В Дайтоку-дзи похоронен Сэн-но Рикю — величайший мастер японской чайной традиции. Он служил у Ода Нобунаги, одного из наиболее выдающихся самураев в Японской истории, а после смерти последнего перешёл к его могущественному и деспотичному преемнику Тоётоми Хидэёси.
Чайная церемония попала в Японию в XII веке, но окончательно сформировалась в том виде, в котором мы её знаем, только к XVI веку. Завершил это формирование именно Сэн-но Рикю.
Заимствованная из Китая церемония сначала следовала китайской традиции. Долгое время аристократы проводили её в роскошно убранных комнатах с дорогой посудой. Тоётоми Хидэёси, например, чтобы провести церемонию для императора, поручил Сэн-но Рикю построить золотую комнату, утварь в которой была позолочена или выполнена из золота.
Всё это претило Рикю. Его глубокое понимание чайного действа, тесно переплетенное с дзен-буддизмом, фундаментально преобразило японскую чайную церемонию. Он отказался от претенциозной пышности и экстравагантности чайных комнат, от дорогой утвари, заказал у керамиста Танака Тёдзиро простую посуду, соответствующую идеалам эстетики «ваби». Все технические, эстетические, физические и духовные аспекты церемонии Рикю довёл до лаконичного совершенства, создал принципиально новый, сдержанный стиль чаепития и трансформировал чайную практику в философию жизни — Путь чая.
Чайная церемония попала в Японию в XII веке, но окончательно сформировалась в том виде, в котором мы её знаем, только к XVI веку. Завершил это формирование именно Сэн-но Рикю.
Заимствованная из Китая церемония сначала следовала китайской традиции. Долгое время аристократы проводили её в роскошно убранных комнатах с дорогой посудой. Тоётоми Хидэёси, например, чтобы провести церемонию для императора, поручил Сэн-но Рикю построить золотую комнату, утварь в которой была позолочена или выполнена из золота.
Всё это претило Рикю. Его глубокое понимание чайного действа, тесно переплетенное с дзен-буддизмом, фундаментально преобразило японскую чайную церемонию. Он отказался от претенциозной пышности и экстравагантности чайных комнат, от дорогой утвари, заказал у керамиста Танака Тёдзиро простую посуду, соответствующую идеалам эстетики «ваби». Все технические, эстетические, физические и духовные аспекты церемонии Рикю довёл до лаконичного совершенства, создал принципиально новый, сдержанный стиль чаепития и трансформировал чайную практику в философию жизни — Путь чая.
Современники считали Сэн-но Рикю выдающимся мыслителем. Он был одним из близких доверенных лиц Хидэёси. Но в какой-то момент из-за неясных идеологических разногласий их отношения испортились. Ещё и военное окружение Хидэёси опасалось, что он всё больше стал попадать под влияние мастера, и всеми путями старалось настроить господина против Рикю. В какой-то момент Хидэёси нашёл повод придраться к нему. Рикю завершил строительство ворот Санмон в Дайтоку-дзи (они на фото), за что на втором этаже постройки установили деревянную статую чайного мастера. Но этот факт взбесил Хидэёси, получалось, что проходя через ворота он оказывался под ногами статуи Рикю. Правитель счёл это оскорблением и приказал мастеру совершить ритуальное самоубийство. Но это лишь одна из версий, точная причина радикального приказа окутана тайной и остаётся предметом исторических дебатов. Хотя с одной стороны это решение было и большой милостью, ведь Рикю — выходец из низкого сословия торговцев, а ему позволили умереть как самураю. 28 числа второго месяца 1591 года Рикю совершил сэппуку, ему было 70 лет.
От дома Сэн-но Рикю происходит три чайные школы: Урасэнкэ, Омотэсэнкэ и Мусякодзисэнкэ.
С 1994 году школа Урасэнкэ, которой сейчас управляет потомок Сэн-но Рикю в шестнадцатом поколении, сотрудничает с МГУ им. М.В. Ломоносова, благодаря чему в здании МГУ на Моховой была создана единственная в России традиционная чайная комната. Она изготовлена японскими мастерами в Киото, привезена и собрана также японскими специалистами.
От дома Сэн-но Рикю происходит три чайные школы: Урасэнкэ, Омотэсэнкэ и Мусякодзисэнкэ.
С 1994 году школа Урасэнкэ, которой сейчас управляет потомок Сэн-но Рикю в шестнадцатом поколении, сотрудничает с МГУ им. М.В. Ломоносова, благодаря чему в здании МГУ на Моховой была создана единственная в России традиционная чайная комната. Она изготовлена японскими мастерами в Киото, привезена и собрана также японскими специалистами.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Рикю ввел в чайную церемонию простоту и подлинность. Для него чайная практика выходила за рамки социального ритуала. Он стремился создать опыт, который был бы не просто актом чаепития, но ещё и духовным путешествием, поощряющим развитие осознанной и глубокой связи с природой и красотой мимолетного момента.
Западному человеку трудно осознать всю глубину смыслов, которыми наполнена чайная церемония. Японцы считают её сравнимой с литургией.
Устройство чайного сада, размер и интерьер чайной комнаты, пространственная иерархия всех в ней присутствующих, свиток и цветочная композиция в нише, набор утвари, выбранная чаша, качество воды, вид чая, каждое движение, каждое произнесенное слово, каждая мельчайшая деталь этого действа имеет значение и подчиняется определенному канону. Хотя на первый взгляд кажется, что люди просто сидят и пьют чай в пустой комнате.
*Чайная церемония из сериала «Сёгун».
Западному человеку трудно осознать всю глубину смыслов, которыми наполнена чайная церемония. Японцы считают её сравнимой с литургией.
Устройство чайного сада, размер и интерьер чайной комнаты, пространственная иерархия всех в ней присутствующих, свиток и цветочная композиция в нише, набор утвари, выбранная чаша, качество воды, вид чая, каждое движение, каждое произнесенное слово, каждая мельчайшая деталь этого действа имеет значение и подчиняется определенному канону. Хотя на первый взгляд кажется, что люди просто сидят и пьют чай в пустой комнате.
*Чайная церемония из сериала «Сёгун».
После посещения Дайтоку-дзи логично было наведаться в небольшой музей Раку. Как я уже писала выше, Сэн-но Рикю заказал первые в истории чаши, специально предназначенные для чайного действа, у гончара Танака Тёдзиро. А Тоётоми Хидэёси пожаловал последнему именную печать с иероглифом «наслаждение» (Раку). С тех пор династия мастеров Раку не прерывалась, а здание музея стоит бок о бок со старинным фамильным домом семьи.
Сейчас в музее проходит выставка, посвященная произведениям каждого поколения семьи, от чаши, созданной Тёдзиро в 1589 году, до творения нынешнего главы династии Китидзаэмона. В постоянной экспозиции кроме чаш можно увидеть и другую керамику. Снимать внутри нельзя, но работы мастеров школы можно посмотреть в запрещённой сети.
Мастера Раку, продолжая старинные традиции, не боятся и экспериментов. Например, в 2022 году в музее проходила выставка «Китидзаэмон + Малевич», на которой пятнадцатый глава школы представил свои чаши с отсылками к работам авангардиста.
Наверное, не каждому музей будет интересен. Хоть я и слишком приземленный человек, чтобы основательно вникнуть во весь этот дзэн, ваби и саби, но приблизиться к понимаю хочется, поэтому мне всё очень понравилось.
Сейчас в музее проходит выставка, посвященная произведениям каждого поколения семьи, от чаши, созданной Тёдзиро в 1589 году, до творения нынешнего главы династии Китидзаэмона. В постоянной экспозиции кроме чаш можно увидеть и другую керамику. Снимать внутри нельзя, но работы мастеров школы можно посмотреть в запрещённой сети.
Мастера Раку, продолжая старинные традиции, не боятся и экспериментов. Например, в 2022 году в музее проходила выставка «Китидзаэмон + Малевич», на которой пятнадцатый глава школы представил свои чаши с отсылками к работам авангардиста.
Наверное, не каждому музей будет интересен. Хоть я и слишком приземленный человек, чтобы основательно вникнуть во весь этот дзэн, ваби и саби, но приблизиться к понимаю хочется, поэтому мне всё очень понравилось.
#чтопосмотреть
В 1989 году к 400-летию со дня рождения Сэн-но Рикю на экраны вышел фильм Кэя Кумаи «Смерть мастера чайной церемонии» (в оригинале «Сэн-но Рикю. Записки Хонкакубо»). Роль великого мастера в нём сыграл Тосиро Мифунэ. По сюжету монах Хонкакубо, бывший учеником Сэн-но Рикю, через много лет после смерти учителя пытается разобраться в причинах, побудивших его совершить сэппуку.
В 1989 году к 400-летию со дня рождения Сэн-но Рикю на экраны вышел фильм Кэя Кумаи «Смерть мастера чайной церемонии» (в оригинале «Сэн-но Рикю. Записки Хонкакубо»). Роль великого мастера в нём сыграл Тосиро Мифунэ. По сюжету монах Хонкакубо, бывший учеником Сэн-но Рикю, через много лет после смерти учителя пытается разобраться в причинах, побудивших его совершить сэппуку.
Вещь в японской культуре..pdf
18.1 MB
#чтопочитать
Очень интересная и подробная статья япониста Виктора Петровича Мазурика о чайных чашах, включая вышеупомянутые Раку (стр.137).
Очень интересная и подробная статья япониста Виктора Петровича Мазурика о чайных чашах, включая вышеупомянутые Раку (стр.137).
Киото был столицей Японии более тысячи лет, и на протяжении длительного периода своей истории страна была очень киотоцентричной. Во время Второй Мировой город не подвергся американским бомбардировкам, вследствие чего большинство древностей и объектов культурного наследия сохранилось до наших дней.
Причин, по которым Киото избежал участи Хиросимы и Нагасаки, я встречала несколько. Одну из них продемонстрировали в «Оппенгеймере», где военный министр Генри Стимсон исключил Киото из списка выбранных для бомбардировки городов, потому что они с женой провели там медовый месяц, и с этим местом у него связаны теплые воспоминания, но эта версия была опровергнута.
Также есть мнение, что спас Киото Эдвин Рейшауэр, американский историк-японовед, дипломат, один из первых послов США в Японии. Рейшауэр вырос в Токио, учился, а затем и преподавал в Гарварде. Был женат на японской журналистке, представительнице знатного японского рода. Во время войны был японским экспертом американской военной разведки и, якобы, предотвратил бомбардировку Киото. Но сам он позже это отрицал.
От чудеснейшего российского японоведа В. П. Мазурика слышала, что на решение американцев в тот момент повлияли банальные погодные условия, бомбардировке помешала сильная облачность.
Но моя любимая версия гласит, что от атомного взрыва древнюю столицу спас Сергей Григорьевич Елисеев, сын главы Торгового товарищества «Братья Елисеевы». Их «Елисеевский» на Тверской, думаю, многим знаком.
Семейному делу он предпочел академическую стезю, поступил в Токийский императорский университет и стал первым европейцем, окончившим это учебное заведение. В Японии он занимался исследованиями японской словесности, традиционного театра, дальневосточного изобразительного искусства и зодчества, разработкой учебно-методической литературы по японскому языку, в общем был компетентен практически во всех областях японоведения. Елисеев также популяризировал русскую литературу и подружился с известным литератором Нацумэ Сосэки и начинающими писателями Акутагава Рюноскэ, Нагаи Кафу, Танидзаки Дзюнъитиро, Кубота Мантаро.
В 1910 году его отец, Григорий Григорьевич, блестящий предприниматель, благотворитель и общественный деятель, за заслуги на торговом поприще был возведен в потомственное дворянство со всем семейством. Затем грянула Первая мировая, революция, Гражданская война, и уже к 1920 году магазины и имущество Елисеевых национализировали, семья лишилась всех капиталов, а сам Сергей Григорьевич даже успел посидеть в тюрьме как представитель экспроприированных классов. Опасаясь за своё будущее, Елисеевы эмигрировали во Францию. Там Сергей Григорьевич занимался музейной, переводческой и научно-педагогической деятельностью. И хоть он уже был признан как лучший знаток японского искусства и литературы, продвижение по карьерной лестнице давалось ему с трудом.
В начале 1930-х Елисеева приглашают в США, где он становится директором Института Яньцзин и Центра исследований Китая и Японии в Гарварде. Основывает факультет восточных языков и профессиональный востоковедческий журнал Harvard Journal of Asiatic Studies. Его считают одним из отцов-основателей американского японоведения. Он воспитал целую плеяду американских японистов, включая упомянутого выше Рейшауэра.
С началом Второй мировой Елисеев организует преподавание японского языка для армейских специалистов и консультирует Управление стратегических служб.
По его словам (документального подтверждения этому нет): «Во время Второй мировой войны американцы вовсю бомбили Японию, но Киото этот ужас миновал. Я работал тогда в исследовательском центре Яньцзин при Гарвардском университете и обратился к американскому военному командованию с рекомендацией воздержаться от бомбардировок Киото, ибо этот город — культурное достояние страны, а уничтожать культурные памятники нельзя».
Причин, по которым Киото избежал участи Хиросимы и Нагасаки, я встречала несколько. Одну из них продемонстрировали в «Оппенгеймере», где военный министр Генри Стимсон исключил Киото из списка выбранных для бомбардировки городов, потому что они с женой провели там медовый месяц, и с этим местом у него связаны теплые воспоминания, но эта версия была опровергнута.
Также есть мнение, что спас Киото Эдвин Рейшауэр, американский историк-японовед, дипломат, один из первых послов США в Японии. Рейшауэр вырос в Токио, учился, а затем и преподавал в Гарварде. Был женат на японской журналистке, представительнице знатного японского рода. Во время войны был японским экспертом американской военной разведки и, якобы, предотвратил бомбардировку Киото. Но сам он позже это отрицал.
От чудеснейшего российского японоведа В. П. Мазурика слышала, что на решение американцев в тот момент повлияли банальные погодные условия, бомбардировке помешала сильная облачность.
Но моя любимая версия гласит, что от атомного взрыва древнюю столицу спас Сергей Григорьевич Елисеев, сын главы Торгового товарищества «Братья Елисеевы». Их «Елисеевский» на Тверской, думаю, многим знаком.
Семейному делу он предпочел академическую стезю, поступил в Токийский императорский университет и стал первым европейцем, окончившим это учебное заведение. В Японии он занимался исследованиями японской словесности, традиционного театра, дальневосточного изобразительного искусства и зодчества, разработкой учебно-методической литературы по японскому языку, в общем был компетентен практически во всех областях японоведения. Елисеев также популяризировал русскую литературу и подружился с известным литератором Нацумэ Сосэки и начинающими писателями Акутагава Рюноскэ, Нагаи Кафу, Танидзаки Дзюнъитиро, Кубота Мантаро.
В 1910 году его отец, Григорий Григорьевич, блестящий предприниматель, благотворитель и общественный деятель, за заслуги на торговом поприще был возведен в потомственное дворянство со всем семейством. Затем грянула Первая мировая, революция, Гражданская война, и уже к 1920 году магазины и имущество Елисеевых национализировали, семья лишилась всех капиталов, а сам Сергей Григорьевич даже успел посидеть в тюрьме как представитель экспроприированных классов. Опасаясь за своё будущее, Елисеевы эмигрировали во Францию. Там Сергей Григорьевич занимался музейной, переводческой и научно-педагогической деятельностью. И хоть он уже был признан как лучший знаток японского искусства и литературы, продвижение по карьерной лестнице давалось ему с трудом.
В начале 1930-х Елисеева приглашают в США, где он становится директором Института Яньцзин и Центра исследований Китая и Японии в Гарварде. Основывает факультет восточных языков и профессиональный востоковедческий журнал Harvard Journal of Asiatic Studies. Его считают одним из отцов-основателей американского японоведения. Он воспитал целую плеяду американских японистов, включая упомянутого выше Рейшауэра.
С началом Второй мировой Елисеев организует преподавание японского языка для армейских специалистов и консультирует Управление стратегических служб.
По его словам (документального подтверждения этому нет): «Во время Второй мировой войны американцы вовсю бомбили Японию, но Киото этот ужас миновал. Я работал тогда в исследовательском центре Яньцзин при Гарвардском университете и обратился к американскому военному командованию с рекомендацией воздержаться от бомбардировок Киото, ибо этот город — культурное достояние страны, а уничтожать культурные памятники нельзя».