Госинспектора оставили циркового слона на произвол судьбы
На днях мы писали о том, что сотрудники Россельхознадзора отправились в печально известное блуждающее шапито братьев Гернтер на проверку состояния здоровья слона. Причиной данной инспекции стало обращение людей, обеспокоенных внешним видом изнеможённого животного. Чуда не произошло – госработники ничего подозрительного не увидели.
Самое возмутительное – это формализм, с которым инспектора подошли к выполнению работы. По их же заявлению, они провели лишь «визуальный осмотр» и решили, что всё хорошо. Да, им показали тепловые пушки, обеспечивающие должный температурный режим для зверя, и документы на корма, которые, конечно же, были в порядке. Но лишь взглянуть на слониху, чтоб свершить её дальнейшую судьбу – просто цинично.
«Я с таким подходом не согласен. Как можно было одним визуальным осмотром установить, что с животным всё в порядке? Это же, мягко говоря, субъективно. Я вот при визуальном осмотре могу сказать, что слон болен. Но я, на минутку, ветеринар с опытом. И я понимаю, что нужно было провести хотя бы элементарные диагностические процедуры. Даже общий анализ крови дал бы хоть какую-то конкретную картину состояния здоровья животного», – сказал руководитель фонда зоозащиты «Спаси меня» Карен Даллакян.
Посмотрим, что скажет о результатах такой «проверки» прокуратура.
Госинспектора оставили циркового слона на произвол судьбы
На днях мы писали о том, что сотрудники Россельхознадзора отправились в печально известное блуждающее шапито братьев Гернтер на проверку состояния здоровья слона. Причиной данной инспекции стало обращение людей, обеспокоенных внешним видом изнеможённого животного. Чуда не произошло – госработники ничего подозрительного не увидели.
Самое возмутительное – это формализм, с которым инспектора подошли к выполнению работы. По их же заявлению, они провели лишь «визуальный осмотр» и решили, что всё хорошо. Да, им показали тепловые пушки, обеспечивающие должный температурный режим для зверя, и документы на корма, которые, конечно же, были в порядке. Но лишь взглянуть на слониху, чтоб свершить её дальнейшую судьбу – просто цинично.
«Я с таким подходом не согласен. Как можно было одним визуальным осмотром установить, что с животным всё в порядке? Это же, мягко говоря, субъективно. Я вот при визуальном осмотре могу сказать, что слон болен. Но я, на минутку, ветеринар с опытом. И я понимаю, что нужно было провести хотя бы элементарные диагностические процедуры. Даже общий анализ крови дал бы хоть какую-то конкретную картину состояния здоровья животного», – сказал руководитель фонда зоозащиты «Спаси меня» Карен Даллакян.
Посмотрим, что скажет о результатах такой «проверки» прокуратура.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from us
