресловутое призвание и место под солнцем, если ты себя к своим 20+ так ни черта и не понимаешь. Или вот, допустим, нашел. Но ты там вроде как ни к чему — у тебя только мечты о светлом будущем и пшик опыта. Еще и часики тикают, пора научиться к собственному организму прислушиваться — не за горами пакет с пакетами за батареей, скидочная карта в аптеке и хруст в суставах. Но и эти сигналы доходят с помехами, а диагнозы, поставленные разными врачами, не проясняют ситуацию. Впрочем, и гастрит может быть метафорой.
Признаться, первые несколько глав параллельно чтению придумывала деликатный ответ коллегам из Попкорна, буде они решат узнать мое ценное мнение: ребята, сорян, я не ваша ЦА — я вдвое старше героини и не могу себя соотнести, мне как редактору хочется чуть подрихтовать там и тут и задать героям несколько вопросов...
...но вдруг заметила, что, если не цепляться к деталям, мне интересно: текст в целом бодрый и ироничный, хотя по-подростковому ершистый (периодически меланхолично наблюдала, как сыплются пески времени сквозь мои протертые forty-something швы и подавляла протест внутренней бабуси). Ну а писательский опыт вообще дело наживное.
А еще благодаря Маше и ее героине, зарабатывающей выгулом собак, узнала о существовании породы «московский дракон». Никогда бы не подумала, что это не плод случайной страсти, а серьезный стандарт.
Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” I want a secure messaging app, should I use Telegram? 'Wild West'
from us
