ВХМАО открылась первая в России школа, которая, как заверяют власти, была построена в рамках концессионного соглашения. Речь идет об образовательном учреждении в Сургуте. Формальные ленточки перерезали губернатор Югры Наталья Комарова и министр просвещения РФ Сергей Кравцов. Последний сделал это по видеосвязи.
Новое здание сможет принять 550 учеников. На 13 тыс. кв.м. развернулось пять блоков: учебный с кабинетами роботехники и программирования, спортивный с бассейном и залом хореографии, медицинский, административный и пищевой. Возведение объекта велось в рамках нацпроекта «Образование» по ГЧП.
Сергей Кравцов отметил, что до 2024 года в России должны построить 1,3 тыс. школ, используя в том числе механизм государственно-частного партнерства. Министр подчеркнул, что открытие первой концессионной школы в Сургуте стало «важным событием для всей страны».
Прямо власти Югры не указывают, кто является концессионером,однако на открытии присутствовали представители Сбербанка. А в пресс-релизеокружногодепобразования указано, что «Сбер ведет активную работу по реализации аналогичных проектов и в других муниципалитетах региона».
ВХМАО открылась первая в России школа, которая, как заверяют власти, была построена в рамках концессионного соглашения. Речь идет об образовательном учреждении в Сургуте. Формальные ленточки перерезали губернатор Югры Наталья Комарова и министр просвещения РФ Сергей Кравцов. Последний сделал это по видеосвязи.
Новое здание сможет принять 550 учеников. На 13 тыс. кв.м. развернулось пять блоков: учебный с кабинетами роботехники и программирования, спортивный с бассейном и залом хореографии, медицинский, административный и пищевой. Возведение объекта велось в рамках нацпроекта «Образование» по ГЧП.
Сергей Кравцов отметил, что до 2024 года в России должны построить 1,3 тыс. школ, используя в том числе механизм государственно-частного партнерства. Министр подчеркнул, что открытие первой концессионной школы в Сургуте стало «важным событием для всей страны».
Прямо власти Югры не указывают, кто является концессионером,однако на открытии присутствовали представители Сбербанка. А в пресс-релизеокружногодепобразования указано, что «Сбер ведет активную работу по реализации аналогичных проектов и в других муниципалитетах региона».
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from us
